Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Эмка подпрыгнула на дорожной кочке. Васильков очнулся от раздумий, поглядел вперёд, заметил широкую россыпь жёлтых огней.

– Москва?
– спросил он.

– Нет, Александр Иванович. Бронницы, - пояснил шофёр.
– От них ещё верст сорок, тогда уж и Москву увидим.

Старцев ждал возвращение Василькова и Кима из Рязани.

– Ну вот, наконец-то!
– воскликнул он, завидев в дверях подчинённых.
– Не зря хоть съездили?

Те устало бухнулись на стул.

Константин вынул из офицерской планшетки и передал Александру блокнот, в котором тщательно фиксировал все показания Курочкина:

– Не зря Ваня, не зря, - ответил Васильков и вымученно улыбнулся.

– И Курочкина нашли. Кстати, привет тебе от него огромный. И сведениями разжились.

– Жив здоров значит наш сержант?

– Работа сильно выматывает, а в остальном порядок - жена хорошая, две дочки подрастают, домик с участком.

– Рад за него. Ну рассказывай о деле или может чайку с дороги?

– Нет, чай потом. Слушай. Я же тебе, по моему говорил, что Точилин до войны работал в угрозыске?

– Да, помню такую информацию.

– Так вот, незадолго до гибели, Точилин поведал Курочкину о том, как охотился вПодольске на одного лютого бандита, по кличке Хирург.

– Постой, постой, в Подольске говоришь? – Старцев насторожился.

– Да. Ды ведь Подольское артиллерийское училище заканчивал, верно?

– Верно, только о Хирурге никогда не слышал. Я тогда всё больше артиллерийскими орудиями интересовался, а не бандитами.

– Кто же это такой? Не припомню. В наших делах не проходил.

– Прозвище этот бандит получил за традицию отрезать всем врагам и тем, кто ему не нравился, по две фаланги правого, указательного пальца.

– Ага. Это значит чтоб те, никогда не смогли нормально пользоваться огнестрелом?

– Видимо так. Ну и в назидание, на будущее, так сказать, он отрезал пальцы конкурентам, несговорчивым артельщикам, у которых вымогал деньги и даже сотрудникам правоохранительных органов. Попал под раздачу и Точилин, был ранен в перестрелке с бандитами, а когда очнулся указательного пальца на правой руке не было. А поймать этого хирурга Точилин так и не смог. Незадолго до войны, тот внезапно исчез из Подольска.

– Да… Отпетый был негодяй, - сказал Старцев, вытряс из пачки папиросу и традиционно постучал гильзой по спичечному коробку.
– Вроде все складно Саша, только связи не вижу. Допустим, этот чертов Хирург, когда-то и вправду отхватил Климентьеву фаланги на пальце. Только нам что с этого? Нам нужен тот, кто полоснул его ножом по горлу, а хирург что? Может его и в живых давно нет.

Васильков немного растерялся:

– Я полагал, связь имеется, - сказал он. – Допустим, на первый раз хирург отсекал недоброжелателю или строптивцу пол пальца. Это служило предупреждением, а если этот человек попадал в поле зрения бандитов второй раз, то хирург с ним жестоко расправлялся - перерезал ему горло.

– Эка ты загнул. Сдаётся мне, что слишком уж масштабно ты мыслишь Саша, - Иван покачал головой и начал загибать пальцы, – во-первых: из этой версии следует, что хирург каким-то образом попал к немцам и довольно быстро дослужился до фельдфебеля. Во-вторых: звёзды на небе должны были сойтись так, чтобы Точилин, в лесах под Рыльском, вторично повстречался нос к носу с этой сволочью, уже переодевшейся в фашистский мундир. И наконец, в-третьих: это была бы преотличная версия, если бы за Хирургом числилось хотя бы одно подобное убийство. В архивных документах МУРа, за последние три-четыре годах, ты такого точно не сыщешь. Вот ежели поворошить область то… - Иван подхватил тросточку и попыхивая папироской в задумчивости прогулялся по кабинету, потом вернулся к подоконнику затушил, окурок в пепельнице и сказал.

– К тому же из твоей версии следует, что после службы у фашистов, Хирург каким-то образом тайно вернулся в родные края, снова организовал банду и опять наткнулся на старого знакомца, то есть Климентьева. Очень запутанная, сложная схема. Не находишь?

– Но ты же сам говорил, что мы обязаны проверять каждый факт, пока не получим отрицательный ответ, - возразил Александр.
– Это во-первых, а во-вторых: других версий у нас всё равно нет.

Старцев вздохнул и проговорил:

– Верно, других пока нет. Хорошо, с большой натяжкой, но пожалуй соглашусь с тем, что Климентьева действительно мог убить Хирург. Допускаю, что несколько лет назад, они встречались и бандит сделал свое фирменное предупреждение - отсек ему половину указательного пальца. Два дня назад, он с дружками, решил разжиться деньжатами, часами, портсигаром или ещё чем. Остановил в переулке одинокого мужчину, а им оказался старый знакомый Климентьев. К тому же, это здоровяк стал сопротивляться, чем сильно огорчил Хирурга. Может такое быть?

– Конечно, - ответил Васильков.
– Я примерно так и рассуждал.

Старцев зевнул, помассировал переносицу.

– Ладно братцы. Давайте на сегодня закругляться, надо бы отдохнуть и выспаться, а то голова уже не соображает. А завтра, с утра, пойду на доклад к Урусову, познакомлю его с твоей версией. Ну а ты бери Костю и дуйте в архив областного управления, поройтесь там хорошенько в поисках хоть каких-то следов банды Хирурга.

Глава 5

Москвичи постепенно привыкали к спокойной мирной жизни без завывающих сирен и воздушных налетов, огромных очередей за продуктами, распределяющимися по карточкам, леденящего страха при виде почтальона, вошедшего в подъезд. Приходил в себя и прихорашивался сам город - с Востока страны, в Москву возвращались беженцы, открывались детские сады и школы, ремесленные училища, возводились новые дома и восстанавливались старые, строились мосты и дороги, приводились в порядок трамвайные линии, на маршруты выходили автобусы и троллейбусы, блестящие свежей краской, началось строительство четвертой очереди метрополитена.

Страна одолела в тяжелейшей Войне фашизм и находилась на подъёме. Никто не должен был омрачить радость советских людей от победы, помешать строительству новой жизни. В первую очередь это касалось преступности, разгулявшейся, в годы войны.

– Как успехи Иван Харитонович?
– спросил комиссар милиции.

– Работаем Александр Михайлович, - ответил Старцев.
– Родилась в муках одна версия, пришёл поделиться и посоветоваться.

– Присаживайся. Чаю хочешь?

– Нет спасибо, только что позавтракал.

Урусов, на всякий, случай пододвинул пепельницу, глянул на часы и напомнил:

– Дело у тебя крайней важности - убийство Климентьева взято на особый контроль самим народным комиссаром. Вчера я имел с ним беседу по другому поводу, но об этом деле он помнит. Интересовался его ходом, поэтому ты правильно сделал, что пришёл и держишь меня в курсе. Рассказывай!

Иван за несколько минут рассказал о последних действиях группы и изложил версию Василькова, в которой фигурировал бандит по кличке Хирург.