Бог одержимых

– Он согласился?
– с радостью в голосе спросила Мария.

– Что?
– встрепенулся Ибрагим.
– Кто согласился? С чем?

– Папа-Рифат. Я всё слышала. Он впервые назвал меня невесткой! Сказал, что признает, если ты что-то сделаешь. И ты улыбаешься.

Она радовалась жизни, а Малику нечего было сказать.

– Ну, да...
– Ибрагим огладил ладонью подбородок.
– Признает. Если я сделаю деньги на своих похоронах.

– Как это?
– удивилась Мария.

– ...как если бы он сказал "когда рак свиснет". Давай-ка посмотрим твои расчёты.

Объяснять ей, что "gelincik" - это хорёк, а вовсе не уменьшительно-ласкательное от "gelin"-невестка, он бы не стал даже под угрозой расстрела.

– Не бери в голову, - быстро успокаиваясь, сказала Мария.
– Справимся. Вот, взгляни-ка...

Она подключилась к его монитору, и вывела на экран рельеф дна.

– Станции дрейфуют над равниной. Глубина моря примерно две тысячи метров. Но на самой равнине три холма по пять сотен метров высотой, конвективные потоки стартуют с них...
– Она набрала новую команду у себя на компьютере и продолжила: - Так массоперенос выглядел пять часов назад: рельеф серым фоном, формирующееся вертикальное течение - красным.

Над равниной вздымались три огромных волдыря подогретых донных слоёв. Семь ниточек-магистралей, цепочкой опускающихся к самому дну, терялись между ними. Внизу каждой из "ниток" - реактор, в котором сероводород разлагался на водород и серу. Сверху, на поверхности, - плавучие заводы по ожижению и хранению водорода.

– Так массоперенос выглядит сейчас...
– уртикулы вытянулись в колонны.

– А так он будет выглядеть через пять часов...
– колонны сильно изогнулись.

– ...через десять часов...
– теперь изгиб был настолько силён, что было очевидно: поток насыщенного сероводорода возвращается к грунту.

– Прекрасно!
– сказал Ибрагим.
– Смотри-ка, зацикливается...

– Нет, - возразила Мария.
– Этот виток случился из-за охлаждения потока верхними слоями и силы Кориолиса. Но на следующем цикле поток будет двигаться в уже прогретом русле. А потому не повернёт ко дну, а всей массой двинется к поверхности.

На следующей картинке на холмах, как на грядках, росли три красные шестёрки, - изготовившиеся для броска к поверхности чудовища.

– Ничего не напоминает?
– спросила Мария.

– Число зверя?
– предположил Ибрагим.

– И результаты соответствующие. Метеоцентр обещает сдвиг к Африке Азорского антициклона. К нам придёт сильный юго-восточный ветер. Облака сероводорода двинутся на северное побережье Чёрного моря. Нужно эвакуировать население. Кто останется - погибнет: отёк лёгких, кома, паралич дыхания... А когда "черномор" встретится с тёплым континентальным воздухом, в Болгарии, Румынии и на Украине выпадут кислотные дожди. В эти места придёт пустыня. Если же вертикальное течение стабилизируется, то конвективный насос поднимет на поверхность весь сероводород Чёрного моря. Экологическая катастрофа станет глобальной! Чернобыль по сравнению с этим - учения по гражданской обороне младшеклассников.

Ибрагим рассматривал "шестёрки", потом гидрометеорологическую сводку "Змеиного" и всё никак не мог понять, что ему следует делать. Через минуту он остановил реактор.

– Что там с биржей?
– спросил Ибрагим.
– Движение есть?

Но ответить Мария не успела. Монитор сообщил о связи с Киевом.

– Украина хвылюеться!
– усмехнулся Ибрагим.

– Добрыдень панове.

– Привет.

Широколицый человек улыбнулся и представился:

– Петро Кириленко, экологическое управление восточноевропейского региона. Вам уже известно о разогреве придонных слоёв?

– Известно, - кивнул Ибрагим.
– Мы выключили реактор.

– Я бы хотел вас ознакомить с прогнозом последствий.

– Лучше скажите, как остановить эту хрень...
– вмешалась Мария.

Она простучала на клавиатуре команду, а Кириленко, покосившись на свой экран, кивнул:

– Да. Чудовище из моря о семи головах. А десять рогов, по-видимому, это десять газовозов, обслуживающих ваши станции. Ещё бы понять про диадемы...

– Диадемы мы тоже видели, - остановил его Ибрагим.
– Ближе к делу.

– У вас есть возможность разорвать вертикальный сгон, - никак не реагируя на грубость, сказал Пётр.
– Только сделать это нужно немедленно. В течение ближайшего часа.

– Как?

– Распылить на километровой глубине реголит. При этом давлении катализатор извлечёт из воды кислород. Водород уйдёт в атмосферу, а кислород рядом с реголитом вступит во второй цикл реакции: свяжется с сернистой кислотой. Получится тиосерная кислота, которая устремится ко дну и опрокинет всплывающий фронт.

– Но есть один вопрос, - медленно произнёс Ибрагим.

– Конечно, - кивнул Пётр, - спрашивайте.

Но Малик уже опомнился. Бросив косой взгляд в сторону Марии, он спросил совсем о другом:

– На каком основании я буду выбрасывать в море свою собственность?

– Чрезвычайное положение, - пояснил чиновник.
– Теперь командуем мы.

– И кто оплачивает эту музыку?

– Ваши страхователи, разумеется, - Кириленко широко улыбнулся.
– А мы подтвердим наступление страхового события. Стихийное бедствие. Не сомневайтесь...

Ибрагим огладил подбородок: чиновник удивительно ёмко и дипломатично ответил на все незаданные вопросы.

Малик отлично знал, на какую сумму застрахованы их с Марией жизни.

Оставалось только выяснить, как будет взаимодействовать реголит в кислой среде с самой подводной лодкой? Но выяснять это придётся опытным путём...

***

Подозрения Ибрагима подтвердились: слабая кислота при поддержке катализатора успешно "ела" металлические конструкции подводного судна. Стенки субмарины истончались, они всё сильней прогибались внутрь, каждую секунду грозя обрушением.

В баках оставалась ещё треть реголита, когда мидель-шпангоут отчаянно заскрипел. Ибрагим, чтобы хоть немного уровнять внутреннее давление с забортным, поднял давление воздуха внутри подводной лодки. Немедленно заложило уши и заломило во лбу. Он принялся отчаянно зевать и делать глотательные движения. В ушах хрустело, но боль не проходила. Тогда он запустил компрессор и немного сбросил давление. Стало легче, но Ибрагим ещё несколько минут пережидал, пока боль не уйдёт совсем.