Без права на поражение (сборник)
Шрифт:
мы жили еще вместе с мужем. Работает в автохозяйстве. Сейчас встречаемся реже: женщинам
ведь некогда разъезжать. Другая работает вместе со мной — Римма Лыкова. С ней, разумеется,
видимся каждый день...
— Вы должны знать, почему я спрашиваю обо всем этом,— прервал ее Климов.—Вашим
именем кто-то очень серьезно злоупотребил. Поэтому я и заговорил о подругах.
— Нет, нет, они не могут,— торопливо заверила она.
— Я и не говорю об этих. Может быть, у вас есть знакомые, которые живут совсем не в
нашей
— Нет,— сразу ответила она. Но, помолчав, спросила:— А как злоупотребили моим
именем?
— Как вам сказать. Предположим, в преступных целях.
— И что? Преступник — женщина?
— Конечно, если воспользовались вашим именем, а не моим,
— Этого не может быть,— заключила она. И задумалась.
Климов не мешал ей. Заметив, как она тревожно взглянула на него, спросил:
— Вспомнили что-нибудь?
— Да так. Глупость, наверное, но все-таки...
— Не стесняйтесь. Разговор между нами.
— Я только что говорила о Римме Лыковой, которая работает со мной. Она в конце марта
— начале апреля ездила отдыхать в Ялту. И там близко познакомилась с одной женщиной,
которая, как она рассказывала, работает тоже товароведом, в Тюменской области. Ну, обсудили
они, видимо, все: люди на отдыхе. Так вот, та женщина очень звала Римму переехать на работу к
ним: не в саму Тюмень, а куда-то севернее, где теперь у них нефть и газ. Там хорошо платят.
Римма сама ехать отказалась, но рассказала обо мне: все-таки мне одной с ребенком на руках
трудно. Даже дала той женщине мой свердловский адрес.
— И что дальше?
— Мне никто ничего не написал.
— И вы не пытались наладить связь?
— А зачем мне? Я и Римме сказала тогда, что вовсе не хочу уезжать отсюда.
— Дела...— вздохнул Климов. Приободрившись, сказал: — Валентина Андреевна, я
намерен серьезно заняться этой женщиной из Тюменской области. Прошу вас завтра сразу после
работы зайти ко мне. Ваши показания надо оформить как положено. Так что захватите паспорт.
— Хорошо. Я могу уйти?
— Я вас потревожил, поэтому постараюсь доставить домой. Да!.. Пожалуйста, не волнуйте
свою соседку-старушку.
Проводив Рязанцеву, Климов не мешкая поехал к Лыковой.
Он застал ее дома и, познакомившись, прямо повел разговор о ее ялтинском знакомстве.
— А я как-то быстро сошлась с ней еще в самолете,— моментально включилась Лыкова.—
А когда разговорились, она сразу сказала мне, что им очень нужны кадры.
— И вы дали ей адрес Валентины Андреевны?
— Да.
— А где живет эта ваша тюменская знакомая, помните?
— Нет, точно не знаю. Даже название поселка из головы вылетело.
— Как выглядит, сколько ей лет?
— Она много моложе меня, но чуть постарше Вали. А выглядит как?.. Круглолицая,
суетливая: как колобок катается. Черненькая, хорошенькая еще...
— Вам-то она хоть написала?
—
Нет.— А Валентине Андреевне?
— Тоже, наверное, нет. А то бы я знала.
Геннадий Климов и начальник отделения уголовного розыска Иван Иванович Усков
просидели в райотделе до позднего вечера. Оперативные группы, в состав которых были
включены сотрудники торгово-кулинарного училища, докладывали с автостанции, вокзала и
аэропорта, что скрывшийся кассир там не появлялась.
Загадочная, безликая Рязанцева исчезла.
А телетайп в комнате связи райотдела методично отстукивал телеграмму:
«Всем, всем, всем! Разыскивается опасная преступница, называющая себя Рязанцевой
Валентиной Андреевной. Приметы: рост 150—160 сантиметров, 33—36 лет, глаза
миндалевидные, блондинка, волосы носит распущенными до плеч. На руке кольцо из желтого
металла с камнем. Юбка черная, кофта трикотажная ярко-розового цвета. Обута в коричневые
туфли на малом каблуке. При задержании немедленно сообщить в Ленинский районный отдел
внутренних дел города Свердловска...»
— ...Ну и что мы запишем первым пунктом в план оперативно-розыскных мероприятий?
— спросил Усков Климова.
— Фонарю ясно: установление личности преступницы.
— Каким образом?
— Спроси у господа бога.
— Так и писать?..
— Не надо, пожалуй. Давай-ка лучше закурим.
2
Вернувшись домой, Валентина Андреевна устало опустилась на диван. Мысли смешались,
и она не могла сосредоточиться на чем-то одном. Она никогда не имела дел с милицией.
Поэтому сегодняшний вызов, такой внезапный и необычный, когда ее буквально увели с
лестничной площадки в подъезде собственного дома, представлялся ей не иначе как
предвестником большой беды. Валентина Андреевна попыталась до мелочей восстановить весь
разговор с Климовым и с ужасом поняла, что следователь, собственно, ничего ей не сказал и она
бессильна даже предположить, что произошло за ее спиной.
В мыслях она то и дело обращалась к своим подругам, которые столько лет были рядом с
ней в самые тяжелые минуты, и любое подозрение относительно их казалось ей
кощунственным.
Измучив себя окончательно, Валентина Андреевна переоделась в домашнее, кое-как
освежилась перед зеркалом и вышла на кухню. У нее не было никакого желания заговорить с
соседкой — очень милой и обходительной женщиной, в одиночестве коротавшей старость.
Но та не сдержалась сама:
— Валюша, я никогда не видела этого вашего знакомого.
— А какого вы видели? — попробовала улыбнуться Валентина Андреевна.
— Извините, я не так выразилась,— поправилась соседка.— Я просто не знала, что у вас
есть знакомый.
— Как видите, появился... Может быть, еще придет,— почему-то предположила Валентина