Билет на всю вечность : Повесть об Эрмитаже. В трех частях. Часть третья

Москва; июль 1945 года

Старцев примчался домой к Василькову через полчаса после звонка, уселись за стол. Пока Валентина сооружала чай, Васильков изложил суть дела.

– Так, понятно, - потирал руки довольный Иван, хотя по лицу его было видно, что пока ничего не понятно.

– Слушай, ну вот первая мысль, которая на поверхности - а не могло ли случиться так, что это дамское зеркальце изготовлялось массово? К примеру, артелью какой-нибудь или механическим заводом, а?

Замечание показалось дельным, но Александр его отмёл:

– Нет, Ваня, исключено.

– Почему ты так считаешь?

– Судя по той спичечнице, которую я тогда держал в руках, больно уж сложная вещица. Над такой неделю надо трудиться, на поток ставят что попроще, чтобы копеечка в карман капала.

– Это верно. Что же, полагаешь, это оно и было?
– с надеждой посмотрел на фронтового друга Старцев.

– Чего гадать? Надо отработать эту версию.

Три чашки с чаем уже стояли на столе, Валентина принесла ложечки для варенья, села рядом с мужем.

– Валя, расскажи подробнее об этой девушке, - попросил Иван.

– Зеркальце принадлежало моей подруге - Ане Протасовой. Весной 1943 года её направили в нашу инфекционную больницу, на практику, - почему-то вздохнула Валентина.
– Очень красивая была девушка, умненькая, скромная, опрятная, из хорошей семьи, прекрасно играла на фортепиано. Она была молодая, но наше больничное начальство уважало её за глубокие знания.

– Ты сказала была. С ней что-то случилось?

– Она погибла в декабре 1943 года. Возвращалась поздно вечером домой после дежурства, какие-то подонки подкараулили ее и напали.

– Ограбление?

– Ударили по голове и забрали все, что при ней было. У неё и было-то - несколько рублей мелочью, документы, да это зеркальце в бронзовой оправе.

– Откуда оно у нее, не помнишь?

– Она что-то говорила про отца. Вроде бы он, в свободное от работы время, возился в домашней мастерской, делал всякие интересные вещицы. Отца накануне войны, кажется, арестовали. А кем он был я не знаю. Анна предпочитала не говорить на эту тему.

Напившись чая, Старцев простился с хозяевами и уговорился с Александром встретиться завтра на работе на час раньше обычного.

***

Двухэтажное здание Московского уголовного розыска абсолютно тёмным никогда не бывало. Дюжина окон обязательно светились даже глубокой ночью, работали несколько дежурных офицеров, телефонисты, водители дежурных автомобилей, ответственные заместитель начальника МУРа и оперативно-розыскные группы, занимавшиеся наиболее важными, горящими делами. Появившись на службе ранним утром, Старцев с Васильковым распределили обязанности и разошлись по разным этажам. Александр отправился в архив, Иван же надолго засел у телефонистов. Встретились часа через полтора, в кабинете, когда все сотрудники группы были в сборе.

Передав вчерашний рассказ Валентины, Старцев кивнул товарищу:

– Начнём с тебя, Саня. Что удалось выяснить по убитой девушке?

– Протасова Анна Егоровна, двадцатого года рождения, - Васильков раскрыл блокнот и принялся зачитывать убористые строчки.
– Коренная москвичка, окончив среднюю школу, поступила в медицинский институт. Весной 1943 года была направлена на практику в Сокольническую инфекционную больницу. Поздно вечером, двадцать седьмого декабря 1943 года, по дороге домой была убита тремя ударами тупого предмета по голове. Труп Протасовой Анны Егоровны, утром следующего дня, обнаружил участковый дворник Есипов Иван Афанасьевич. При убитой ничего, кроме документов, не обнаружено. Расследованием убийства занималась группа старшего оперуполномоченного МУРа майора Феофанова…

Васильков закрыл блокнот, достал из кармана папиросы:

– Группа Феофанова копала две недели.

– И ничего? Ни одного следа?

– Да, из журнала приёма больных, которые вела Анна Протасова, бесследно исчезла страница с последними записями - как раз за двадцать седьмое декабря, кто-то её вырвал. В общем дело закрыто.

– Да… - побарабанил пальцами по столешнице Старцев.
– Я надеялся информации будет побольше.

– Тут ещё общие сведения о её матери и младшем брате. А у тебя получилось узнать об отце?

– Кое-что выяснил. Да толку с этого ноль. Обзвонил с десяток номеров Главного управления исправительно-трудовых лагерей, с горем пополам выяснил судьбу инженера Егора Савельевича Протасова.

– Живой?
– с робкой надеждой спросил Вася Егоров.

Иван мотнул головой:

– Увы, после ареста и следствия был осуждён по статье 58 1А - измена родине. Приговор к высшей мере в последний момент заменили десятилетним сроком. Отбывать его Протасов отправился в северо-восточный и ИТЛ, то бишь на Колыму. Там, в 1944 году, при переводе из одного лагеря в другой, он скончался от остановки сердца.

– На кой нам сведения о старшем Протасове?
– проворчал пессимист Бойко.
– Они что, приведут нас к Амбала?

– Ну ты как всегда, Олесь, - вскипел Старцев.
– Люди хоть что-то делаю, т хоть какие-то подбрасывают мысли, отрабатывают версии. А ты знаешь, критику наводишь.

Тот почесал затылок:

– Ладно, что шуметь то. Что там о матери и младшем сыне?

Васильков снова раскрыл блокнот:

– Супруга Протасова Егора Савельевича - Протасова Лидия Николаевна, 1899 года рождения. До войны преподавала в музыкальном училище, после постановления суда имущество инженера Протасова было конфисковано и взамен пятикомнатной квартиры, на Ульяновской улице, Лидие Александровне и дочери Анне, выделили комнату в коммунальной квартире, в Хомутовском тупике.

– А куда же подевался сын?

– О сыне я нашёл всего несколько строчек. Михаил Егорович Протасов, родился в Москве двадцать второго июня 1923 года, сбежал из дома в день ареста отца, объявился ровно через три месяца – двадцать второго сентября. В этот день, в составе небольшой банды он пытался ограбить инкассатора - водитель инкассаторского автомобиля застрелил одного из нападавшего, а двоих, включая Протасова ранил. Протасов арестован…

– Стоп!
– воскликнул Старцев.
– Это же нападение на инкассатора банды Амбала! Верно?

– Точно!
– удивлённо повёл головой Егоров.
– Как же это я упустил дату? Это последнее громкое дело Амбала, после которого он бесследно исчез.

Сотрудники воодушевились. Совпадение означало, что Протасов и Амбал хорошо знали друг друга.

– Так, что там дальше о Протасове?
– спросил Иван.

Васильков продолжил зачитывать:

– После следствия Михаил Протасов дал согласие - отправиться на фронт в составе сформированной под Москвой, отдельной роты. Через два месяца, в декабре 1941, во время Белевско-Казельской наступательной операции погиб.