Блудные братья

– Значит, я для вас – неразумное животное?!

– Именно так. И поверьте: даже мне, ксенологу, трудно бороться с подозрительным предубеждением. Вы отвратительно низкорослы. У вас дряблые мышцы, не знавшие настоящих военных походов, а ваши руки никогда не сжимали влажного от вражеской крови приклада. У вас тусклый взгляд, в котором не горит огонь священного гнева, что согревает кровь в жилах и заставляет учащенно биться сердце… Достаточно?

– Вполне.

– При всем том, что я совершенно точно знаю: значительная часть моих подозрений – ошибочна. Вы прекрасный боец даже по эхайнским меркам. И оружие вам не в диковинку. А коэффициент умственного развития неоспоримо выше, нежели у большинства эхайнов, не исключая меня…

– Вы слишком добры, янтайрн.

– К вам, этлауку?! Х-ха! Я просто констатирую факты, хотя душа моя трепещет от боли. Еще одна болезненная двойственность… Но я способна признавать объективную истину. И геакетт Кэкбур способен. Т'литт Гтэрнегх – нет. Т'гард Лихлэбр – нет. Так что не питайте иллюзий и будьте бдительны, яннарр.

– А как насчет Нигидмешта Нишортунна?

– Гекхайан слишком… – женщина помолчала. – Слишком далек, чтобы открывать мне свои мысли. – Она снова взглянула на свое запястье с браслетом-цветком. Возможно, среди лепестков укрывались часы. – Наша беседа подошла к концу, яннарр. Но в дальнем углу сада вас ждет геакетт Кэкбур. Постарайтесь дойти, не поранившись. Впрочем… – Эограпп усмехнулась. – Вам, с вашим безупречным самоконтролем, это не грозит.

– Благодарю вас, янтайрн. Я многое узнал…

«Ни черта я не узнал, – прибавил Кратов про себя. – Только еще больше запутался!»

– Я лишь хотела довести до вас нашу озабоченность развитием конфликта, – сказала Эограпп. – Все не так просто, как видится со стороны. И, если я упустила отметить это раньше: вы в очень сложном положении.

– Подозреваю, что так и есть. Правильно ли я понял, что властвующий дом Нишортунн ищет моей поддержки в разрешении этих надуманных противоречий?

– Неправильно. Напоминаю, что вы живы лишь благодаря Статуту справедливости. Вас ждет ритуальный поединок с одним из лучших бойцов Эхлиамара. У вас нет пути к отступлению, только вперед, на ристалище. Соображения здравого смысла и общественной значимости подсказывают, что Департамент внешней разведки должен устроить ваш побег. Вдобавок, это был бы жест доброй воли… Но мы пленники традиций, а значит – нам нет смысла рассчитывать на вашу поддержку.

– И все же вы приглашаете меня в Сады Равновесия, – заметил Кратов. – Ведете со мной дипломатическую беседу…

– Это означает, что ни Кэкбур, ни я не склонны вас недооценивать. Существует один шанс из ста, что вы одержите верх над т'гардом. И глупо было бы пренебречь такой громадной вероятностью!

– Наверное, теперь ваш черед удивляться, янтайрн, но я оцениваю наши шансы как равные.

– Полагаю, что вы имеете на то свои причины… Но даже если вы уцелеете и беспрепятственно покинете Юкзаан, вы ничего не сможете изменить. Мы в оковах наших традиций. Никто и ничто не может вдруг взять и разбить эти ржавые, но все еще прочные оковы.

– И все же вы хотите, чтобы я знал о вашем нежелании враждовать с Федерацией.

– Из вашей неформальной биографии мне известно, что однажды вы выиграли в кости целую планету и ухитрились не испортить отношения с проигравшими.

– Ну, не совсем так, – смутился Кратов. – Я имею в виду – не в кости…

– Кое-кто рассчитывает, что у вас в рукаве может оказаться лишняя кость с шестью выигрышными гранями.

– Хм… – Кратов отвел глаза. – Хорошо, оставим это. Янтайрн, вы говорили о древних заблуждениях, влекущих тяжкие последствия. Не можем ли мы совместными усилиями эти древние заблуждения рассеять? И для начала узнать, в чем они заключаются?

– У меня нет санкции на обсуждение с вами этой темы, – сказала Эограпп. – Вы просили высокой аудиенции, и вы ее получите. Тот, кто вас примет, сам решит, что и как с вами обсуждать. Не просите назвать мне имя и титул этого сановника – я не знаю, кто он. Замечу только, что эхайны мучительно переживают свое противоестественное происхождение. Это древний, болезненный и неистребимый комплекс неполноценности. А как всякие комплексы, он порождает компенсационные реакции…

– Кажется, я понимаю, о чем идет речь, – кивнул Кратов. – И если это так – я совершенно точно знаю, что вы не правы, янтайрн. Вся раса эхайнов – заблуждается на собственный счет.

«И у меня есть лишняя кость в рукаве», – добавил он мысленно.

14

От Кэкбура исходила ровная, слегка холодящая волна эмоций, что с известной натяжкой могло быть интерпретировано как впитанное с молоком матери презрение патриция к плебею. Он молча отомкнул стоящий у ног бронированный сундучок, извлек оттуда терминал и, сноровисто раздвинув резучие плети, пристроил его на выступе прозрачной стены. Затем включил и повернулся лицом к Кратову.

– Вы знаете этого этлаука? – спросил он, небрежно кивая на большой плоский экран позади себя.

– Нет, – солгал Кратов.

– Лжете, – притушив смеженными веками желтый огонь зрачков, сказал Кэкбур. – Это ваш соглядатай. И он разоблачен.

– Я не обязан знать всех, – сказал Кратов. – Вы забываете, что я не разведчик…

– Волнение выдает вас с головой.

– Вы утверждаете, что это – человек. Хотя вряд ли я выделил бы его среди толпы где-нибудь на улицах Гверна… Конечно, я взволнован. Меня очень беспокоит его судьба. Насколько мне известно, ваш департамент не станет церемониться с теми, кого считает врагами.

– Это правда, – согласился Кэкбур. – И ваше объяснение выглядит рациональным. Увы, нам не удалось арестовать его. Только разоблачить. Это было нетрудно: по нашим понятиям он вел себя неестественно. Его поведение не укладывалось в рамки обыденного. Он выглядел и поступал, как герой мыльной оперы, сошедший с видеоэкрана в реальную жизнь… Он скрылся, а вскорости наши станции слежения зафиксировали пространственное возмущение в одном из глухих горных районов Шрениурифа. Очень напоминало трек от гравигенного двигателя…

«Значит, доктор Алеш сумел унести ноги», – отметил Кратов.

– А как насчет другого?

И другого Кратов знал. Эту кривую презрительную улыбку, похожую на оскал, трудно было забыть.

– Здесь нам повезло больше. Мы даже залучили его в камеру для допросов… вроде той, где вы впервые познакомились с младшим геургутом Юзвандом. Стоило следователю отлучиться на пару минут, и шпион бесследно исчез. Будто в воздухе растворился. Этлауки умеют растворяться в воздухе?

– Полагаю, нет, – проворчал Кратов.