Безбожный паладин

Она замолкает, невольно чуть сильнее обхватывая меня и прижимаясь к шее. Наверное, со смертью хозяина бывшим рабыням пришлось особенно тяжко.

— Гай бил вас? — спрашиваю, поглаживая ее лапки.

— Как и все хумансы, — немедленно откликается она. — Бил, издевался, унижал... Но все-таки пореже, чем остальные хозяева. Вы провели с Гаем тридцать лет и попривыкли к нему. Если долго жить рядом с одним и тем же хумансом, рано или поздно притираешься друг к другу... Что ни капли не извиняет его скотского поведения! Но у рабов нет слова «нет»...

Я поворачиваюсь к девушке, в глазах которой застыли слезинки, и мягко, стараясь не давить, усаживаю на колени, заблаговременно пряча стояк между колен. Обнимаю ее, гладя по шелковистым волосам, чувствуя, как она беззвучно всхлипывает на моей груди, отпуская накопившееся напряжение, усталость и боль. Наконец, она поднимает голову, смотря на меня бездонными глазами:

— Ричи, ты так много для нас сделал... И все же ты — аристократ, а мы — бывшие рабыни, да еще и зверолюдки... Но не мог бы ты... подарите мне немного своего тепла? Понимаю, — быстро проговаривает она, пытаясь приподняться, — что я прошу слишком многого, но...

Вместо ответа, я обнимаю ее крепче, сильно, но нежно целуя в губы. Нокси широко распахивает глаза — видимо, никто раньше не занимался «такой ерундой» с рабыней, предпочитая по-быстрому вставить и кончить. Но, ощутив давление моего языка, она послушно поддается и прикрывает веки. Одновременно я встаю, подхватывая девушку на руки, и погружаюсь вместе с ней в теплую воду бассейна.

Партурнакса по-своему пытается доставить мне удовольствие, руководствуясь опытом, вероятно, полученным с предыдущими хозяевами. Как и ожидалось, все ее ласки сводятся к тому, чтобы я побыстрее занялся с ней сексом. А мне же охота изучить драконидку и доставить побольше удовольствия, нежели все те, кому посчастливилось обладать ею.

Потому я приподнимаю удивленную девушку и укладываю на край бассейна таким образом, чтобы ножки были в воде. Из-за толстого и длинного хвоста уложить ее полностью не представляется возможным, но Нокси все устраивает. По крайней мере она не выказывает никаких признаков дискомфорта, за исключением искреннего смущения. Становлюсь перед ней на колени, но сперва ловлю ее хвостик, медленно массируя его с кончика до того места, откуда он произрастает. Девушка вздыхает, слегка постанывая от блаженства, когда принимаюсь его сдавливать. Чешуя на нем такая твердая, что, кажется, будто я трогаю металл брони. Но постепенно, переходя к основанию, чешуя исчезает, превращаясь в мягкую серебристую кожу, а у самого копчика...

— А-а-а-а-а-ахх-х-х! — восклицает Партурнакса, выгибаясь и обильно испуская любовный сок. Я даже вздрагиваю от неожиданности. Похоже, в том месте, где у драконид начинается хвост, находится особенно чувствительная зона. Это интересно! Продолжая массировать основание хвоста, другой рукой «незаметно» вставляю в щелочку Нокси средний палец. Массируя оба особо чувствительных местечка, добиваюсь того, что тело девушки сотрясается от второго, куда более мощного оргазма.

— Ри-и-ичи, не мучай меня, п-прош-шу, — лепечет драконидка, бешено работая хвостом. Хорошо, что полка с бутылочками достаточно далеко, а стены убежища выдержат прямое попадание ракеты. Наверное. Но я не обращаю внимания на просьбы ящерки, так как в моих планах куда более углубленное изучение пределов ее чувственности.

Когда я слегка отстраняюсь, подхватывая ее прелестные ножки себе на плечи, Партурнакс вздыхает свободнее, предполагая, что я внял ее мольбам и, наконец-то, перехожу к главному блюду. Не тут-то было! Широко раздвинув ее ножки, ныряю к манящей драконьей пещерке, защищенной небольшим кустиком, отливающим серебряным цветом.

До самого проникновения языком в ее щелку, Партурнакса, по рабской привычке, не предпринимает никаких действий. А потом становится поздно. Ей остается лишь яростно махать хвостом, вертеться и стонать, пока я занят исследованием ее сокровищницы.

— Ричи, ах-х-х! — сквозь зубы шипит она, одновременно пытаясь убрать мою голову из промежности и тут же придавить ее сильнее. — Не-е-ет, так стыдно! Туда нельзя! А-а-а-ах! Так неловко! М-м-м-м! Еще! Ещ-щ-щ-щ-ще-е-е!

Когда она взбаламучивает воду в бассейне задними лапками в приступе третьего оргазма, я поднимаюсь, с удовлетворением глядя на отлично выполненное дело. Распластанная ящерица тяжело дышит, царапает когтями пол и стены, бьет хвостом, но судя по умоляющему взгляду, желает продолжения. Думаю, будет стыдно отказать ей в этом. Перевернем дракона на живот.

Спина Нокси испещрена чешуей, напоминающей загадочную татуировку. На ощупь твердая, словно кто-то рассыпал черные монетки, приклеил, да так и оставил. А волосы, напротив, хоть и выглядят жестким, словно проволока, но в пальцах текут, как нежный шелк.

А такого толстого хвоста я еще ни у кого не видел. Пожалуй, только у одной дракониды, горничной в трактире Маргарет. Эх, как давно это было... Но даже у нее хвост был куда тоньше. А у Эффы, еще одной некотянки драконьего или ящерного подвида, вообще, хвост был тонкий с кожистыми перепонками. Но она и так-то летать могла. Точнее, перепархивать с одного места на другое.

Зато хвост Партурнакс — совсем другое дело! Таким можно даже врага оглушить! Впрочем, видел в бою пару раз, когда девушки ими пользовались, чтобы ошеломить или откинуть не сильно тяжелых мобов. Получается, дополнительная защита. Неплохо. Конечно, надо следить за тем, чтобы тебе его не оттяпали. Кстати, он у них отрастает, как у ящериц?

Нокси терпеливо ждет, пока мне надоест исследовать ее заднюю часть. В отличие от других девушек, ей, наверное, как и сестре, за тридцать лет наглухо вбили в голову слепо подчиняться хозяину, потому она лишь тяжело дышит, подергивая хвостиком. Пожалуй, стоит перейти к основному блюду.

Но стоит мне присоседиться к удобной позе к ее попке, как чувствую — что-то пошло не так! Я еле-еле на половину своего размера вставил, а у Нокси уже глаза из орбит полезли!

— А-а-а-ах! — шелестит она. — До самой матки! Вот это размер!

— В смысле?! — переспрашиваю, пытаясь продвинуться глубже. — Всего на полшишечки влезло!

— Чта-а-а-а?! — изумляется та, пытаясь повернуть голову под невероятным углом.— Не может быть! Даже у Гая редко получалось вставить до самого конца, а ты еще и не весь вошел?!

Волей-неволей приходится перевернуть ящерку обратно на спину. Партурнакса округлившимися глазами смотрит на мой ствол, лихорадочно прикидывая свои и мои размеры.

— Драконья Праматерь! — наконец, говорит она. — С самого рождения такого не видела! Ты точно хуманс? В роду орков не было? Ух, даже не знаю... Давай попробуем, только осторожнее...

Сказано — сделано. Нокси широко расставляет задние лапки, внимательно контролируя процесс передними. Даже в этой позе ее пещерка невероятно тугая и узкая, а стоит мне ощутить преграду, как она тут же напрягается.