Безжалостный принц

Глава седьмая

Эмелия

— Мне сказали, что ты не ешь и отказываешься носить одежду, которую я тебе купил. Скажи мне, почему, — требует он, пристально глядя на меня.

Мои легкие сжимаются, но я заставляю свое тело функционировать и блокировать страх. Если я покажу свой страх, он использует это против меня. Он использует это, чтобы попытаться контролировать меня.

Ничего хорошего во всем этом нет, и если я не постою за себя, он будет помыкать мной, пока от меня ничего не останется. Я не могу этого допустить.

— Мне ничего от тебя не нужно, — отвечаю я, вскинув подбородок в знак неповиновения.

Глубокий гул раздается из его груди. Клянусь, это похоже на рычание. На звук, который издает медведь или хищный волк.

— Ты думаешь, что это сработает?

— Где мои вещи? Ты привез меня сюда и ожидал, что я просто смирюсь с этим дерьмом.

— Ты думаешь, это так будет работать? — снова спрашивает он, делая ударение на каждом слоге и скаля зубы.

Я его подталкиваю. Я знаю, что подталкиваю, но я должна сказать то, что должна.

— Я хочу позвонить. Заключенные обычно имеют право на звонок, не так ли? — Я продолжаю пристально смотреть на него.

— Человек, которому нужно знать, что ты здесь, знает. В следующий раз ты поговоришь с отцом на благотворительном вечере.

Я не знаю, когда это произойдет, но предполагаю, что это произойдет до свадьбы, которую мы должны устроить.

— Я хочу позвонить своему другу, — говорю я.

Он усмехается.

— Друг?

— Да, друг.

— Ты про того мальчика? Так ты его называешь? Друг? — Его глаза сужаются, и я, кажется, замечаю проблеск ревности.

Это ошеломляет меня на мгновение. Я не ожидала такой реакции.

— Мальчик? Тогда что, я просто девочка?

Он делает шаг ближе, но я остаюсь на месте.

— Не испытывай мое терпение, Эмелия. Не стоит. Это тебе не понравится.

Внезапно меня охватывает страх.

— Что ты сделаешь? Ударишь меня? — Боже, а если он действительно ударит меня? Я не вынесу нахождения рядом с таким человеком. — Так ты будешь со мной обращатся?

— Какие у тебя отношения с Джейкобом Ланзоро? — Он крепко держит меня. Теперь я вижу вспышку гнева в его глазах.

— Он мой друг, — отвечаю я.

— Ты трахаешь своих друзей? — спрашивает он.

— Нет! Что с тобой? Я же говорила тебе вчера вечером, что я… — Мой голос затихает, когда ко мне возвращается воспоминание о том, что было вчера вечером. Мои щеки краснеют.

— Люди все время лгут.

— Я не лгу.

— Ты больше никогда ему не звонишь и не заговоришь с ним.

— Ты придурок. — Слова слетают с моих губ. — Как ты можешь быть таким жестоким? Он мой друг. Он будет беспокоиться обо мне. Он будет искать меня.

Я знаю, что Джейкоб узнает. Он все равно узнает, что случилось, и придет искать.

— Если этот маленький ублюдок знает, что для него лучше, он будет держаться подальше. Не хотел бы, чтобы его кровь была на моих руках.

— Ты чудовище! — кричу я. Когда он пытается схватить меня, я бью его по щеке так сильно, что остается след.

Он рычит и тянется, чтобы снова схватить меня. Я отскакиваю и пытаюсь вырваться, но он ловит меня, поднимает и бросает на кровать. Крик вырывается из меня, когда он забирается на меня сверху. Все, что я могу сделать, это ударить его в ответ.

Он ловит мое лицо, и я снова даю ему пощечину. Но на этот раз, поскольку он так близко, мои ногти впиваются в его щеку и царапают кожу, задевая поверхность.

Он шипит и смотрит на меня с недоверием, а капли крови падают на мое платье.

Не могу поверить, что я это сделала.

— Ты думаешь, я монстр, Эмелия? — рычит он. — Будь благодарна, что ты оказалась со мной.

— Иди к черту, — парирую я. — Я собиралась в Италию. Я художница. Я собиралась осуществить свою мечту, а ты ее отнял. Как ты смеешь говорить мне, что я должн абыть благодарна, ублюдок.

Я удивляюсь, когда он смеется.

— Ты наивна и глупа, если думаешь, что так сложится твоя жизнь. — Он хватает мои руки и держит их над моей головой, прижимая меня к земле так, что я не могу пошевелиться. — В какой-то момент он бы тебя продал. Твой отец бы тебя продал. Я просто оказался там первым.

— Лжец! — кричу я. — Ты лжец. Ты заставил его сделать это со мной. Как ты смеешь пытаться оправдать то, что ты сделал? Ты заставил его и не оставил ему выбора. Монстр.

— Да, может я и монстр. Но я не лжец. По крайней мере, я не предаю своих друзей, и я не вор. — Он приближается к моему лицу и прижимает руку к моему животу.

Я понимаю, что есть вещи, которых я не знаю о своем отце, но поскольку Массимо проявил ко мне только жестокость, нет причин давать ему кредит доверия.

— Вы все одинаковые, — хрипло говорю я, имея в виду и папу. Я здесь из-за него. Неважно, насколько он был отчаянным, я никогда не прощу его за то, что он сделал со мной. — Все одинаковые и злые. Кем бы ты ни считал моего отца, ты такой же.

Из всего, что я ему сказала, это, кажется, его больше всего зацепило. Я вижу это по его глазам.

— Я совсем не такой, как твой отец. Он дьявол, — рычит он.

— Ты сучий пес! — набрасываюсь я на него. Он отвечает, срывая с меня одежду. Платье срывается с меня одним быстрым движением. Затем слетает и мой лифчик. Он срывает с меня трусики. Через несколько секунд я оказываюсь голой под ним. Я кричу и пытаюсь отбиваться, но он держит меня.

Затем Массимо переворачивает меня на живот, и прежде чем я успеваю сделать следующий вдох, тяжелая рука опускается на голую кожу моей задницы, толкая мое тело вперед. Еще один крик срывается с моих губ, и еще один сильный шлепок обрушивается на мою задницу. И еще один. И еще один.

— Прекрати! — кричу я. — Ты делаешь мне больно.

В отражении на стеклянной стене я замечаю, что он готовился снова меня отшлепать, но остановился, услышав мой крик. Когда его рука снова касается моей задницы, это нежная ласка его пальцев, скользящих по моей коже.

Наступает момент небытия, когда я смотрю на наше туманное отражение. Я голая, прижатая к кровати, с волосами, падающими на лицо, и он полуголый. Слишком близко ко мне.

Я остаюсь неподвижно, но мое бедное сердце не выдержит. Оно так сильно колотится в моей груди, что, кажется, оно может взорваться.