Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Иван. Что-то опять случилось наверное?

– Да скорее всего, так просто Ванька по ночам никого не тревожит.

Нацепив тапочки, Александр выскочил в коридор:

– Слушаю, тихо сказал он в трубку.

– С добрым утром Саня!
– послышался голос друга.

– А что уже утро?
– не понял тот шутки.

– Нет конечно, около трёх ночи. Тут нашей группе ещё одно дельце подкинули, из той же серии, правда на сей раз чуток посерьезнее.

– Посерьезнее это как?

– С летальным исходом, убийство Саня, так чтоб быстренько собирайся и выезжай по адресу Гончарный переулок, дом три. Машину за тобой я уже отправил.

Оделся Васильков за минуту, он глотнул из стакана сладкого чая, предложенного супругой, подхватил портфель и выскочил в подъезд. Машина ждала его под уличным фонарём, напротив парадного, на заднем сидении зевал Олесь Бойко, проживавший на три квартала дальше от Петровки.

– Здорово, - Александр плюхнулся рядом с ним, - подробности убийства знаешь?

– Да разве же Иван по телефону расскажет, - отмахнулся товарищ, - приезжай говорит, всё на месте и увидишь.

Ночные улицы были пустынны, до нужного адреса они домчались быстро. Когда машина свернула с Володарского на Гончарный, опера сразу заметили знакомый силуэт служебного автобуса. За ним стояла карета скорой помощи, ещё одна служебная легковушка из управления, три патрульных милиционеров козырнули Василькову и Бойко, вышедшим из машины. Оба сыщика были в гражданских костюмах, но служивые решили на всякий случай поприветствовать их, мало ли, вдруг пожаловали высокие чины. Коллеги столпились у края тротуара, Егоров светил фонариком, Старцев, присевший на корточки, что-то рассматривал, штатный фотограф Горшеня, ослеплял окрестность яркими всполохами магниевой вспышки, Баранец делал замеры, описывал место происшествия и труп. Медики, помощь которых, увы, не понадобилась, топтались чуть в сторонке, ожидая разрешения вернуться на станцию.

– Привет, Иван Харитонович, - окликнул друга Васильков.

– А, приехали, - тот поднялся, пожал руки подчинённым, указал тростью на тело, лежащее в луже крови.

– Вон, полюбуйтесь. Сигнал, о завязавшейся драке, поступил час назад от жильцов ближайшего дома.

Возле бордюра, неловко поджав под себя правую руку, лежал мужчина лет пятидесяти, светло-зелёный военный китель без погон, тёмные гражданские брюки, высокие кожаные ботинки чёрного цвета, растрёпанные седые волосы. На бледном, обескровленном, лице оскал предсмертного ужаса, левая кисть так сильно сжала китель спереди, что выдрала пуговицу с куском материала.

– Перерезано горло?
– Васильков присмотрелся к жертве.

Иван кивнул и сказал:

– Причём перерезана профессионально, одним быстрым движением, видно что убийца - человек сильный и поднаторевший в этих вопросах.

– Обрыскали?
– поинтересовался Бойко.

– В карманах пусто, ничего не было, либо забрали всё.

– Ну и что думаешь, Вася?

– На лице имеются небольшие ссадины и припухлости, следы от ударов, полученных во время драки. А темечко рассечено сильным ударом. Видите?

– Есть такое дело. Полагаешь, это действует та же банда?

– Уверен. Останавливают человека на улице, отвлекают, бьют по голове и грабят. Но на этот раз нападение молниеносным не вышло. Этот мужчина успел заметить подвох и завязалась драка, двое повисли у него на руках, на запястье их тоже заметны ссадины и гематомы. Преступники обчистили карманы жертвы и сзади полоснули ножичком по горлу.

– Не исключаю такого варианта, - сказал Иван, - мужик то, нисколько не коротышка, где-то под метр девяносто, широкоплеч, кулачище с противотанковую гранату. Думаешь их было трое?

– Не меньше трех.

Посовещавшись, сыщики отпустили бригаду врачей, Горшеня сделал своей вейкой два десятка снимков, остальные осмотрели Гончарный и Спас Очагасовский переулки. Гончарную набережную и улицу Володарского, прилегающей к месту преступления.

– М рассветом надо подъехать сюда снова, - заключил Старцев.

– Да, Иван Харитонович, в потьмах мы, наверняка, что-нибудь упустили, - согласился Бойко.

– Тогда возьмёшь Баранца и вместе осмотрите здесь каждую подворотню.

– Понял.

– Василий, на тебя опрос жильцов ближайших домов, - сказала Иван Егорову, - необходимо как можно скорее определить личность убитого.

– Сделаем, - заявил тот и выключил фонарик.

Старцев дал указание наряду милиции по дальнейшим действиям, после чего половина сотрудников погрузилась в автобус и отправилась в управление. За окнами только начинало светать. Старцев, Васильков и Ким соорудили себе полкружки чая, съели по куску вчерашнего хлеба. Егоров с Горшеней выяснили фамилию жертвы последнего бандитского нападения, Бойко Баранец и патрульный наряд милиции обходили дворы и улочки, прилегающие к Гончарному переулку.

– Ну что, приступим товарищи?
– Старцев покончил с чаем и взгромоздился на любимый подоконник, - я вот чем озадачен, если в Гончарном переулке орудовала та же банда грабителей, то почему в этот раз они решили прикончить свою жертву?

Первым высказался Васильков:

– Думаю этот мужик сильно разозлил грабителей, вот они его и наказали за это.

– Разозлил тем, что оказал сопротивление?

– Ну да, не исключаю что он покалечил кого-то из бандитов во время драки, - сказал Александр и полез в карман за папиросами, -других то пострадавших помнишь? Это женщины, либо мужики но щуплые, забитые и трусливые. А этот вон какой боров.

– Да, мужик был здоровый, - согласился Иван, - костяшки левого кулака сбиты, наверное успел он кому-то из нападавших по зубам съездить. Что же, годится. Ещё версия есть?

– Возможно, он узнал кого-то из бандитов, - подал голос Костя Ким.

– Верно, Москва город огромный, но исключать такую встречу, в тёмном переулке, мы не имеем права. Дальше давайте.

Сыщики по очереди высказывали предположение о причинах жестокой расправы, приключившийся недалеко от левого берега Москвы реки. Одни версии по различным причинам сразу отбрасывались, другие аккуратно фиксировались Старцевым в блокноте. Небо над столицей становилось светлее, в начале седьмого, в кабинете выключили свет, версии закончились, а около восьми утра Старцев попросил:

– Костя, сгоняй в коммерческий.

– В ближайший?

– Да, который в Крапивинском или на Красно-пролетарской разживись разошлись какими-нибудь продуктами, а то скоро наши голодные товарищи подтянутся, а мы с Александром пока в архиве покопаемся, вдруг найдём похожие преступления.

Ким сунул в карман несколько купюр из общей кассы и выскочил за дверь. Васильков со Старцевым успели взять по стопке дел из первого сейфа когда в кабинет вошли Егоров с Горшеней. Лица у обоих были озабоченными.

– Что у вас, мужики?
– спросил Старцев и замер.

Егоров прямиком направился к чайнику, плеснув кружку воды, стал жадно пить. Всем было известно, что Василий замыкался в себе и становился неразговорчивым, когда в расследовании появлялся некий раздражающий фактор, непреодолимый тупик, политический подтекст, совершённого преступления или необъяснимая жестокость.

– Плохо дело, Иван Харитонович.
– поспешил объяснить Горшеня.

Тот вспылил:

– Да говорите вы уже!