Богатство

— Это я, — сказала тень голосом Гирема, не давая мне время испугаться, — я так соскучился, Елька!

Он бесшумно скользнул по комнате и через секунду оказался рядом. Я сама, первая прильнула к нему всем телом, чувствуя, как на глазах навернулись слезы. Сейчас можно перестать быть сильной. И побыть немного просто женщиной, влюбленной и любимой.

— Гирем, я так рада, что ты вернулся. Я тоже скучала, — прошептала я. Дыхание перехватило, и я только смогла выдохнуть еле слышно, — обними меня…

Через мгновение я оказалась в его объятиях. Таких теплых, и таких надежных…

Слова Дишлана о том, что я должна рассказать правду не Гирему, а Жерену, никак не шли у меня из головы. И, нежась в объятиях любимого мужчины, я старательно гнала от себя мысль, что не зря мой телохранитель заострил на этом внимание…

Мы лежали на постели разгоряченные, уставшие и просто смотрели друг на друга, не в силах оторваться. Гирем провел ладонью по обнаженной спине. От его прикосновений кожа вспыхивала, и жар легкой волной бежал по телу, вызывая сладкую дрожь.

— Знаешь, я вспоминал тебя каждый день. Я так боялся, что ты меня не дождешься, что найдешь себе кого-нибудь. Я же знаю, как мужчины смотрят на тебя, как они сворачивают шеи, глядя тебе вслед.

Я рассмеялась. Разговор был странный. И глупый. С чего это Гирем заговорил о ревности?

— Смеешься? — он вздохнул и подгреб под себя, навис надо мной, — а мне вот не смешно. Я, глупец, был уверен, что у тебя до меня почти никого не было… ну, — он фыркнул и поцеловал меня в нос, — ты была такая… совсем неопытная. А еще, — он запнулся…

— О чем ты? — я улыбалась. Что ни говори, а капелька ревности со стороны мужчины приятно щекочет нервы. И я решила немного пококетничать. — Ничего не понимаю. Что ты несешь? И с чего ты решил, что меня надо ревновать? Мне никто не нужен, кроме тебя…

Гирем тяжело вздохнул, скатился с меня, ложась рядом, и сказал:

— Я знаю, кто ты, Елька, — сердце гулко бухнуло, проваливаясь в пятки уже привычным маршрутом. Да, уж день открытий. И этот все знает. Поэтому, наверное, Дишлан и сказал, что Гирему ничего рассказывать не надо. — И знаю, что я тебе совсем не ровня. — Эта фраза подтвердила мои догадки, но следующая заставило похолодеть. — Твой отец будет против наших отношений…Ведь я всего лишь барон, а ты герцогиня…

Глава 18

Гирем ушел только утром после завтрака. И все вроде было как всегда, но теперь я не могла отделаться от мысли, что все не так. Я не сказала ему, что не имею ничего общего ни с герцогом, ни с его дочерью. Сначала как-то растерялась, а потом не знала с чего начать.

А за завтраком вдруг заметила, как переменилось его отношение к Анни. Он всегда был добр к моим детям. И сейчас точно так же дурачился с Лушкой, смешил его и обсуждал какие-то секретные «мужские дела», в которые нас с Анни никогда не посвящали. Но теперь он в его общении с моей дочкой, появилась некоторая предупредительность. Он старался угадать ее желания, сделать то, что она хочет раньше, чем Анни выскажет просьбу.

И это неожиданно больно царапало душу. Я вроде понимала, что мы с Гиремом давно вместе, пусть даже провели эти долгие два года в разлуке, и в первый раз он предложил выйти за него замуж, когда я была еще беднота и голь перекатная, возившая тележку с напитками, чтобы заработать на жизнь. Но все равно в сердце завелся маленький червячок, который грыз меня и приговаривал, что Гирему статус важнее всего на свете, и Дишлан совсем не зря говорил, что нельзя доверять мою настоящую тайну Гирему. А вдруг он не справится с соблазном и сдаст меня Третьему советнику?

От этих мыслей я чувствовала себя не в своей тарелке. Нельзя обвинять человека в том, что он еще не сделал. Нельзя осуждать за те проступки, которые он еще не совершил. А я именно так сейчас и поступала. Я изо всех сил старалась скрыть эти неприятные эмоции, но мне не удалось…

Перед тем как уйти Гирем посмотрел на меня виновато, тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Просто обнял, поцеловал, ласково провел рукой по щеке и, криво улыбнувшись, ушел… Как будто бы догадался, о чем я думала, глядя на него.

А я осталась дальше страдать от мук совести. Но теперь я терзала себя другими мыслями. А что если Гирем решил, что это для меня статус важнее него? А вдруг он мне, правда, важнее? Я ведь думала об этом. Тогда, в самом начале… Да, и на его вопрос я так и не ответила…

Весь день у меня все валилось из рук. И даже новости о том, что с раннего утра аристократы забронировали столики на две недели вперед, не радовали. Как и документы о создании гильдии промышленников, которые мне принесли вскоре после ухода Гирема. Я держала в руках долгожданные распоряжения о назначении меня главой, но не чувствовала никакой радости…

— Мам, можно? — в кабинет заглянула Анни и, получив разрешение, подбежала ко мне и взобралась на колени. Обняла, заглянула в глаза и заявила, — я тебя люблю. Ты моя мама. И я не хочу другую.

— Анни, — выдохнула я, чувствуя, как мгновенно намокли ресницы, бросила бумаги, которые все еще держала в руках и обняла ребенка, — доченька….

Мы замерли.

Это было именно то, что мне нужно. Держа в объятиях дочь, я отчетливо поняла, что ничего кардинально не изменилось. Я просто придумаю, как обмануть всех еще раз. И герцога Форента. И Третьего советника. Я не знаю, чего они хотят, но они совершенно точно этого не получат.

А Гирем… ну, я же знала, что он связан с Третьим советником и его сыном. С чего я решила, что его побег что-то изменил? Возможно, они просто договорились… Словно читая мои мысли, Анни зашептала мне в ухо:

— Мама, камешек сказал, что дядя Гирем хороший. Глупый, но хороший… и он всех нас любит.

Это прозвучало так забавно, что я не выдержала и рассмеялась. И сразу как-то стало легче. Отпустило. Мы еще немного пообнимались с дочкой, потом Анни убежала, а я, наконец-то, смогла заняться делами.

Гильдейские документы я изучила внимательно. Вроде все было верно. Но, чтобы быть абсолютно уверенной, решила обратиться к господину Элдию. Уж этот старик на таких документах собаку съел. Если где-то есть подвох, который устроил мне барон Грац, то он его найдет. Я в этом уверена.

Старик по обыкновению сидел у небольшого камина в гостиной. Ему полюбилось это место, и он проводил там почти весь день. Жил господин Элдий тоже на первом этаже, в комнате рядом с кухней, в которой обычно живет прислуга. Я пыталась поселить его наверху, в гостевой комнате, рядом с лекарем Алисом, но вредный дед отказался. Сказал, что у печки теплее, а его старые косточки не переносят сквозняки и сырость.