Бог одержимых

"Навоз?
– ужаснулась она.
– Ты собирал навоз?"

"Разумеется, - гордо ответил Ибрагим.
– И напрасно смеёшься. Мой тезек был лучшим в вилайете. Брали только на растопку и платили вдвое..."

"Но почему?
– удивилась Мария.
– Конопли, что ли, коровам подбрасывал?"

"Дело не в питании коров, - пояснил Ибрагим, - а в способе сушки..."

Он увёз её в пустыню, показал нефтяные вышки.

"Они стоят в местах, где я сушил тезек, - сказал Ибрагим.

– Нефтесодержащие газы вырывались на поверхность и пропитывали коровьи лепёшки горючими маслами. А когда большие люди пришли за нефтью, отец выгодно продал им мои знания, где бурить скважины..."

Мария долго смотрела в пустыню, пытаясь представить, как она выглядела до установки вышек, и спросила: "Но как ты эти места отмечал, дорогой? Здесь же только камень! Кругом всё одинаковое!"

"В том-то и дело, - усмехнулся Ибрагим.
– Чутьё у меня. Всегда знаю, где, что лежит..."

***

В центре управления Ибрагим первым делом проверил давление в магистрали. Потом просканировал участки техпроцесса: подача к реактору реголита, давление на входе ожижителя, приём и хранение жидкого водорода. Всё в норме. Тревожных сигналов нет.

– Взгляни на температуру, дорогой, - сказала Мария с соседнего кресла. Ибрагим послушно повернул голову к жене, но она его остановила.
– Я перевела картинку на твой монитор.

На экране развернулась карта сечений температурного поля придонных слоёв.

– Ого! Девять градусов! Нужно связаться с РМЦ...

– Я уже вызвала Змеиный. Они ждут данных со спутника.

– Проверь биржу.

– Что?

– Проверь биржу, - повторил Ибрагим.
– Котировки акций на энергодобывающие отрасли.

Мария зашелестела клавишами, а Ибрагим вернулся к своему дисплею.

"На два градуса выше обычной температуры, - сказал он себе.
– Это мы, что ли, нагрели? А следствие очевидно: конвективный поток тёплых придонных слоёв поднимет к поверхности сероводород. Вопрос только: сколько?"

– Змеиный отозвался, - сказала Мария.
– У тебя на экране.

Что-то в её голосе заставило его вновь повернуть к ней голову. Да. Он не ошибся - она была испугана. "Испугана?
– подумал Ибрагим.
– Да она в ужасе от того, что я сейчас увижу!"

Он вернулся к своему экрану и покачал головой - было от чего испугаться: разогрев морского дна охватил обширную территорию вокруг семёрки насосных станций.

"Жирная лохматая гусеница... две сотни миль в длину и около тридцати в ширину, - размышлял Ибрагим.
– Да. Это наша работа. Слишком кучно стоим. Если бы чуть раздвинуться, диссипация температуры исключила бы конвекцию..."

– Я сделала предварительный расчёт процесса, - сказала Мария.

– Плохо дело, Ибрагим.

– Ты биржу проверила?
– неприветливо осведомился Малик.

– Котировки пока стабильны.

– Немедленно продай все наши реголитовые акции. У нас было что-то из недвижимости на побережье?

– Золотые пески, Одесса, Судак, Зонгулдак...

– Всё продай. Всё что есть. Сейчас же. Активы вложи в космический гелий.

– Рифату это не понравится.

– Женщина!
– взорвался Ибрагим.
– Делай, что тебе говорят!

Она обиженно засопела над клавиатурой, а он сосредоточился на страшненькой картине грядущего Армагеддона. Он не хотел смотреть на результаты расчёта Марии. Лучше всё сделать самому, а потом сверить. И методику, и результаты. Как в старые добрые времена. В студенчестве. Но не прошло и пяти минут, как в нижнем левом углу монитора заморгал сигнал вызова.

Отец.

"Быстро", - одобрительно оценил Ибрагим.

Он подтвердил вызов.

В экран втиснулось морщинистое лицо Рифата Малика.

– Во имя Аллаха, сын, зачем ты продал неверным нашу семейную собственность?

Рифат говорил на турецком, облегчив тем самым положение сына. Мария понимала по-турецки через два слова на третье, а Ибрагиму очень не хотелось унижаться при жене.

– Объяснять долго, отец, - как можно спокойнее ответил он.
– Это физика. И математика. То, за что ты платил, чтобы я учился. Хорошо, что ты вышел на связь. Грядут большие беды, и чтобы они не обрушились на нашу семью, - продай всё, что есть по реголиту, и вложи деньги в акции гелиевых компаний...

– Никогда, - отрезал Рифат.
– Я никогда не отдам свои деньги неверным.

– Это всего лишь деньги, отец, - настаивал Ибрагим.
– Это как фишки в нардах. Ты же можешь в кёй одасе сесть за игру с чужаком? И разве мало почёта посрамить неверного в ЕГО игре?

– Это не игра, сын...

– Цены на реголитовую энергетику упадут, - почти закричал Ибрагим.
– Ты выбираешь между достатком семьи и своим упрямством!

– Не смей меня перебивать!
– зашипел Рифат.
– Мальчишка!

– Я спасаю себя и жену! Я зарабатываю деньги!

– Вот и хорошо, - неприятно осклабился Рифат.
– Я признаю твоего джелинчика своей джелин только после того, как ты сделаешь деньги на собственных похоронах!

Связь прервалась.

Ибрагим с минуту молчал. Он был не вправе так разговаривать с отцом. Даже при условии своей стопроцентной правоты... Малик усмехнулся каламбуру.