Благие намерения
Шрифт:
Коротко гоготнули. Дело шло к полудню.
– …в чин караванного… - выговорил наконец Айча, и над песками залегла изумленная тишина.
– Дальше, - потребовал Ар-Шарлахи.
– …а также… прощает ему… все его провинности…- кое-как дочитал Айча и торопливо отдал с хрустом свившийся пергамент Алият, словно тот жег ему руки.
– Этот указ, - невозмутимо пояснил Ар-Шарлахи, хотя в душе у самого копошился большой и черный скорпион, -я получил на второй день мятежа. Указ подлинный и до сих пор в силе. Ну что? Вам и этого мало?
Ошибка. Опять ошибка. В обращенных к нему глазах Ар-Шарлахи
– На второй день мятежа?..
– медленно повторил кто-то. Снова прошла тишина. Постепенно до каждого (в том числе и до самого Ар-Шарлахи) доходило, что это значит.
– Ты… - запинаясь, сказал Айча.
– Ты вел нас на Улькара, а сам?..
– Потому и битву проиграли!
– выкрикнул кто-то со злобой.
– Да вы что?
– Вне себя Ар-Шарлахи вскочил с коврика и потряс кулаками перед грудью.
– Разве мы ее проиграли? Улькар сам остался без трети флота!
– Он - без трети, а мы - без всего!..
– Да вы же сами там были и все видели! Песчаная буря!..
– Ну да, а кто эту бурю вызвал?..
– Я?..
– На несколько мгновений Ар-Шарлахи лишился языка. Оторопело оглядел угрюмые лбы и насупленные брови. Глаз не поднимал никто.
– Вы что же, думаете, это я навел на нас песчаную бурю?..
– Навел-навел, - прозвучал спокойный, с хрипотцой голос Алият. Она вышла вперед из-за его плеча и с вызовом окинула взглядом остальных.
– А надо будет - еще наведет. Ясно?
И все поежились, настолько опасно прозвучало это последнее слово.
– В общем, поговорили - и будет, - презрительно изронила она.
– Встали - и по местам!..
Нехотя, ворча, но подчинились. Однако взгляды, которыми их с Алият одаривали искоса, очень не понравились Ар-Шарлахи. Про себя он уже твердо решил, что спать отныне будет одетым, задвинув оба засова на двери каюты, а оружие держать под рукой. Мало ли на что может толкнуть злая луна разбойничков, усомнившихся в своем главаре!.. Снова вспомнился бунт на «Самуме», кипящий холодный свет, хруст удара и горячие брызги крови…
– Конечно!
– слегка удивившись, сказала Алият, когда он поделился с ней такими мыслями.
– Теперь только так и не иначе!.. С оружием и на засове…
Для нее это все само собой разумелось.
– Ну в чем же дело?..
– дрогнувшим голосом спросил он ее.
– Согласен, глупо я себя вел сегодня, глупо!.. Но ведь раньше-то бывало, что и глупее! А все с рук сходило…
Бледная, осунувшаяся Алият сидела, опустив голову, и долго молчала. Потом вскинула темные, усталые, сухо блеснувшие глаза.
– Понимаешь… - сказала она с тоской.
– Удача твоя кончилась… Я уже видела такое, и не раз. Везет-везет разбойничку, а потом - как отрезало!.. Вроде все делает по-прежнему, а толку… Думаешь, Лако зря тогда в товарищи к тебе набивался? Он удачу твою почуял…
– И что же теперь делать?
Она опять ответила не сразу.
– Может, и впрямь в Кимир?..
– Нет, - сцепив зубы, ответил он.
– Если я исчезну вместе с морской водой, Улькар сорвет злость на Пальмовой Дороге.
– А если уже сорвал?
– Н-ну, тогда… Как обещал. Вылью воду на первом бархане и… Ну хорошо! В Кимир - так в Кимир… Но послушай, -
спохватился он вдруг.– А как бы действительно узнать, сдержал он слово или нет?.. В гаванях Пальмовой Дороги нам сейчас лучше не появляться - свои же и выдадут…
– Ну это-то просто… - Она вздохнула.
– Про разбойничью почту что-нибудь слышал?
– Нет.
– Есть такие места в пустыне… Только их знать надо. Камушек лежит или от корабля обломок, а под ними весточка. Кто пройдет, тот и оставит. Скажем, так: в Ар-Нау не суйся, там сейчас войска. Или так: голорылые сожгли Ар-Льяту… Кому надо, тот поймет.
– Поня-атно… - Ар-Шарлахи оживился: - И далеко от нас такая почта? Она усмехнулась:
– Не дальше Пьяной тени…
Глава 39
ДВАЖДЫ МЯТЕЖНИКИ
Бунта не произошло. Бессонная ночь за двумя засовами и с тесаком у ложа вообще никакими событиями не ознаменовалась. Сквозь тонкие переборки слышно было, как негромко и угрюмо толкуют о чем-то в трюме, но ропот был скорее обиженным, покорным, без гула и яростных выкриков. То ли подействовало грозное напоминание Алият о колдовских наклонностях главаря, то ли просто разбойничья злая луна пошла наконец на убыль.
– Ты вот вчера сказала: удача кончилась… - подавленно промолвил Ар-Шарлахи, когда бормотание и скрипы настилов смолкли.
– Что-то, знаешь, не по себе как-то… Думаешь, обманет нас Улькар?
«Самум» стоял на светлом ночном песке, тихий, с погашенными огнями. Слышны были только шаги сторожевых на палубе, да и то изредка.
– Значит, в удачу все-таки веришь?-.ас проблеском интереса спросила Алият.
– Да как… Верь не верь, а удача либо есть, либо нет ее… Тут не верить, тут думать надо.
– Все-таки не вышло из тебя разбойника, - с сожалением отозвалась Алият.
– Если не верить в удачу, лучше в пустыню и не соваться. Ну вот сам ты как? Веришь, что перехитришь Улькара?
– Не знаю… Да и не хочу я с ним хитрить,
– Тогда выливай воду - чего лишний груз таскать?
– и идем в Кимир.
В каюте было светло от луны. Ар-Шарлахи помолчал, повздыхал горестно, потом привстал и потянулся через Алият к заветному шкафчику. Отмерил полчашки (вина оставалось маловато), сел, сгорбился и стал смаковать по глоточку.
– Нет, - упрямо сказал он наконец.
– Вот доберемся до твоей разбойничьей почты, а там посмотрим. Если он сдержал слово, иду с водой в Харву…
– Смотри… - обронила она.
– Люди могут и не пойти. Они вон, оказывается, Улькара пуще моря боятся… - Вспомнила о чем-то, встревожилась: - Слушай… А ты им не сказал, что Хаилза будет тебя ждать возле Пьяной тени?
– Нет.
– Ну и славно!
– Кажется, Алият повеселела.
– А я уж испугалась, что сказал…
На следующее утро Алият, даже не посоветовавшись с Ар-Шарлахи, приказала делать насыпь и снова переваливать через трубы. Разбойнички воспряли духом: кажется, планы главаря опять изменились. Судя по всему, им предстояло обогнуть горелые пески кивающих молотов с запада и выйти прямиком на Турклу. Тоже, конечно, небезопасно, но не Харва все-таки, не Улькар…