Блондинка за окном

– В таком случае, мама, может быть, вы и попробуете? Вместе рэп и почитаете? – усмехнулся Юрий Сергеевич.

– И попробую! – гордо ответила Вера Матвеевна.

– Ну, попробуйте.

– И попробую!

На подготовку к разговору с внуком у Веры Матвеевны ушло чуть больше недели: что такое вообще рэп, история возникновения, разновидности, исполнители. Разумеется, пришлось и послушать этот самый рэп, чтобы не попасть впросак: перепутать рэп с тустепом.

В воскресенье, когда Толик пришел домой от друга, то увидел такую картину: в кресле сидела Вера Матвеевна и, покачивая головой в такт музыки, слушала рэп. Конкретно, Тилу Текилу.

– Баб! – удивлённо спросил Толик, – Ты что, рэп слушаешь?!

– Ой, это ты внучек! А я не слышала, как ты вошёл. Да, Тилу Текилу. Мне нравится, как она читает. Садись, послушаем, – предложила Вера Матвеевна.

– Спасибо, баб. Чуть попозже. Мне переодеться надо, – ответил Толик и, озадаченный, ушёл в свою комнату.

В комнате, скинув себя свитер, он позвонил по мобильнику:

– Слышь, Колян! Какое мы с тобой сегодня старье слушали! Полный отстой! Я про Текилу. Почему, почему! Да её моя бабка слушает!

Обидно, понимаешь, за нас, мужиков!

– И откуда ты такой? Где был? – грозно спросила вечером Анна Михайловна Коляскина своего мужа, вываленного в снегу и в сдвинутой на бок шапке. – Где был, спрашиваю?!

– В шопе, – выпрямившись, ответил Коляскин.

– Он мне ещё и выражаться тут будет! А ну-ка, поворачивай назад! – приказала Анна Михайловна и ухватила Коляскина за воротник.

– Стой, Анечка, стой! Ты меня, кажется, не так поняла. Я был в секс-шопе!

– В каком ещё секс-шопе?

– Ну, это магазин такой, в котором всяких резиновых баб продают…

– Ещё не лучше! Ну-ка, разворачивайся и иди к своим резиновым бабам!

– Анечка, мы с Василием и Петром туда случайно зашли – погреться. Холодно на улице сегодня.

– Там, в секс-шопе, и нажрались?

– Нет, в секс-шопе, водку, вино и пиво не продают. Даже из-под полы. Там продают всяких резиновых баб…

– Я это уже слышала. С ними и нажрались, что ли?

– Нет, Анечка, они не пьют. Они же резиновые. Анечка! Имею я право после работы, в пятницу с друзьями выпить хотя бы пару кружек пива?

– Это тебя так с пары кружек пива развезло?

– Анечка, нам в этом сек-шопе так обидно стало, так обидно, что мы после зашли в кафешку и, честно признаюсь, решили ещё выпить. От обиды, Анечка! Чисто от обиды.

– Это на что же вы там, в этом секс-шопе, так обиделись, что решили нажраться? Что у всех троих денег на одну резиновую бабу не хватило?

– Анечка, лично мне никакой резиновой бабы не надо. Поверь мне. Я тебя ни на какую резиновую бабу не променяю! Ты у меня самая…

– Не подлизывайся, алкоголик. На что обиделись-то, спрашиваю?

– А вот на то и обиделись, что резиновых баб продают – пусть резиновая, но всё же баба! – а нас, мужиков, какими-то морковками заменили! И так нам обидно стало, так обидно!

– Ладно, стручок гороховый, раздевайся да иди спать ложись. Завтра поговорим.

Бегемотик

– Яша, послушай дядю Лёву! Дядя Лёва тебе плохого не пожелает. Яша, ты собрался поступать в театральный, ты мечтаешь играть на сцене Гамлета и для приёмной комиссии выбрал монолог Гамлета: «Быть или не быть, вот в чём вопрос!». Быть, Яша, быть! Но только не сразу. Яша, посмотри на себя в зеркало. На кого ты похож? Яша, не обижайся, но ты похож на толстого бегемотика. Поэтому послушай дядю Лёву и исполни для приемной комиссии песенку Бегемотика из мультфильма, который недавно шел по телевизору. Яша, я тебе обещаю: все члены приемной комиссии дружно проголосуют за и ты будешь принят в театральный. Дядя Лёва знает, что говорит. Пару лет ты будешь играть Бегемотика, потом Бегемота и другие похожие роли. И будешь иметь огромный успех у публики! Ты станешь знаменитым, известным, популярным артистом! И вот тут-то, Яша, ты можешь сыграть своего Гамлета! И никто не рискнёт и не посмеет посмеяться над тобой, а только будут аплодировать и кричать «Браво!»

– Дядя Лёва, а вдруг я не стану знаменитым и популярным?

– Если начнешь с Бегемотика, то станешь. Дядя Лёва знает двух известных артистов, которые сейчас играют Гамлетов. А знаешь, Яша, с чего они начинали, кого изображали на сцене? Ты не угадаешь!

– Льва или тигра?

– Яша, если бы они начинали с этих ролей, то так до сих пор их и играли. Один – льва, другой – тигра. В каком-нибудь детском театре на периферии. Один из них, Яша, в юности был похож на курицу: маленькие круглые глазки и нос крючком. Так вот, он начинал с роли курицы. Закинув руки за спину, ходил по сцене – двигая шеей вперед-назад и моргая глазками. Зал помирал со смеху. Благодаря этой курице, он вскоре стал известным и популярным. Другой был похож на обезьяну. Ему даже гримироваться не надо было. Он просто ходил по сцене, переваливаясь с боку на бок, касаясь руками пола и говоря: «У! У! У!» Его успеху у публики позавидовала бы любая мартышка из цирка. Теперь они оба играют Гамлетов. И ты, Яша, с успехом их заменишь, когда придет твое время. Ты сыграешь Гамлета! Поэтому, Яша, послушай дядю Лёву – сыграй, для начала, Бегемотика. Дядя Лёва тебе плохого не пожелает.

Надежд не оправдал

Впервые я напечатался в районной газете. То были юмористические рассказы. В старом чемоданчике у меня в кладовке хранится несколько пожелтевших газет с этими рассказами – на память. Да и кто знает, может когда-нибудь будет открыт музей моего имени. Будут на столе под моим портретом лежать эти пожелтевшие газеты, и будет экскурсовод рассказывать собравшимся: «Вот, почитайте, какую фигню писал Сергей Савченков в своей юности!». Но я, кажется, отвлекся в своих мечтаниях.

Так вот, работал я в то время на заводе электриком. Как известно, слава и известность имеют свои минусы – думаю, этих минусов гораздо больше, чем плюсов. И работал в нашей бригаде мужичок один, звали его Димкой.

– И что, ты это все сам придумываешь? – удивленно спросил он меня, прочитав очередной рассказ в газете.

– По-разному. Когда сам, когда с чьих-нибудь слов.

И вот с этого момента стал Димка мне чуть ли не каждый день рассказывать разные смешные истории из своей жизни – в надежде и ожидании, что я по какой-нибудь из них напишу рассказ и напечатаю в газете. Истории эти, по всей видимости, были придуманы им самим, большим разнообразием не отличались и были очень похожи: то он поскользнулся на банановой шкурке и разбил две бутылки пива, то наступил на хвост коту, а кот диким ревом напугал тещу, то он перелетел через велосипедный руль, когда резко затормозил перед выбежавшей из-за угла собакой и тому подобное. Я вежливо улыбался, выслушивал его истории, но… Но рассказов на эти темы не писал.

И вот однажды он, чуть не прижав меня к стене, за которой гудел мощный трансформатор на десять киловольт, поделился со мной недавно пришедшей ему в голову очень интересной мыслью, которая могла, как ему казалось, лечь в основу не менее интересного рассказа.

– Слышь, Серега, знаешь, что я сегодня подумал? – начал он с лихорадочным блеском в глазах.

– Нет, не знаю.

– Вот, смотри. Начальство-то, оно какое?

– Какое?

– Ну, они же все важные такие! Разговаривают культурно, не матерятся, в платочек сморкаются, не почесываются, семечки не лузгают.

– И что? – спросил я с тоской.

– А когда мы их не видим, ну там у себя в кабинете, дома, они же, как все становятся! – воскликнул он. – Ну, ты понял, да? Там нафантазируешь что-нибудь.

Фантазировать на это тему я так и не стал. И вспомнил про нее недавно, только через много лет. Вспомнил, и стало мне как-то перед Димкой неудобно – так и не оправдал я его надежд. И чтобы хоть как-то загладить свою вину, решил написать вот этот рассказ, к которому Димка имеет самое прямое отношение.