Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Завершив работу, водитель выпрямился. Сзади подъехала эмка. Оттуда выскочили два дюжих мужика.

– Помощь нужна?

– Спасибо, сами управились, – сказал водитель, ухватив дефектное колесо и намереваясь откатить его в кабину.

Подошедшие незнакомцы одновременно выхватили ножи и по нескольку раз ткнули ими водителя и экспедитора. Чувствовалось, что они знали, куда бить. Один из них, аккуратно сняв пломбу и расшнуровав задник, забрался внутрь и, провозившись там пару минут, выскочил наружу и привел все в первоначальный вид. Прикрываясь грузовиком, налетчики быстро оттащили трупы в заросший травой кювет, забрались в кабину, и машина тронулась с места, подав сигнал, мол, все в порядке. Колонна продолжила движение.

Операция захвата началась за два часа до предполагаемого прибытия груза. Склад примыкал к производственным цехам завода. В случае взрыва динамита от них мало бы что осталось, не говоря уж о складских помещениях. У телефона в кабинете заведующего складом посадили Крона. Начальник, одноногий фронтовик на протезе, пытался было протестовать, мол, ему надо срочно позвонить, но коммуникабельный Крон быстро его отговорил. Биографию главного кладовщика тщательно проанализировали и решили, что он никак не может работать на бандитов. Входы и выходы со склада перекрыли, а внутрь запустили сотрудников во главе с Фоминым, переодетых в рабочую одежду. Томительное ожидание нервировало.

Наконец ворота склада открылись и внутрь проехали все три грузовика. Команда сопровождения покинула машины и отправилась в каптерку – ребята свою работу выполнили и решили побаловаться чайком и покурить. Но не все ушли. В последнем грузовике двое остались сидеть на месте. Дождавшись, когда остальные члены команды уйдут, из кабины вышел экспедитор и устроил какую-то возню позади грузовика, видимо, пытаясь проникнуть внутрь кузова. Фомину это не понравилось.

«Что ему там понадобилось? Это не его работа, это работа контролера».

Фомин дернулся было по направлению к экспедитору, но внезапно рядом появился Крон и прошептал ему на ухо:

– Только что позвонили. На трассе нашли два трупа, предположительно из команды сопровождения.

У Фомина в голове моментально сложилась картинка последующих событий. Времени для раздумий не было. Он быстрым шагом подошел к фальшивому экспедитору.

– Чего тебе понадобилось в кузове?

– Твое дело грузить, а не командовать, – моментально отреагировал бандит.

Фомин толкнул его в плечо, провоцируя на активность, и она немедленно последовала. Экспедитор выхватил нож, но не на того нарвался. Фомин перехватил его запястье, предполагая ткнуть бандита мордой в пол и надеть наручники, но не успел – противник ударил его головой в переносицу. Фомин отклонился, удар пришелся вскользь, а потом… а потом заработали рефлексы опытного рукопашника. Нож в руке бандита воткнулся ему в солнечное сплетение и дополнительно провернулся внутри раны. Стопроцентный труп. Фомин опомнился, оттолкнул обмякшего противника и заорал во всю глотку.

– Вяжите шофера!

Тот как раз направлялся в сторону полуоткрытых ворот. Его скрутили быстро и без проблем – повалили на землю, сковали наручниками и пару раз врезали ногами по ребрам. Так, для профилактики. Операция закончилась, но не совсем удачно. Теракт был предотвращен, но…

Фомин с тоской посмотрел на труп фальшивого экспедитора.

«А надо было взять живым…» – подумал он, предвосхищая нагоняй, который он получит от Комова. Неминуемо получит.

Подошел Крон и вопросительно посмотрел на Фомина.

– Разберись, почему этот тип… – он ткнул пальцем в сторону трупа, – так стремился проникнуть в кузов, – сказал Фомин. – Что-то там нестандартное.

Крон понимающе кивнул. Через несколько минут он подошел с взрывателем в руках и обмотанным вокруг него бикфордовым шнуром.

– Взрыв произошел бы через три минуты после поджога шнура.

– М-да… – задумчиво произнес Фомин. – Всё они правильно рассчитали. Сами бы убежали и где-нибудь укрылись, а потом, после взрыва, ищи их, свищи. А грузом за это время контролеры не успели бы заняться.

Подошел Комов и воззрился сначала на труп, а потом на Фомина.

– Твоя работа?

– Моя, – признался Фомин, опустив глаза долу.

– Расслабился ты в последнее время, – спокойным голосом проговорил Комов. – Надо тебя на серьезные соревнования послать по рукопашному бою. Чтобы взбодрить. Все, сворачиваемся. Тут милиционеры подъехали. Они без нас разберутся.

В тот же день Комов собрал свое подразделение, и начался разбор полетов. Больше всего досталось Фомину. Он не оправдывался и молчал, полностью признавая свою вину.

– Надо допросить водителя, – предложил один из сотрудников. – Может быть, он что-нибудь полезное скажет.

– Это вряд ли, – отмахнулся Комов. – Пешка, нанятая для одной поездки. А второй, может быть, что-нибудь и сказал бы, но клиент еси на небеси. – Он выразительно взглянул на Фомина. Тот неожиданно встрепенулся.

– Мы про крота забыли – там ведь где-то крот угнездился; вернее, судя по записи, кротиха. Она точно Табака нам выдаст, ее только надо установить.

– Логично, – согласился Комов. – Согласую с Волошиным, и займемся. Навскидку, сведениями о времени поступления грузов могут владеть начальники, работники отдела снабжения и складские. Установим работающих там женщин и каждому выдадим по экземпляру вероятного крота. Не марьяжничать, работать жестко, брать сразу за жабры, типа «Что же ты, сучка, Родину продаешь».

А дальше по обычной схеме.

Геля

Ангелина Шнайдер, для своих Геля, не понимала, почему, несмотря на победные реляции, Красная армия потерпела поражение на Белостокском выступе. И кто в этом виноват, она тоже не понимала, потому что после окружения ее части, где она работала переводчиком, сведения можно было почерпнуть, разве что выслушивая противоречивые мнения сослуживцев. А потом ей вообще стало не до этого. После сдачи в плен. Лично она в плен не сдавалась – сдал воинскую часть кто-то из командиров с объяснением «иначе перебьют». Не все с этим согласились: многие целыми взводами и ротами уходили в леса или шли на прорыв к своим. Но не все, далеко не все.

А Гелю вместе со всеми штабными пленили. Женщина двадцати пяти лет, весьма соблазнительной наружности, она сразу же привлекла внимание немецких солдат с нагрудными орлами на кителях. Трое из них во главе с ефрейтором затащили ее в ближайший сарай, разложили на куче ящиков и, сорвав с нее форму и нижнее белье, намеревались предаться любовным забавам. Участь ее была бы плачевна, но вмешался его величество случай: в сарай заглянул некий гауптман и разогнал насильников.

– Was fur ein susses Madchen [461] , – сказал он, плотоядно разглядывая голую женщину.

461

Какая милая девушка (нем.).

– Спасибо, что выручили, герр гауптман – сказала Геля по-немецки, пытаясь прикрыть интимные места.

– О, Madchen понимает немецкий. Благодарить следует не словами, а делами. Ты только не сопротивляйся.

Офицер осклабился до ушей, подошел к ней и начал ласкать оголенные груди. Обделенный на войне женской лаской, он просто сгорал от желания.

– Уж лучше со мной, чем с этими бауэрами. Я с тобой ничего плохого не сделаю, только…

Гауптман быстро сдернул брюки и, не снимая сапог, навалился на нее и ритмично задергал задом. Геля закрыла глаза и расслабилась, не оказывая сопротивления. А что ей еще оставалось?!