Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта
Шрифт:
Видок у него, действительно, был еще тот: мятая рубашка, без нескольких пуговиц, завязанная на животе узлом, грязные шорты с отчетливым зелеными и темно-бордовыми полосами – кровь? Волосы Ромки стояли дыбом, скулу украшал свежий синяк.
Женька поймала его взгляд в зеркале: так он смотрел тогда – на нее с Максом. И с каждым мгновением мед в глазах все густел и густел, превращаясь… С этим нужно было что-то делать! Немедленно!
Женька растянула рот в глупой улыбке и обернулась к Ромке:
– О! Наконец-то!! Ром, колбасы купил?
Тот молча кивнул. Губы его были сжаты, лоб
– И чего стоишь?! – возмутилась Женька. – Дай сюда!
Ромка также молча достал из пакета салями и протянул подруге. Одна Женькина рука все еще оставалась в плену начальника охраны, зато вторая была свободна. Но Женька ей не воспользовалась!
Она улыбнулась еще шире и сделала то, что не делала уже лет двадцать: нагнулась, потянулась к колбасе, зубами оторвала пленку с надрезанного конца и откусила здоровенный кусок.
– Фкуфно как! – тщательно жуя, прокомментировала Женька с полным ртом. – Обофаю фалями!
Потом взглянула на обалдевшего «поручика»:
– Фы хотели палеф пофмотреть? Фот!
И сложив руку в неприличном жесте, помахала верхней фалангой:
– Фидите, как я могу? А никто так больфе не мофет!
– Тьфу ты… - выдохнул он, отпуская ее ладонь. Потом посмотрел на Ромку и опять на жующую Женьку. Взгляд начальника охраны резко стал безэмоциональным и даже уставшим:
– Напомните, до какого числа у вас путевка?
– Ифе фетыре дня офталось! – сообщила Женька, опять откусывая колбасу, прямо из Ромкиных рук.
– Дети! Христом-Богом прошу, не разнесите пансионат! К нам на днях проверка должна нагрянуть…
Он махнул рукой, развернулся и исчез за углом будки охраны.
Ромка молча завернул колбасу пленкой и убрал в пакет. Женька опять поймала его взгляд – странный он был: задумчивый и даже слегка грустный. Но за руку взял. По-прежнему не проронив ни слова.
«Ревнует! – поняла Женька и обиженно засопела. – Ромка, конечно, замечательный… самый лучший в мире! Но ревнует… в прямом смысле к каждому столбу! Я не виновата, что на меня обращают внимание мужчины. И с этим «поручиком» не заигрывала. Наоборот, полной дурой себя выставила. Все ради Ромки! А ему все не так».
Они брели за руки по уже начинающей оживать территории: по дорожкам трусили рысцой поклонники ЗОЖ, со стороны моря бодро шагали ранние купальщики с наброшенными на плечи мокрыми полотенцами.
Толстый дядька колдовал с инструментами над поливочной трубой газона, потом подергал ее рукой, одобрительно крякнул и включил воду. Женьке с Ромкой прилетели в лицо мельчайшие прохладные капельки.
– Класс! И умываться не надо! – со смехом прокомментировала Женька, стряхивая водяную пыль с челки. Ромка посмотрел на подругу и осторожно улыбнулся.
«Попустило!» – выдохнула про себя и прижалась щекой к его плечу.
Ромкин запах опять накрыл, вызывая сладкие фантазии.
«Или это потому, что у нас еще… ничего? – пришедшая догадка вызвала на щеках легкий румянец. – Ромка оттого так реагирует? У него же и вообще… давно. А тут и поцелуи, и спали на одной кровати сколько раз! Если даже до меня-жирафы дошло, то как оно ему…»
Женька сорвала с куста ярко-желтый цветок, понюхала, нервно покрутила в пальцах, бросила
на Ромку таинственный взгляд из-под ресниц.«Больше не буду отказываться! – твердо решила она. – Ромка-герой и заслужил все самое-самое!»
А следующая мысль заставила покраснеть еще сильнее:
«У меня еще никогда не было с мужчиной, который… аж так. Интересно, как оно?»
Родной корпус еще спал – нагло и безмятежно. На веранде стояла прозрачная раннеутренняя тишина. Игривое южное солнышко заглядывало в окошки, обиженно натыкаясь на плотно задернутые жалюзи.
– Спокойной ночи, Женек! – зевая, произнес Ромка перед дверью ее номера. – Точнее, уже утра. Сладких снов.
Женька замерла и во все глаза уставилась на него:
«Он что – спать собрался? Реально?!»
– Ты мне сегодня приснишься? – вырвалось само собой, и пришлось говорить правду до конца: - Как вчера. И позавчера.
– Ты знала?! Был уверен, что спишь!
– Я и спала, - промямлила Женька.
– Но чуть-чуть не совсем.
– Ох, и зараза же ты, Сусанина! – понимающе усмехнулся он.
– Чего от тебя еще ждать? Смешно, да? Ромка-балбес бегал к тебе каждую ночь.
Она шагнула ближе и положила голову на плечо:
– Я не смеялась. Просто очень ждала. И сегодня буду ждать.
Ромка помедлил несколько мгновений, но потом обнял и притянул к себе:
– Не сейчас.
Женька стояла, уткнувшись носом в его рубашку, машинально наблюдая, как по спускающейся на террасу виноградной лозе ползет странная гусеница: жирная-прежирная. Зеленая. Ситуация была тоже была странной. И глупой до невозможности.
– Ром, у нас всего четыре дня осталось…
– Не боись, Женек! – убежденно прошептал он на ухо. – Перед тобой сибирский шаман в пятом поколении! Забыла что ли? Сейчас призову духов времени и пространства, подчиню их своей воле… Еще надоесть успею.
Женька испуганно отшатнулась:
«Он что - реально чокнулся? В медицинском смысле?»
Ромка оценил ее вид и со смехом поцеловал в нос:
– Контракт прочитать нужно! Срочно, а то не успею.
– А ты что – не читал?!
– Читал. Но некоторые пункты – невнимательно. И как оказалось – зря. Спи, потом поговорим.
Ромка быстро поцеловал Женьку на прощание, подождал, когда она войдет в номер, и отправился к себе.
Она влезла в душ, капнула на мочалку гель и несколько минут тупо наблюдала, как вода, закручиваясь вихрем, уходит в слив.
«Нет, в принципе, Ромка прав, конечно! – попыталась быть объективной. – Оба устали, да и время не самое лучшее: скоро соседи начнут вставать на завтрак, хлопать дверьми, топотать по коридору. А потом горничная придет в номере убираться. Но что – нельзя было по нормальному сказать? Обязательно выдумывать тупые отмазки?»
Женька намотала на мокрые волосы полотенце, натянула трусики и чистую белую футболку без рисунка – спальная с медвежонком уже пахла потом. И завалилась в постель.
«Я теперь тоже так говорить буду! – обиженно думала она, закрывая глаза. – Что мне нужно почитать контракт! Да-да, и изучить правила трудового распорядка. Ладно, все понятно. Но как-то на страстную влюбленность Ромкино поведение не похоже!»