Блондинка? Брюнетка? Рыжая!

– Вы адвокат?
– предположила она.

– Нет, что вы, миссис Романелли!
– рассмеялся Питер Хейер.
– Я владею несколькими художественными галереями в Лондоне, Нью-Йорке, Барселоне…

– Верно, я о вас слышала, - кивнула Эрин, все еще не понимая, зачем он пришел.

– Вы уже знаете о готовящейся выставке, миссис Романелли?

– Боюсь, что мне об этом ничего не известно.

– У меня складывается ощущение, что вы не готовы к нашему разговору, - неуверенно произнес мистер Хейер.

– Я теряюсь в догадках.

– Мистер Романелли показал мне ваше порт-фолио.

– Мое портфолио?

– Вообще-то мы стараемся не иметь дело с протеже богатых и знаменитых персон, но ваш муж…

– Мой муж не оставил вам другого выбора?
– с грустной улыбкой предположила Эрин.

– Скажу вам, он был весьма настойчив, - аккуратно уточнил мистер Хейер.

– Да уж, мой муж имеет привычку вести все переговоры в ультимативном ключе.

– Вам очень повезло, если он и впредь будет выступать в качестве вашего агента, потому что, внимательно ознакомившись с вашими фотографиями, я заинтересовался ими. Я бы очень хотел предложить вам сотрудничество…

Через два часа пришел Франческо. Это время Эрин потратила на составление всевозможных версий последних событий. Питер Хейер задал ей тяжелую загадку.

– Они уже сказали, что выписывают тебя?
– возбужденно начал Франческо.

– Наконец-то!
– облегченно выдохнула Эрин.
– А у меня был сегодня один весьма загадочный посетитель.

– Какой такой посетитель?

– Не притворяйся, Франческо, ты сам отлично знаешь! Питер Хейер.

– О! Приходил сам мистер Хейер? Очень эмоциональный господин, тебе так не показалось?

– Именно так, дорогой. Его эмоциональность передалась и мне. Он сказал, что у меня появился влиятельный агент, который без моего согласия продвигает мои работы, показывая мое портфолио владельцам галерей. Эта информация меня озадачила. Ты не мог бы мне объяснить, что происходит?

– Я был в твоей фотолаборатории…

– Ты был в моей фотолаборатории?!
– возмутилась Эрин.

– Не кричи на меня, Эрин! Ты сама просила меня привезти твои вещи. Я отобрал несколько работ, которые произвели на меня особенное впечатление, и составил из них то самое портфолио, которое и показал Питеру Хейеру.

– Почему ты решил, что эти работы достойны быть выставленными? Сама я отнюдь не высокого мнения о своих художественных способностях. Конечно, я люблю фотографировать, но для меня это не более чем хобби, за которое мне иногда еще и платят.

– У мистера Хейера отличная репутация в художественных кругах и тонкий вкус. И он считает, будто некоторые из твоих работ настолько хороши, что их необходимо включить в готовящуюся выставку, главная идея которой - открытие новых талантов.

– А сам ты что по этому поводу думаешь, Франческо?
– взволнованно поинтересовалась Эрин.

– Я думаю, все твои работы необходимо выставить, любимая. Только, боюсь, это невозможно. Тебе самой стоит поучаствовать в отборе фотографий для выставки.

– Боже! Франческо, я и мечтать об этом не могла! Но меня смущает, что ты буквально навязал меня ему.

– Это неправда, Эрин. Я не навязывал, я всего лишь принес твои работы и продемонстрировал их. Это было трудно, потому что галерея Хейера славится своим непредвзятым отношением к художникам, и в нее очень сложно попасть. Но Питер оценил твои работы вовсе не потому, что я их продвигал. Он - настоящий профессионал. А ты не должна стыдиться моего участия. Дело художника - создавать произведения искусства, дело бизнесмена - искать достойный рынок сбыта. Каждый из нас неплохо справляется со своим делом, и этим следует гордиться. Любимая, я тебя убедил?

– Да, Франческо, - кивнула Эрин.

– Как твой агент я имею право рассчитывать на десять процентов выручки с продаж, поэтому я лично заинтересован в твоем коммерческом успехе.

Она рассмеялась.

– Дорогой, ты и правда веришь, что кто-то позарится на мои фотографии?

– Ты зря столь скептически настроена. У твоего мужа отменное деловое чутье, и если он делает ставки на твои работы, поверь мне, это не просто так. И кстати, я разговаривал этим утром с твоим лечащим врачом…

– Неужели что-то не так?
– встревожилась Эрин.

– Совсем наоборот, девочка, все идет отлично. Доктор Росс очень тобой доволен. Я спрашивал его мнение насчет предстоящего перелета в Италию. Он уверен, лететь можно уже завтра. Ты рада, милая?

– Так скоро?
– произнесла она с некоторым разочарованием.
– По правде сказать, я этого не ожидала.

– Так надо, дорогая. Я боюсь оставлять тебя с твоей матерью. Тебе нужен покой, который она обеспечить не в состоянии.

– Мне не нужен ничей присмотр, в том числе и ее.

– Я не согласен. Рядом с тобой всегда кто-то должен находиться. Не забывай, что, если бы у тебя не закружилась голова, ты бы не упала с лестницы. Поэтому по возвращении домой я намерен нанять сиделку, которая бы помогала тебе во время беременности и после рождения малыша.

– Ты хочешь, чтобы она нянчила ребенка вместо меня?
– недоумевала Эрин.

– У нас очередная проблема, Эрин? Почему тебе это кажется неприемлемым?

– Мне не нужна нянечка, Франческо. Я не желаю, чтобы кто-то следил за мной в моем собственном доме.

– Но в сложившихся обстоятельствах, дорогая…

– О каких обстоятельствах ты говоришь?

– Ты очень нервная, Эрин, это не на пользу ребенку. Я хочу, чтобы сейчас ты успокоилась и все тщательно обдумала.

– Я не собираюсь ничего обдумывать!
– закричала она.
– Я нормальная беременная женщина с обычной гормональной нестабильностью, и я выхожу из себя, только когда меня стараются из себя вывести! И мне не нужен специалист по надзору за беременными истеричками! Ты меня понял, Франческо?

– Ты, как всегда, все неверно поняла. Я собираюсь нанять человека, помощь которого позволила бы тебе высвободить время для твоих личных интересов.

– Я сама хочу ухаживать за своим ребенком, Франческо, - уверенно произнесла Эрин.

– Однажды ты изменишь свое мнение, - парировал он.

– Даже если и так! Пусть я изменю свое мнение, но сделаю это не под твоим давлением, от которого я так устала.

– Я очень терпелив.

– Вот и отлично.