Бог-без-имени

Хорошо быть героем. Да-да.

Из раскиданных им головней две уже погасли, и только одна еще держала вокруг себя изменчивое пятно света. Костер горел, но уже далеко не таким высоким и ярким пламенем. Выманить бы тварь из пещеры наружу.

— Тля, сын тли, — услышал вдруг Фьольвир у самого уха.

Ему хватило мгновения, чтобы отскочить, и зазубренная лапа со звоном воткнулась в камень вместо его головы. Фьольвир ткнул веслом, но дерево просто переломилось. Огонь на лопасти умер под тварью.

— Убью!

Несколько шагов Фьольвир наступал, впустую слоя темноту. Потом остановился. Меч взблеснул, ловя отблеск костра. Тут бы, конечно, и появиться Унномтюру, подумалось Фьольвиру. Он же его слышал. Или нет?

Он зажмурился. Все равно темно.

— Мясо, — прошипела Ульфха.

Фьольвир не отреагировал на шелестящий, казалось бы, отовсюду голос. Он сосредоточился на вспышках, возникающих за глазами. Образ твари, размытый, нечеткий, проступал под черепом слабым рисунком. Вот слева. Вот справа. Вот тварь напряглась, вот присела, подобрав десяток лап по всему телу, бугристому, с нашлепками ороговевшей кожи. Вот взвилась.

Ах!

Фьольвир на короткий шаг отступил в сторону и одновременно взмахнул мечом. Вздулся, взвихрил волосы воздух. Тварь зыбким клубком пролетела мимо и, огласив визгом пещеру, похоже, шлепнулась на камни. Что-то шлепнулось отдельно от нее. Лапы? Часть тела?

— Что, съела?

Фьольвир захохотал.

— Тля!

Тварь завозилась, заскребла лапами. Фьольвир слышал, как она ворочается и пытается вытянуть себя вверх. В голове, за глазами он видел, как ее загривок комкается, проступая бледным пятном, как по всему телу, по его сегментам ходят волны внутреннего усилия. Пасть щелкнула.

— Сын тли…

Фьольвир увидел даже свой топор, застрявший между ороговевшими пластинами. Он шагнул навстречу тяжело разворачивающейся твари. С правого бока у нее хлюпало, и лапы с той стороны большей частью выглядели какими-то короткими. Видимо, меч Фьольвира их срезал. Голова у существа представляла собой широкую пасть, окруженную складками. Ни глаз, ни носа, ни щек.

— Ты думаешь, ты — герой…

— Ага.

Фьольвир с плотно закрытыми глазами легко переступил через лапу, которую тварь выпростала вперед, намереваясь сбить его с ног.

— Как говоришь, зовут? — прошелестела тварь.

— Маттиорайс, — произнес Фьольвир.

— А, тля…

Тварь вскинулась, видимо, собрав последние силы, но Фьольвир поймал ее порыв на острие меча. Слепящим фонтаном брызнула кровь. Фьольвир попытался продернуть меч дальше, но не рассчитал ни того, что шея у чудовища оказалась непомерно толстой, ни своих геройских сил. Тварь сползла, опрокинулась, едва не вырвав оружие, и впустую клацнула зубами. Она скрючила лапы и подобрала их под живот.

— Что, все? — наклонился Фьольвир.

Тварь булькнула.

— Дурак… мясо…

— Герой.

— Я ж не Ульфха, — прошептала тварь.

— Да? Серьезно? — Фьольвир пнул ее штиром по зубам. — А очень похожа.

Тварь вяло колыхнулась в ответ.

— Сейчас… сейчас увидишь. Я лишь малая ее часть.

Внезапно существо словно дернули за веревку, и оно, оставляя на камнях влажную полосу, сгустком пропало во тьме.

— Вот теперь готовься, — проговорил Унномтюр.

Глава 10

— Ты здесь? — спросил Фьольвир.

— Здесь, здесь, — ответил Унномтюр. — Можешь открыть глаза.

Фьольвир обернулся.

— Я тебя не вижу.

— А и не надо, — отозвался Унномтюр откуда-то справа.

Послышался шорох шагов, потом шаги замедлились, Унномтюр то ли присел, то ли попросту замер.

— Лови! — неожиданно крикнул он.

Фьольвир среагировал на короткий блик, отразившийся на лезвии, и отбил летящий в него топорик мечом. Оружие отскочило и кануло во тьме, звякнув о камень.

— О, боги! — воскликнул Унномтюр. — Я говорю: «Лови!», а не «Отбивай!». Не герой, а не понятно что.

Оставаясь невидимым, он прошел в ту сторону, куда упал топорик. Повернув голову, Фьольвир слушал, как тот, ругаясь, ищет пропажу.

— А где Ульфха? — спросил Фьольвир.

— Не беспокойся, сейчас покажется, — пообещал Унномтюр тоном, который не сулил ничего хорошего.

— А свет?

— О, будет море света! Ты увидишь. Ульфха любит свет!

— Она большая?

— О, да!

— Больше Коггфаль… ну, того, что мы утопили?

Унномтюр фыркнул.

— Не утопили, а я убил. И да, побольше. Ненамного, но тебе хватит.

— А ты?

— Что — я?

— Ты оставишь меня с ней один на один? — спросил Фьольвир.

— Видишь ли, арнасон, — помолчав, сказал Унномтюр, — каждому герою выпадают свои испытания. Считай, Ульфха — твое первое чудовище. Лови.

На этот раз Фьольвир ловко поймал свистнувший во тьме топор за рукоятку. Даже удивился себе. Вытянул вслепую руку, сжал пальцы — и вот топорище будто приклеилось к ладони.

А ведь темно, совсем темно.

— Унномтюр! — позвал он.

— Да?

— Я как бы в темноте… ну, вижу… чувствую. И Ульфху эту видел, когда атаковала. Смутно, но видел. Даже с закрытыми глазами.

— Молодец, — сказал Унномтюр, — скоро совсем герой станешь. Только вот почему-то на смешную уловку повелся. Кто ж тебе сюда мертвого родственника доставит, арнасон?

Фьольвир потупился.

— Я думал — Хейвиска.

Унномтюр прошел где-то за спиной.

— Ага. Здесь. Больше-то ей негде находиться.

— Я подумал, пять лет уж присмотра нет.

— И мертвые как давай из всех мест разбегаться! В мире, арнасон, если ты заметил, и чудовищ не так много осталось. Вроде и макафики никуда не делись, а, видишь, не колдуется им без хозяина. Один Мтаг за всех отдувается. Скачет, понимаешь, со шкатулкой по тонким путям. А так-то…

В голосе Унномтюра появилось напряжение, словно, говоря, он взялся за что-то тяжелое. Фьольвир услышал шаги и потом скребущие звуки. Его невидимый спутник, приняв правее, кажется, куда-то потащил внушительную каменюку.