Богатство
Шрифт:
Я помахала ему ладошкой и сделала шаг к двери. Но не успела отодвинуть засов, как Нюнь совершенно непостижимым образом оказался перед дверью.
— Ты чего? — удивилась я и попыталась отодвинуть его, чтобы выйти. Но не тут-то было. На хороших харчах бывший нищий давным-давно окреп и больше не походил на доходягу, который падал от порыва ветра. Моих усилий он просто не заметил и остался стоять, преграждая мне путь. — Пусти!
— Ы-ы-ы! — замотал он головой и не сдвинулся с места.
Это было странно. Обычно он был образцом послушания, угадывая мои желания раньше,
— Нюнь, — я вздохнула устало. — Ты все слышал, да?
Он завыл, размашисто кивая головой. Я прислонилась к стене и прикрыла глаза. Говорила Лушке, что надо быть осторожными, молчать, а сама совсем забыла, что мы в доме не одни. И продаст нас этот нищий за гринку… Вздохнула. На сердце было тяжело. Снова захотелось схватить в охапку детей и сбежать из Яснограда. Без денег, они все были вложены в харчевню, без скарба, которым успела обзавестись, без надежды на чью-либо помощь. Я вытерла, закипевшие от отчаяния слезы, и трусливо приняла решение довериться Нюню…
Спросила тихо:
— Ты же понимаешь, то, что ты о нас узнал, нельзя говорить никому на всем белом свете? Ни одному человеку? Даже намекать нельзя? Иначе у нас с Лушкой не останется ни единого шанса…
Нюнь снова замотал головой, соглашаясь с моими словами.
Не могу сказать, что мне стало легче. Нет, страх никуда не делся. Он уже давно стал моим постоянным спутником. Я привыкла к нему, научилась делать вид, что не замечаю его…
— Пусти… мне надо в харчевню, понимаешь? Если я не буду выходить из дома, то нам нечего будет есть. И мы умрем с голоду.
— Ы-ы-ы! — снова замотал головой Нюнь, он упорно не подпускал меня к двери.
— Да, чтоб тебя! — Выругалась я. — Ну, хорошо, твоя взяла. Я сейчас никуда не пойду… Но завтра ты меня выпустишь. Хорошо?
Нюнь кивнул. Уже легче… Я скинула шаль, в которой стало слишком жарко и присела на лавку.
— Иди спать, Нюнь, — махнула я рукой. — я пока посижу немного… обещаю, что останусь дома, — я зевнула. Может он и прав. Мне надо отдохнуть и выспаться. Я уже и забыла, когда ложилась так рано.
Нюнь виновато вздохнул, сгорбившись, пересек кухню, поднялся на несколько ступенек и сел, тревожно глядя на дверь. — Ы-ы-ы, — тихо, на одной ноте гудел он, слегка покачивая телом из стороны в сторону.
— Я все понимаю, ты боишься. Я тоже боюсь, но я должна, — вздохнула. В полутьме кухне сидевший на лестнице Нюнь в белой, длинной рубахе казался привидением, висевшим полом и потолком. — Если я буду прятаться, то нам не выжить. Понимаешь?
— Ы-ы-ы, — закивал он.
Еле слышный стук в дверь прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула. Все же нервы из-за случившегося были на взводе.
— Елька, — раздался за дверью шепот Гирема. — Елька…
В этот раз я была быстрее и успела добежать до двери и отодвинуть засов быстрее Нюня. Все же закрались у меня подозрения, что Нюнь не совсем адекватен. Я же не знаю, что он там себе придумал. Вдруг он и завтра меня не выпустит.
Но когда Гирем приоткрыл дверь, заглядывая
в избу, Нюнь уже стоял, между нами, загораживая меня и возмущенно выл.— Что тут у вас происходит? — удивился вор, протискиваясь в узкую щель и закрывая за собой дверь, чтобы не пускать холод.
— Нюнь решил, что мне нужно отдохнуть, — вздохнула я. — и не выпускает меня из дома. И я решила, то он прав. Мне нужно отдохнуть. Входи, — пригласила я.
За эти четыре месяца мы провели вместе всего несколько ночей, у меня не хватало времени на свидания. Но теперь-то нам ничего не могло помешать. Кроме Нюня…
— Ы-ы-ы! — угрожающе завыл этот псих. И, оскалив зубы, как дикий зверь, зарычал на Гирема.
Тот, оставшись в дверях, насмешливо фыркнул:
— Ты чего, Нюнь? Тут я с тобой вполне согласен. Наша бедная Елька так умоталась, что хороший отдых ей не помешает.
Он попытался отодвинуть Нюня с дороги и войти, но не тут-то было. Даже Гирем, несмотря на все усилия, не смог этого сделать. Бывший нищий оказался сильнее «ночного короля».
— Нюнь, хватит! — Закатила я глаза, — пропусти.
Но Нюнь только зарычал в ответ.
— Чего это он? — удивленно спросил Гирем.
— Боится, что ты причинишь мне вред, — пожала я плечами. Нюнь согласно завыл и закивал, изо всех сил мотая головой. Я поежилась от сквозняка и тяжело вздохнула, — даже не знаю, что ему взбрело в голову.
Гирем промолчал, напряженно всматриваясь в лицо Нюня. Словно пытался понять что-то в бессмысленном вое.
— Почему ты боишься, что я ее обижу?! — спросил он. — Ты ведь знаешь, мы давно вместе. Я люблю ее. И никогда не причиню ей боль…
— Гирем не сделает мне ничего плохого, — попыталась подтвердить я, но мужчины меня словно не слышали. Они смотрели друг на друга, не отрываясь. Как будто бы говорили друг с другом глазами.
— Ы-ы-ы? — выразил свое недоверие Нюнь.
— Обещаю, — кивнул Гирем.
Я мысленно фыркнула. Наивный Нюнь решил, что нас защитит честное слово… Но я ошиблась. Нюнь не поверил на слово и все так же стоял и смотрел на Гирема…
— Я могу поклясться, — тряхнул головой тот. — Я никогда не причиню вреда ни Ельке, ни ее семье. Клянусь Всем Богам!
Тихий рокот грома, грянувший сразу после этих слов, я услышала совершенно точно. И кажется, не только я. Нюнь радостно завыл, Гирем ошеломленно вертел головой из стороны в сторону, и пыталась сообразить, что происходит. А я, судорожно сглотнув ком в горле, пробормотала:
— Надо же… Гроза что ли началась…
Но для грозы слишком рано. Да и по приметам погода этой ночью должна была быть сухая и ясная.
— Ы-ы-ы! — торжествующе вопил Нюнь.
— Что происходит? — Гирем не понимающе смотрел на нас.
— Ничего, — соврала я и, схватив его за рукав, втащила в дом. Нюнь больше не вмешивался. — Входи. Ужинать будешь?
— Буду, — кивнул Гирем и, осторожно притянул меня к себе. Обнял. А я обняла его в ответ и прижавшись к плечу любимого мужчины, посмотрела на стоящего у дверей Нюня. Улыбнулась. Впервые за много дней открыто и искренне. И прошептала одними губами, — спасибо!