Битва божьих коровок

– Что-нибудь случилось, Настя?
– вежливо спросил Пацюк.

– Да, - трагическим шепотом произнесла она.
– Мне необходимо с вами встретиться. Я звонила вашему следователю в Управление... Но там никто не отвечает.

Интересно, а в Пентагон ты звонить не пробовала? Рискни, может быть, тебе ответят...

– Сегодня суббота, Настя. Вряд ли там кто-то появится.

– А вы?

– Я - тем более.

– Сегодня ночью я кое-что нашла.
– Голос пастушки сполз на плач.
– В квартире...

– Ну хорошо, - смилостивился Пацюк.
– Давайте увидимся.

– Сейчас.

– По-моему, ещё рано.

– Сейчас, - продолжала упрямиться Настя. Послать бы тебя куда подальше! Секунда - и Пацюк послал бы её, кулачку недорезанную, но вовремя вспомнил, что она является тем самым живцом, которого должен захватить обворожительный, умело накрашенный ротик Мицуко.

– Хорошо, сделаем вот что.
– Спросонья стажер соображал туго. Подъезжайте к "Адриатике". Я буду там через полчаса.

Крошечная "Адриатика" работала круглосуточно и располагалась всего лишь в квартале от его дома. Ничего адриатического в ней не было, даже рыбу не подавали. Но Пацюк частенько подъедал там мясную солянку.

– А что это - "Адриатика"?
– спросила Настя.

– Кафе на Старо-Петергофском. Напротив кинотеатра "Москва".

– Хорошо... Я буду.

Пацюк выматерил короткие гудки в трубке и отправился в ванную: скоблить заросшую от непомерных кинематографических впечатлений физиономию. Но стоило ему намылить щеки, как снова раздался звонок.

Проклятая деревенщина никак не хотела уняться!

– Что-нибудь еще?
– буркнул Пацюк.

– Да... Я не знаю, где это - кинотеатр "Москва". Черт возьми, она же приезжая, как он мог забыть! Все эти "Адриатики" вкупе с "Москвой" и Старо-Петергофским проспектом для неё пустой звук.

– Ладно. Ждите меня дома. Я за вами заеду...

...Пацюк подхватил Настю у подъезда: она бросилась к нему, как к давнему знакомому, и даже приветственно подняла руку.

– Раз уж мы встретились, давайте поедем куда-нибудь позавтракаем, предложил он. И Настя согласилась.

Через полчаса мытарств они нашли наконец-то приличную забегаловку с многообещающим названием "Камасутра". Интерьер забегаловки полностью соответствовал названию: из всех щелей перло индийскими благовониями, а из замаскированных в пальмовых листьях колонок неслись заунывные звуки какой-то очередной Рави Шанкар, язви его в душу, медитировал на ситаре<Ситар - индийский музыкальный инструмент>.

Пацюк покорился неизбежному и заказал себе свинину с рисом и ананасами ("пелло" - именно так значилось это блюдо в меню; "пелло" - палач убогого копеечного бюджетника)! Дама же довольствовалась кокосовым молоком.

– Ну, что произошло?
– добродушно спросил у Насти Пацюк, отправив в пасть кусок свинины.

Настя сделала маленький глоток и тотчас же отставила стакан.

– Знаете, вы доедайте, а я подожду вас в машине.

– Не понял...

Впрочем, и понимать тут было нечего, стоило только перехватить Настин взгляд.

Скульптурные экзерсисы, стоящие на окне и в нишах, - вот что её смущало. Весьма пикантные иллюстрации к "Камасутре". Все подоконники были уставлены статуэтками совокупляющихся индусов: какой-то старательный выпускник Академии художеств довольно удачно скопировал самые распространенные позы из библии секса.

Пацюк не выдержал и улыбнулся: надо же, какая лапотная невинность! Даже обручальное кольцо от неё не спасает!

– Не обращайте внимания, Настя. Выкладывайте вашу новость.

Настя поерзала на стуле, чудовищно изогнулась и нашла наконец выгодный ракурс: теперь в поле её зрения оставался только Пацюк с недоеденной тарелкой "пелло".

– Я перебирала вещи брата...

Что ж, вполне почтенное занятие, подумал стажер, перетирая челюстями огрызки ананасов. Как раз в ключе рачительной хозяйки: ни одна запонка не должна закатиться, ни одна пуговица не должна потеряться, даже нитка от пуговицы не имеет права пропасть. Таких рачительных хозяек из глубинки нужно приглашать на должность служебноразыскных собак. Ничто от них не укроется.

– Я перебирала вещи брата... И в его куртке нашла вот это.

Она протянула Пацюку конверт. Тот вытер пальцы о брюки и осторожно достал листок.

"ЕСЛИ БУДЕШЬ ПРОДОЛЖАТЬ СОВАТЬ СВОЙ НОС В ЧУЖИЕ ДЕЛА, ТО ОЧЕНЬ СКОРО МОЖЕШЬ ЕГО ЛИШИТЬСЯ".

Пока стажер изучал надпись, Настя не спускала с него глаз.

– Что скажете?
– спросила наконец она.

Господи, ну что он мог сказать? Какого черта вы полезли в тряпки, Анастасия Кирилловна? Или - занимались бы лучше сельским хозяйством, Анастасия Кирилловна? Или - заказали бы молебен по братцу, предали бы его земле и на этом успокоились? А у нас и без вашего повешенного шесть "висяков" на отделе. Так что не будем усугублять положение, дорогуша!

Но ничего подобного Пацюк не сказал. Напротив, поднатужился и придал своей физиономии сочувственно-заинтересованный вид.

– А вы что скажете, Настя?

– Я думаю, ему угрожали, - запинаясь на каждом слове, произнесла она. И сама ужаснулась произнесенному.

– Ну-у... Я бы не торопился трактовать записку именно так.

– А как? Скажите, как ещё её можно трактовать? Ему угрожали, он чего-то боялся...

– Откуда вы знаете, что он чего-то боялся? Он сообщал вам об этом?

– Нет, но... Следователь говорил мне, что дверь в его квартиру вскрывали. Что она была заперта на все замки. И на щеколду. Окно тоже было закрыто. А телефонный шнур перерезан. Кирилл якобы сам его перерезал.

– Подождите...
– Пацюк сморщил лоб, припоминая оперативно-следственную тусню в квартире. Телефон Лангера действительно не работал.
– А вы откуда мне звонили?

– Из автомата. Он там, на углу.

– Понятно.

– Ему угрожали, - снова повторила Настя.

– Ну хорошо. Допустим. А надпись на стекле? А рисунки на стенах? Вы думаете, это тоже как-то связано с угрозами?

Несчастная сестра сникла.

А Пацюк торжествующе доел последний кусок свинины. Попалась, дамочка! Ничтоже сумняшеся хотела повести следствие по кривой дорожке, прямиком к статье 110 УК РФ, как сказал бы следователь Забелин.

Доведение до самоубийства. Наказывается лишением свободы на срок от трех до пяти лет.

Но ничего не выйдет. Дело закрыто. И теперь совершенно не важно, то ли божьи коровки привели парнишку к подметному письмецу, то ли подметное письмецо вызвало к жизни божьих коровок. Факт остается фактом: Кирши Лангер сам наложил на себя руки.