Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

– Значит, Сергей Валентинович, вы целый год общались с Завьяловым очень плотно, – подытожил Паршин. – Наверняка и после того, как вас в другой блок перевели, общение не прекратилось.

– Не было никакого общения, – начал Колодников. – Где нам контактировать, тут не вольница.

– А если вспомнить? – В разговор внезапно вступил охранник. – Месяца два назад вы с ним в прачечной машины ремонтировали, целых пять дней бок о бок проработали.

Паршин увидел, как Колодников бросил на охранника злобный взгляд, но тут же опустил глаза в пол.

– Ну, работали, и что? Общались только по работе, там и так не клеилось: то одна запчасть полетит, то другая.

Паршин чувствовал, что идет по правильному пути, но присутствие охранника все осложняет. Он понимал, что Колодников вот-вот снова закроется, и тогда от него толку не будет. Повернувшись к охраннику, капитан вежливо попросил:

– Не могли бы вы принести нам воды? Пить очень хочется.

Охранник с трудом скрыл усмешку, давая понять, что раскусил хитрость следователя, но, вопреки ожиданиям Паршина, развернулся и вышел из комнаты.

– Я понимаю, что вы не хотите неприятностей со стороны охраны или других заключенных за сотрудничество с милицией, но у нас безвыходная ситуация, – понизив голос, быстро заговорил Паршин. – Я не хочу вас пугать, но если вы что-то знаете о побеге, лучше сказать это сейчас. Ваш приятель, оказавшись на воле, убил уже троих, среди них молодая девушка семнадцати лет. Такого ему не простят и на состояние аффекта не спишут. Если окажется, что вы что-то знали, но утаили, пойдете соучастником. За содействие в побеге сколько вам к вашему сроку добавят? Года три?

– Я ничего не знаю, – набычился Колодников. – Ни о каком побеге мы с Завьяловым не говорили, просто ремонтировали стиральные и сушильную машины.

– Значит, в прачечной сломалась не одна машина, а сразу несколько? – уточнил Паршин.

– Три машины и сушилка, – нехотя ответил Колодников.

– Вам не показалось это странным?

– Что тут странного? Машины старые, из строя выйти могут в любой момент. – голос Колодникова звучал небрежно, но Паршин уловил в нем нервозные нотки. «Как-то уж чересчур сильно ты нервничаешь для человека, который ничего не знает», – подумал про себя следователь.

– И как, отремонтировали?

– Стиралки – да. Сушилку так и не смогли, – ответил Колодников.

– Почему? Слишком сложная поломка?

– Нет, просто запчастей нужных достать не смогли. Начальник обещал у токарей заказать, да так и не сделал.

– Именно тогда Завьялов сговорился с Вдовиным? – Паршин резко сменил тему.

– Ни о чем он с ним не договаривался. Он вообще Молодого терпеть не мог, – выпалил Колодников.

– «Молодой» – это кличка Вдовина? Чем же он ему не угодил? – продолжал допытываться Паршин. – Слишком большое рвение проявлял? С администрацией сотрудничал? Или нос совал в дела Ледоруба? Хотел узнать про побег?

– Никуда он нос не совал, – отбивался Колодников, но Паршин понял, что попал в точку.

– Молодой сам напросился в попутчики Завьялову? Это ты хочешь сказать? – давил Паршин.

– Ледоруб никогда бы не связался с Молодым, – стоял на своем Колодников, – скорее бы уж…

– Что? Что скорее бы?

– Ничего. Ничего я не знаю! – Колодников почти кричал.

– Значит, вы с Ледорубом обсуждали план побега, а Молодой подслушал, хотя его в прачечной не должно было быть, раз машины не работают. – Паршин говорил быстро, не давая возможности Колодникову обдумать сказанное. – И вы с Ледорубом проучили Молодого, тело его спрятали, а Ледоруб ударился в бега один.

– Не прятали мы никакого тела, никакого побега не обсуждали. Молодой не стал бы бежать!

Последние слова Колодников произнес почти шепотом, так как в этот момент вернулся охранник. Он принес с собой алюминиевую кружку с водой, поставил ее перед следователем и отошел к стене. Паршин к воде даже не притронулся, он пристально смотрел на Колодникова и ждал продолжения, но тот молчал.

– Почему вы сказали, что Молодой не стал бы бежать? – Поняв, что сам Колодников не заговорит, Паршин снова начал задавать вопросы.

– Зачем ему бежать? Он и здесь неплохо устроился, – нехотя ответил Колодников. – В колонии мало кто верит в его виновность, даже из охраны, поэтому он имеет привилегии, как невинно осужденный.

– А что думаете об этом вы? По-вашему, Молодой действительно осужден за чужое преступление? – спросил Паршин.

– Думаю, да. – На этот раз Колодников не смотрел на охранника, видимо, полагая, что он такого же мнения о виновности Вдовина. – Парнишка просто оказался не в том месте не в то время. Он и мухи не обидит, а если обидит, сто раз извинения попросит. Он типичный комсомолец со всеми вытекающими…

Паршин услышал, как охранник у двери едко усмехнулся, и повернулся к нему:

– Вы с ним не согласны?

– Меня ваш допрос не касается, – коротко бросил охранник.

– И все же, вы считаете, что Вдовин сидит заслуженно?

– Насчет обвинения не знаю, но божьим одуванчиком его точно не назовешь, – выдал охранник. – Слышали поговорку про тихий омут?

– Где черти водятся? – Паршин улыбнулся. – Приходилось.

– Так вот, у Вдовина таких омутов штук пять, и все с чертями. За это Ледоруб его и ненавидел, – еле слышно произнес Колодников.

Капитан собирался развить тему, но тут в дверь влетел другой охранник и выпалил:

– Товарищ капитан, там вас подполковник Яценко разыскивает. Новое ЧП в городе. Говорят, еще кого-то убили, и срочно требуют вас!

Паршин вскочил со стула и выбежал из комнаты, даже не оглянувшись на испуганного Колодникова.

Глава 4

Река Виндрей брала свое начало от правого берега реки Парца и простиралась по мордовской земле почти на шестьдесят километров. При средней ширине от пяти до пятнадцати метров, у одноименного поселка она расширялась до ста сорока метров. Живописные береговые пейзажи и немалое количество рыбы привлекали на реку туристов-любителей и рыболовов. Первых влекли сюда красивая природа и замысловатое русло, нередко выходящее на озера, где приятно было разбить палатку и посидеть у костра.

Вторых манила перспектива отличного клева, особенно если ты любитель плотвы и ротана. Однако до празднования главного национального праздника на водах Виндрея лодки появлялись редко, местные жители ждали положенного срока, чтобы начать рыбалку, а заодно и развлечения.

Пассажиры резиновой весельной лодки, одиноко скользящей по руслу Виндрея, ничего этого не знали и радовались тому, что на пути им не попадаются другие лодочники. Над водой стелился густой туман. Через плотный слой влаги едва просвечивали лучи заходящего солнца, и именно этим обстоятельством пассажиры объясняли полное отсутствие людей на протяжении их долгого путешествия. В лодке их было двое, но ни тому ни другому не было дела до окрестных пейзажей.