Безвыходное пособие для демиурга

Я выглянул сквозь чердачное окно. Шифер был влажным. Видимо, ночью моросил дождь.

Я вылез наверх. Вдоль карниза шло железное заграждение, которое удержало бы человека, если бы он сорвался вниз. Это радовало. Я залез на самый верх и посмотрел оттуда на город.

Не знаю, что я хотел увидеть. Наверное, ожидал различить среди домов такой же ровный срез на фактуре вселенной, как на скале, внутри которой сейчас находился. Но нигде границ мира не было.

Я даже не знаю: обрадовался или расстроился. Ощущение было весьма специфическим. Это смахивало на отчаяние, смешанное с радостью, что этот мир не ограничен четырьмя стенами обрывов, ведущим во вселенский океан космоса.

То, что я увидел с крыши, не говорило абсолютно ни о чем. Теперь я просто знал, что смогу выйти из подъезда и мой дом не растает призрачным видением. Наверняка, кругом будут пешеходы. В магазинах можно пополнить запасы еды. А что у меня с деньгами?

Я вывернул карманы. Набралось тысячи полторы. Не разгуляешься.

И что потом?

Нужна будет работа. И как я буду работать, если все вокруг – ненастоящее?

Может быть, банк ограбить?

Нет, ну это уже слишком! Уж лучше в казино испытать удачу.

В реальности игорный бизнес под запретом. Здесь, возможно, тоже.

Ой, да вывернусь, не впервой.

У меня уникальная возможность погулять в городе миражей, а я уже строю глупые планы…

Я спустился на лестничную площадку, сбежал вниз по ступеням и вышел на улицу.

Надо мной нависали кроны деревьев. Ни ветерка, ни дуновения. С другой стороны: так ведь рано еще. Все спят. И только такие гении, как я, ищут себе приключений.

По другой стороне проспекта прошелся покачивающийся парень. Нет, не зомби, студент закутивший. Шел он уверенно, наверное, домой – отсыпаться.

С чего я, вообще, решил, что куда-то проваливался?

Я ущипнул себя: больно.

Ну, проснулся дома, ну не было сотовой связи и Интернета, что с того? Ну, Лера ушла. Правильно, а чего ей делать, если я, к примеру, сутки дрых без задних ног?

Как проверить настоящий этот мир или нет?

Я зашел в круглосуточный магазин, купил пива, открыл бутылку и глотнул: настоящее.

Сигареты тоже не были поддельными.

Я сел на лавочку возле магазина и задумался.

Если этот мир настоящий, и я выскажу в этом сомнение: меня тут же увезут в машине с мигалкой и крестом.

Значит, распространяться о своих ощущениях не стоит. Меня ведь могут и в виртуальную больницу упечь. По тому же самому принципу, чтобы не смущал местных граждан своим вольнодумством.

Вот если разобраться: кто даст гарантию, что шизофреники, к примеру, действительно страдают от размягчения мозгов или от поражения коры головного мозга? А вдруг их так же, как меня, выдернули из привычного мира, а потом, когда выяснилось, что не тянут они на роль миссионера, – вернули домой. Тут у любого крышу снесет! Человек будет бояться второго похищения, но не потому, что он болен, а потому что от этого никто не может защитить!

Стены дурдома, тюрьмы, армии, переполненного общежития – это слабый шанс быть всегда на виду. Проще похищать тех, кто одинок, кого не спохватятся.

Исходя из этих соображений, можно даже симулировать душевное расстройство. А для пущей надежности, стоит еще заработать и репутацию буйного пациента, чтобы с тебя глаз не спускали…

– Не угостишь сигареткой? – передо мной возник обросший бородой патлатый бомж с виноватым взглядом.

Я посмотрел на него: обычный бродяга, шел от помойки к помойке пораньше, чтобы собрать жестяные банки, увидел парня с бутылкой, решил попытать счастья. В этом была неумолимая логика: опасен идущий с пивом – от него можно ждать любой реакции. А сидящий на скамейке – склонен к философии и жалости. Он изначально хочет поговорить, а не кулаками помахать.

Я протянул мужику пачку.

– Вы бы своими руками. – собеседник втянул голову в плечи. – Чтобы я вам остальные сигареты не испачкал.

– Бери все. – я усмехнулся. – Сегодня боги к тебе благосклонны.

Бомж воровато оглянулся, осторожно взял пачку и отскочил от меня, все еще не веря своему счастью:

– Будь здрав, добрый человек.

– И тебе не кашлять. – я покачал в руке початую бутыль. – Слышишь, ты, поди, голодный?

– Нет, все нормально. – бородач сглотнул. – Не переводи на меня деньги, но если оставишь мне пару глотков, будет здорово.

Мне сразу стало грустно. Ни какой это не бродячий философ, а самый обычный алкаш. Я поставил початую бутыль на землю и с трудом сдержал в себе жгучее желание пнуть эту бутылку, чтобы она летела, разбрызгивая вокруг себя желтый фонтан брызг, и чтобы непременно разбилась, со смаком разлетаясь на куски, истекая остатками пива.

– Чего мелочиться, приятель? Забирай все. – сказал я.

– А как же ты? – этот вопрос поставил меня в тупик. Это он, нищий оборванец, заботится о моем душевном равновесии?

Мне хотелось ему сказать: «О себе позаботься». Но вдруг я понял, что ни к чему обижать униженного судьбой. Я вдруг впервые в жизни даже не подумал, а почувствовал, что передо мной живой человек.

Может быть, он развелся и все отдал жене и детям. Возможно, его раздавили конкуренты по бизнесу, и пока он прятался в этом обличии от бандитской пули, что-то в нем надломилось, и он навсегда остался таким. Где гарантия, что его просто не вышвырнули на улицу черные риэлторы? Квартирное мошенничество – явление не такое уж и редкое.

Конечно, скорее всего, он просто все пропил сам, без ударов судьбы. Но, и в этом случае, кто дал остальным право его презирать?

– Я больше не хочу. – я сказал правду.

Бомж осторожно приблизился, взял бутылку и бочком отодвинулся от меня:

– Спасибо, что не пнул.

– Ты ж человек, все-таки. – проворчал я, вставая.

– Да не меня, а пиво. Мне-то не убудет.

Кажется, я покраснел. Я даже почувствовал, как кровь хлынула в голову. Дожился: любой бомж читает мои мысли, точно они написаны на лице, как на плакате.

Я торопливо бросился прочь от своего случайного знакомого. Ярость клокотала во мне.

Я понимал, что это просто подавленная истерика нашла выход, но доводы разума были какими-то жалкими. Я пнул железную урну. Из нее полетели бычки и бутылки. Стало немного легче.

Я поднял камень и зашвырнул им в витрину. Под звон стекла взвыла сигнализация. Ярость медленно отпускала меня, освобождая место мыслям.

Я не знал, пробьет в реальности камень стекло магазина или нет. Я никогда этого не делал. Это не было очередной моей проверкой достоверности происходящего. Я очень хотел, чтобы стекло разлетелось – и вложил в бросок всю свою силу. И я добился, чего хотел.