Безбожный паладин

Костюм приходится убрать, а вместо него мое тело окружает водно-воздушная пленка. Лучше бы, конечно, не обнажаться полностью, но кто знает работу этой хитроумной ловушки? Щит не виден, зато полностью защищает мое тело, причем сохраняя чувствительность. Надеюсь, это поможет. В голове слегка шумит — сказывается выброс адреналина, связанный со снятием печати. По-другому — никак. Мне сейчас нужны все ресурсы организма. Я бессмертен, но легко могу сдохнуть от физических повреждений. Высвобожденная кровь Дракона хотя бы не даст мне помереть сразу.

— Ты готова? — спрашиваю саламандру, подходя ближе. Та, облизываясь, смотрит на мое восставшее достоинство.

— Я-то давно. А ты принял меры? Не сгоришь?

— Будем надеяться, что нет, — отвечаю, проверяя щиты. — Росчлензащита в действии.

... До активации системы осталось десять минут! — напоминает бездушный голос.

Вздохнув, залезаю на постамент, нависая над огненной саламандрой....

Глава 23. Трактир в Межпорталье...

Разумеется, я не дурак, чтобы сразу тыкать членом в раскаленную духовку Дервенир! Хорошо, что девушке не нужно разогреваться — даже сквозь тройной щит чувствую неистовый жар ее тела. Осторожно дотрагиваюсь рукой до ее бедер, слегка разводя их в стороны. Девушка тут же непринужденно вздыхает, но все же переспрашивает.

— Рич, ты уверен, что все правильно понял? С тобой точно ничего не случится?

— Поверь, я собой дорожу, — сквозь зубы ворчу я. — Но ты же ясно слышала голос? «Ритуал жизни»! Что, по-твоему, это может еще быть?

Девушка пожимает плечами и откидывается назад, предоставляя мне полный контроль над ситуацией. Надо отметить, что она сложена не хуже своих соплеменниц. Точнее, ее тело выглядит куда приятнее, ибо Дервенир по своей боевой сути — маг, а не боец ближнего боя. Там, где у Алди и Нокси твердые мускулы, у Дерви — привлекательная мягкость. Что-что, а мне уже пришлось тщательно исследовать ее тело во время готовки. Только с небольшим различием: в прошлый раз обследование происходило поверхностно с применением подручных средств и сосисок, а теперь мне предстоит заняться исследованием «вручную», причем нырнуть самостоятельно.

Делать нечего, механический голос отсчитывает девятую минуту. Мысленно попросив у всех оставшихся в прошлом девушек прощения, в ожидании адской боли слегонца вставляю кончик своего камикадзе!

... И ничего!

То есть, конечно, чувствую то, что и должен чувствовать каждый мужик, приступивший к постельным утехам со знойной красоткой, то есть, ощущаю, как чувственные стенки ее горячего, но не обжигающего лона смыкаются вокруг уздечки. Саламандре явно нравится происходящее — она расслабляется, предвкушая давно забытое удовольствие. Как она рассказывала на стоянках — ей не особо везло с парнями своего племени, потому и подалась в авантюристы в надежде найти если не мужа, то хотя бы развлечься пару раз.

Вообще, зрелые представительницы женского пола драконид не сильно озабочены сексуальными проблемами в отличие от прочих некотян, которые буквально сходят с ума на почве сексуального голодания. Они легко могут вступать в отношения с противоположным полом всего лишь раз в год для последующего размножения, кладки яиц и выведения потомства. Но Дервенир едва-едва вступила в возраст полового созревания и еще не успела в полной мере насладиться дарами юности.

Вот и сейчас она чуть ли не скулит от удовольствия, вертясь, как уж на раскаленной сковородке. Хотя, в роли жертвы тут скорее я выступаю. Но раз защита действует, то я отбрасываю все тревоги и ныряю в ее объятия, одновременно стискивая горячие бедра. Чувствую, как она буквально истекает любовными соками, которыми можно запросто расплавить двадцатисантиметровое бревно.

— Осталось пять минут! — звучит механический голос.

Твою мать! Удваиваю напор, сдавливая мягкие практически девственные сиськи Дервенир, работаю тазом как отбойный молоток. Крошка пищит, но стоически терпит, подмахивая попкой. Уговаривать ее кончить долго не приходится — как и каждая оголодавшая зверолюдка, внезапно дорвавшая до секса, она быстро получает один оргазм, а через минуту и второй. Отсчет продолжает давить на мозг, значит, ее жидкостей алтарю маловато. «Ритуал жизни», чем бы он ни был, требует полного и окончательного исполнения.

Как в полноценных боевиках, когда машинный голос отсчитывает последний секунды, я, наконец-то, выстреливаю заслуженной порцией семени внутрь заждавшейся саламандры, одновременно успевая снять защиту с самого дорогого мне хозяйства и вытащить его наружу. Последние капли падают на алтарь, но отсчет продолжается.

— Восемь, семь, шесть...

— Ай-а-а-а-а-ай! — кричу я, чувствуя, как пилотка Дервенир пытается запечь мою сосиску в гриль точно так же, как совсем недавно зажарила мясные сардельки. — Исцеление! Максимальное исцеление, мать твою!

Мою немецкую колбаску тут же охватывает слепящий свет, залечивая ожоги, а красный свет ритуального алтаря вдруг сменяется на приятный розовый и постепенно тускнеет.

— Пя-а-а-а.... Благодарим за успешную активацию! — произносит голос. В тот же миг окружающие нас стены втягиваются в пол. Мы видим просыпающихся Партурнаксу и Алдуину. Я шустро спрыгиваю на пол, по пути отдавая мысленную команду костюму и распуская щиты. До Дервенир так и не доходит, что для «ритуала жизни» требовался не секс, а простое заклинание стихии Света, но разочаровывать ее я не буду. Осознав, что все позади, саламандра вслед за мной неохотно слезает с алтаря, на котором все еще дымятся ее выделения, перемешанные с моим йогуртом. Она улыбается, как кошка, наевшаяся сметаны, и также медленно одевается, недвусмысленно красуясь перед подходящими зевающими соплеменницами.

Мне не до них. Пусть девушки хихикают, обмениваясь шутками, и поздравляют саламандру с окончанием целибата. Все мое внимание приковано к огромным дверям, за которыми скрывается Сердце подземелья. Слышу, как драконидки звенят оружием, занимая позиции у меня за спиной. Верно. Поболтать успеем в любое время, а сейчас как-никак — ответственный момент. То, к чему мы прорывались все этажи, то, ради чего уничтожали горы монстров.

— Давай, Ричард! — решительно говорит Партурнакс, кивая в сторону врат. И я даю. Иду к огромным дверям, ожидая последнюю каверзу или ловушку, но все тихо. Стоит мне лишь дотронуться до ручки, как ворота открываются сами собой. В тот же миг играет негромкая печальная музыка, под аккомпанемент которой мы вступаем в последний неосвещенный зал.

— Приветствую вас, авантюристы! — звучит чей-то негромкий, грустный девчачий голосок. В тот же миг в зале вспыхивает свет. Мы оглядываемся с удивлением. Меньше всего окружающая нас действительность напоминает то, чего мы ожидали. Это пусть и огромная, но все-таки детская комната. Везде раскиданы самые обычные плюшевые игрушки, мелки, полураскрашенные альбомы, на которых изображены фигурки взрослых, держащие за руку одну детскую. В углу стоит небольшая, но удобная детская кроватка, шкаф, стол и стул, ширмочка, из-за которой выглядывает ванная и умывальник. Такое ощущение, что мы ошиблись комнатой и по ошибке зашли в чью-то детскую. Но голосок разубеждает нас в этом.