Благие намерения

Однако ненадолго. Вскоре он почувствовал, как его повертывают навзничь, и через силу приоткрыл глаза. Над ним склонялись два маленьких, с кулачок, личика, сморщенных и черных, как нефть. Как сожженное в уголь дерево.

–  Нганга… ондонго…- едва разорвав спекшиеся губы, прохрипел он и снова впал в забытье.

Черный колдун Мбанга лечил их какими-то зельями, бормоча при этом всхлипывающие и взрыкивающие заклинания. И все-таки главным лекарством была вода, прохладная и свежая. Должно быть, где-то в зарослях в самом деле таился известный одним лишь туземцам колодец.

На второй день, когда Ар-Шарлахи почувствовал себя настолько окрепшим, что рискнул подняться на ноги, Мбанга велел ему прийти ночью в круг идолов. Алият такого приглашения не получила. По всей видимости, женщинам в святилище делать было нечего.

Снова горел, трепыхался на слабом ночном ветру костерок, трогая бликами свирепые резные морды с вымазанными старой кровью вывороченными губами, и черный колдун Мбанга, как и в прошлый раз, долго молчал, прежде чем вдохнуть первое слово. Ар-Шарлахи терпеливо ждал этого момента и все же вздрогнул, когда оно прозвучало.

–  Ты сказал другим?
– равнодушно спросил колдун. Ар-Шарлахи тоже ответил не сразу. Строго говоря, просьбы Мбанги он так и не исполнил. Хотя…

–  Я поступил по-другому, - медленно проговорил он наконец.
– Я привел больших белых людей туда, где кланяется сталь, и они все увидели сами.

–  Ты был там?

–  Да. Я был там и встречался с теми, кому она кланяется. Но их больше нет. Ты говорил, что они прогонят нас отовсюду, но видишь: мы остались, а они ушли…

Кажется, колдун усмехнулся.

–  Нет, - безразлично всхлипнул жуткий ночной голосок.
– Они не ушли. Ты думаешь, все кончилось. А все только начинается. Они не уйдут.

–  Там все сгорело, - сдавленно сказал Ар-Шарлахи.
– Пришли их враги и напустили на них железных птиц. Я видел, как это случилось. Даже если сталь начнет кланяться снова, то уже не им, а их врагам.

–  Вам это все равно, - прошелестел колдун.
– Кому бы она ни кланялась, вас прогонят отовсюду. Вы еще хотите убивать друг друга и жечь свои корабли. Но скоро вам некого будет убивать и нечего будет жечь.

–  Ты хочешь сказать, что вот-вот начнется война?

–  Она уже началась. Но она не ваша. Теперь в пустыне будут воевать они, а не вы.

Ар-Шарлахи вспомнил грязное бурлящее пламя во всю ширь горизонта и поежился. Представилось почему-то, что точно такое же пламя бушует в предгорьях Харвы, и он торопливо отогнал это нелепое и грозное видение. Нефти в Харве нет, стало быть, и жечь ее незачем…

–  А вы сами?
– неожиданно для себя спросил он.
– С вами что будет?

Колдун вновь погрузился в молчание.

–  С нами уже все было, - еле слышно и, как показалось Ар-Шарлахи, с грустью ответил он.
– У нас нечего отнимать. И у нас ничего не отнимут.

Внезапно звездное небо зарычало приглушенно, и Ар-Шарлахи вскочил. Мбанга остался сидеть, по-прежнему равнодушный и неподвижный. Похожий на бесконечный раскат дальнего грома, странный рокот полз по краю ночного неба. Он был негромок, но Ар-Шарлахи не мог его перепутать ни с чем: где-то на юге над содрогающимися песками летели страшные железные птицы, похожие на широкие плоские наконечники копий. Потом грохот истаял в ночи, а Ар-Шарлахи все еще стоял и прислушивался.

–  Они… - глухо вымолвил он наконец. Колдун не ответил. Колдун был спокоен.

–  Ты нас отпустишь, Мбанга?
– искательно на него глядя, спросил Ар-Шарлахи и снова присел к костерку.
– Мы пойдем и расскажем большим белым людям, что их ждет…

Колдун молчал. Зловеще скалились вокруг резные идолы.

–  Их уже ничего не ждет, - еле слышно отозвался он.
– И рассказывать им - поздно. Скоро они и сами все узнают.

Ар-Шарлахи со страхом взглянул на слепленное из шрамов черное неподвижное личико.

–  А что ты сделаешь с нами?

–  Я отпущу вас, - помедлив, прошелестел колдун.
– Я дам вам блестящий щит, и вы сможете подать знак кораблю.

–  Сюда заходят корабли?

–  Нет. Но иногда мы видим пыль. Все бегут на запад. На восток не идет никто.

–  Должно быть, что-то еще случилось… - дрогнувшим голосом предположил Ар-Шарлахи.

Колдун, казалось, не расслышал его последних слов.

–  Я дам тебе щит, - повторил он.
– Я дам тебе блестящий щит, и ты сможешь подать знак.

Церемониальный щит, нашедшийся в сокровищнице колдуна, представлял собой прямоугольное металлическое зеркало почти в человеческий рост. Такие щиты были в ходу еще до отделения Харвы от Кимира, в самом начале царствования Орейи Третьего. В сокровищнице нашлись также жестянки с мазями, щеточки, тряпочки и все прочее, необходимое зеркальщику. Ар-Шарлахи потратил день на то, чтобы привести щит в порядок, заставить его проясниться и засиять.

Однако минуло несколько дней, а пыли на горизонте что-то видно не было. И почти каждую ночь, наводя тоску и страх, скрежетали где-то вдали железные птицы, проходя стаями то с запада на восток, то с востока на запад. «Все равно как наши караваны», - угрюмо думал Ар-Шарлахи, вслушиваясь в затихающий гул и успокаивающе гладя по плечу испуганно прижавшуюся Алият.

Жили в маленьком, похожем на кожаный холмик шатре. Колдун в присутствии всего племени, кстати сказать, весьма малочисленного, наложил на них заклятие, после которого никто уже не имел права поднять руку на его гостей. И все же Алият неотступно следовала за Ар-Шарлахи повсюду, очевидно, опасаясь остаться одной. Она всерьез боялась низкорослых черных туземцев, в каждом из них тоже подозревая колдуна.

На четвертый день по горизонту с востока на запад прошла песчаная гривка, а к вечеру - еще две. Мбанга не ошибся: судя по всему, начиналось повальное бегство из Харвы в Кимир. Насколько можно было судить по величине и скорости пыли, корабли принадлежали либо купцам, либо разбойничкам и шли все больше поодиночке, в караваны не сбиваясь. Возможно, многие видели неслыханный пожар в песках кивающих молотов (или хотя бы слышали о нем) и совершенно справедливо сочли это дурным предзнаменованием. Хотя не исключено, что в пустыне за последние дни стряслось еще что-нибудь, не менее пугающее…

Однако все попытки Ар-Шарлахи привлечь внимание беглецов были тщетны.

–  Да, точно ты сказала тогда: кончилась удача… - процедил он расстроенно, натягивая на щит холстинку, и, как выяснилось еще через несколько дней, оказался не прав.

Легкая одномачтовая полукаторга (излюбленный разбойниками тип судна) дерзко прошла в какой-нибудь паре тысяч шагов от зарослей. Вообще-то места эти считались опасными, так что, надо полагать, погонщик на корабле был человек отчаянный. После первой же серии вспышек судно изменило курс и двинулось прямиком туда, где на краю низкорослой корявой поросли стояли Ар-Шарлахи, Алият и черный колдун Мбанга.