Беззвучная нота

— Это касается «Благодарного проекта».

Бросаю на Финна долгий, задумчивый взгляд.

— А о чем еще говорить? Зейн уничтожил улики. «The Kings» больше не имеют отношения ни ко мне, ни к моему расследованию.

— Вообще-то это… неправда.

Поднимаю на него глаза и слышу в его голосе что-то такое, что заставляет меня задуматься.

Что ты теряешь? С этими документами все равно ничего не добьешься.

Тяжело вздохнув, я отхожу в сторону и позволяю самому загадочному члену «The Kings» проскользнуть в мой номер в мотеле.

ГЛАВА 52

Грейс

Я замечаю, в каком плачевном состоянии находится мотель, когда Финн входит в комнату и наполняет ее своим величественным присутствием. Он разглаживает рукой свой дорогой белый свитер и садится на одну из коробок.

Сажусь на край кровати, а Слоан остается стоять рядом со мной.

Острые, знающие глаза Финна рассматривают горку оберток из-под шоколада и разбросанные повсюду папки, но он никак это не комментирует.

Наблюдая за ним, я задаюсь вопросом, сколько всего видели эти умные глаза, о чем он никогда не говорил.

После некоторого молчания я хмурюсь.

— Финн, ты сказал, что у тебя есть информация о проекте?

Он наконец-то поднимает на меня свои загадочные карие глаза.

— Продолжай, — подталкиваю я его, — что сложного в том, чтобы сказать?

— Ты слышала о японской якудзе? — говорит он спокойным, ровным тоном.

Мои плечи распрямляются.

— Глава якудзы — мой отец.

Я хихикаю.

Финн откровенно смотрит на меня.

— Ты ведь шутишь, да?

Когда его холодный, немигающий взгляд продолжается, я перестаю улыбаться и в шоке смотрю на него. Слоан отходит к стене и прижимается к ней, прижимая колени к груди.

— Ты… сын наркобарона? — хриплю я.

Финн кивает.

— Значит, проект был организован твоим отцом?

Финн колеблется, прежде чем снова кивнуть.

У меня сводит мышцы желудка, и я прижимаю руку ко рту, боясь, что меня снова стошнит.

— Я… — слова захлебываются в горле. Раздувая ноздри, я опускаю голову между ног.

Финн бросается ко мне. Поднимаю руку, приказывая ему держаться на расстоянии. Глубоко вдохнув, закрываю глаза и жду, пока бурление в животе утихнет.

Слышу, как открывается и закрывается дверь. Когда я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы выпрямиться, замечаю, что в комнате никого нет, кроме Слоан.

Опираясь на стену, она, спотыкаясь, поднимается на ноги.

Он наверняка лжет. Не может быть, чтобы что-то настолько безумное было правдой.

Как бы безумно это ни было, в этом есть смысл. Джарод Кросс всегда относился к Финну с уважением, защищал его, а не использовал в качестве эмоциональной мишени. Сам Зейн сказал мне, что у Финна наименее бурные отношения с их отцом.

Финн был в машине и в тот первый раз, когда тонированный черный автомобиль попытался протаранить нас на шоссе. Тогда я подумала, что они сдались благодаря быстрому мышлению Зейна. Но что, если на самом деле таинственная машина скрылась потому, что они заметили Финна на заднем сиденье?

Под моим носом появляется бутылка с водой. Я поднимаю взгляд и вижу, что Финн стоит рядом. Его лицо совершенно бесстрастно, и он даже не смотрит на меня. Я бы не догадалась, что он с тревогой бросился за водой, если бы не состояние его растрепанных ветром волос.

Ты не можешь ему доверять. Слоан бросает на Финна злобный взгляд. Он мог подмешать в напиток наркотики.

Вот вам и ее недолговечная влюбленность.

Я игнорирую ее и беру прохладную освежающую жидкость.

— Спасибо.

Финн кивает.

Закрываю бутылку с водой и смотрю на него новыми глазами.

— Хочешь начать с самого начала?

— Не очень.

Он отводит взгляд. Мышцы на его твердой челюсти подрагивают, и я бы все отдала, чтобы узнать, что сейчас творится у него в голове.

— Почему ты говоришь мне об этом сейчас?

— Потому что я устал видеть, как страдает мой брат.

Мои брови взлетают вверх.

Я чувствую, как Слоан придвигается ближе.

Финн смотрит в сторону и бормочет про себя:

— Зейн убьет меня за это.

Неуверенно поднимаюсь, безмолвно призывая его не останавливаться.

— Зейн… борется. Его гипс снят, но он не прикоснулся к барабанам. Он не улыбается, не шутит, не смеется. Он часами смотрит на это приложение. На этот трекер. На тебя.

Узел в моем животе затягивается, я потираю свой шрам.

— Он впал в ярость, когда твой трекер отключился. Нам пришлось убеждать его не звонить в полицию. Я сказал ему, что приду проведать тебя.

У меня замирает сердце.

— Ну, он мог бы и сам проверить.

— Он этого не сделает.

— Потому что ему все равно.

— Потому что, как только он увидит тебя, не сможет уйти.

Мои ноздри раздуваются, и я слегка отворачиваюсь.

Мягкий, но глубокий, как в таверне, голос Финна раздается позади меня.

— Ты должна знать, что сделал Зейн, чтобы спасти тебя. И ты должна знать, почему он это сделал.

— А что, если я скажу, что не хочу этого знать? — Я бросаю ему вызов. — Что, если я скажу тебе, что мне не нужно спасение и не нужен герой? Что, если я скажу, что Зейн сломал нас, когда решил уничтожить улики и все мое расследование? Что, если я скажу, что назад пути нет?

Финн смотрит на меня холодными, настороженными глазами.

— Тогда я скажу, что ты лжешь.

Я вздрагиваю. Одно дело, если бы Слоан меня окликнула, но в Финне есть острота, которая еще больше усиливается из-за его недавно раскрытых семейных связей.

— Ты выглядишь такой же опустошенной, как и он. Тебе так же больно, как и ему.

— Я не…

Тише.

Слоан поднимает палец вверх, нависая над моими губами. Она выглядит усталой, ее глаза покраснели.

Финн бросает на меня странный взгляд, когда я снова обращаю на него внимание.

— Тебе нужно переодеться, — говорит он.

— Ты ведешь меня к Зейну?

Я откидываюсь назад.

Глаза светятся мягким коричневым светом, и Финн насмехается: