Биомеханический барон
Шрифт:
Пять семей позади нее выстроились в ряд и возвели темные барьеры, отгородив часть двора перед фонтаном. В крохотные Прорехи на их телах — этакие проклятые стигмы — хлынула Бездна, наполняя оболочки запретной магией. Зенки предателей заволокло черной пеленой, из ушей и носов выпростались тонкие теневые щупальца, а со змеиных языков закапал разъедающий яд.
— Мы обретем свободу, — прошипела демоница. — Даже ценой собственных жизней. В бой, братья и сестры! Во славу темных владык!
— Чертовы еретики, — сибиряк выхватил палаш. — Ну, ничего, давно хотел плечо размять.
Захар собрался скомандовать отход
— Алтухов, сволочь, — прорычали рядом. — Я же сына с твоей дочкой обвенчал. А ты, падаль, Бездне копыта лижешь! Не прощу, собака. Раздеру на клочки!
И такие настроения обуревали всех без исключения лояльных аристократов. Сложно сохранить трезвый рассудок, когда твой друг-брат-сват оказался врагом государства, императора и лично тебя. А если еретик, наоборот, был конкурентом или давешним злопыхателем, то жажда поквитаться превышала все разумные пределы.
Потому что когда враг приходит извне — с ним все ясно, как божий день. Чужаков испокон веков опасались и сторонились, ведь их логика проста и понятна — разграбить соседа и поживиться за чужой счет. Но изменники — страшнейшее из зол, коим нет и не может быть никакой пощады.
Ты с ними ручкаешься, на балы ездишь, сделки заключаешь, а они все это время только и ждут момента перегрызть тебе глотку, навредить родным и близким, или того хуже — склонить на свою сторону. Это все равно как пригреть предателя в собственной семье — стыдно, горестно и непростительно по отношению в первую очередь к себе. Ты ведь опора и основа рода, а не заметил, упустил, не обратил внимания.
Злоба и ненависть колыхнулись с такой силой, что киборг чувствовал их безо всяких сенсоров. И прошло всего мгновение, прежде чем соратники с ревом кинулись на чертей, а двор засверкал так, словно две роты солдат расстреливали друг друга в упор из лазерных излучателей.
Первыми в бой ринулись патриархи с горящими всеми стихиями клинками, наследники прикрывали их стрельбой из револьверов, дочери и жены поддерживали барьеры. Один особо ретивый граф в прыжке наскочил на темный щит и тут же заорал от боли — его нога прошла насквозь и оказалась прямо в Бездне.
Но помимо плоти во вражьих заслонах тонули и заклинания, перемещаясь в черную пустоту и не причиняя еретикам ни малейшего вреда. С трех сторон они защищали себя сами, с тыла их закрывал возведенный бестией купол.
Но при том щиты никак не мешали собственной волшбе, и по наседающим противникам безнаказанно летели объятые огнем пули, раскаленные добела камни и бритвенно-острые осколки льда. Похоже, предатели использовали черную магию только для насыщения барьеров. Но даже без нее наносили столь существенный урон, что на плитах перед ними почти не осталось пустого места от луж крови и мертвых тел.
Цвет уездного дворянства погибал в отчаянных попытках достать ненавистных врагов, а сквозь свист и взрывы все чаще пробивались стоны раненых и вопли вдов и сирот. И виной тому — проклятый купол, что едва пропускал солнечные лучи и лишал сторонников Света столь необходимой подпитки.
А ведь дело и без того шло к ночи, и с наступлением темноты черти сами перейдут в наступление и передавят обессилевших врагов, как котят. И несмотря на все старания Захара, пока
что все шло именно так, как и задумывали демоницы. С той лишь разницей, что им пришлось раскрыться и навязать драку, а не просто добить измотанных в дуэлях и оргиях врагов.— Надо отступать! — рявкнул киборг.
— Никаких отступлений! — Сабуров с неистовостью берсерка рубил преграду огненным клинком, но тот просто входил в Бездну, как в желе. — Пора кончать с этими ублюдками!
— Вы зря тратите ману! Этот щит невозможно пробить!
— Это мы еще посмотрим, — на оскаленных зубах здоровяка выступила алая пена.
Огненный шар вылетел из-за барьера и едва не угодил пришельцу в голову. Спасла его ледяная баррикада, вовремя поставленная Алабиным.
— У вас реликвия! — крикнул моряк. — Попробуйте ею!
Охотник на дюйм вытащил лезвие из ножен — металл светился столь слабо, что его заметил только сенсор на линзе. Стигма же и вовсе не источала ни толики Света, а значит, рваться в бой — все равно что приехать на перестрелку без патронов.
— Мне нужен манород! — пришелец с трудом уклонился от просвистевшей мимо уха сосульки. — Срочно!
— В подвале у князя собран неплохой запас, — отозвался капитан. — Его сиятельство как раз готовит дань для отправки в губернию.
Брать хрусталит без спроса не стали — тем более, что по словам калеки хранилище запирала банковская дверь высотою в человечий рост и такой же толщины. Юсупов первое время сомневался, но все-таки разрешил взять немного, когда чародея перед ним оплела дюжина щупалец и разорвала на куски.
Чтобы попасть внутрь, хозяин особым словом снял охранные заклятья, а вместо ключа окропил замочную скважину своей кровью. Изрезанный рунами стальной блин с гулким скрежетом отворился, и взорам предстал длинный коридор с округлыми каменными сводами, напоминающими замурованный отрезок метро.
На стеллажах вдоль стен стояли ларцы и сундуки самых разных размеров. Восемнадцать — средних, от баронов. Шесть побольше — от графов. Три здоровенных — от герцогов. Самый объемистый — от самого князя. И еще десятки шкатулок и ларцов от помещиков и прочих обязанных дворян.
Общее количество тянуло на несколько тонн. Этого с лихвой хватит, чтобы зарядить все реликвии, окружить крейсер непроницаемым коконом и отправиться хоть в Бездну, хоть к черту на кулички.
Но на ум пришел еще один вариант. Если поглотить все это добро целиком, можно не только полностью восстановить имплантаты, но и неплохо так улучшить магию. А если влить остатки в одну стихию, получится поднять сразу дюжину рангов и претендовать на новый титул.
И уж дани точно хватит на то, чтобы разорвать в клочья темный купол, отрастить крылья и улететь на реактивной струе, куда пожелаешь. Хоть в Сибирь, где ни одна живая душа тебя не найдет, хоть вообще в другую страну — и навсегда забыть о клятвах, приказах и службе сраным дворяшкам.
И гори они все синим пламенем. Киборг начнет новую — полностью свободную жизнь, а с его знаниями и возможностями он хоть собственную страну организует, было бы желание.
— В виду чрезвычайных обстоятельств, я готов пожертвовать свою долю, — Юсупов тем же способом отпер самый большой ларь, вскинул крышку и указал рукой на целую гору манорода, что затмил своим сиянием колдовские огни в руках герцогов. — Этого хватит?