Богатство

— Хочу, знаете ли, своими глазами увидеть все ваши новшества. И, возможно, — он изобразил дружелюбие, — вы поймете, что мне можно доверять и проведете экскурсию по вашей мануфактуре…

— Мануфактуре?! Я не понимаю, о чем вы, — теперь пришла моя очередь изображать то, что я на самом деле не чувствовала — удивление и недоумение, и скрывать тревогу.

Как много знает этот тип! Откуда он мог все это узнать, если все дни только и делал, что прятался от ребят Дишлана и Жерена. Или не прятался?! А просто наши соглядатаи слишком слабы против военного профессионала?

— Не играйте со мной, госпожа Еляна, — холодно произнес Эден Пирр, — я пока, — выделил он голосом, — настроен дружелюбно. И в ваших же интересах, чтобы такое отношение продлилось как можно дольше…

Я кивнула. Да, пока моя ситуация незавидная. Он знает обо мне гораздо больше, чем я.

— Что же, — улыбнулась, прикрыв глаза ресницами, чтобы он не увидел моих настоящих эмоций, — не вижу никаких причин отказывать вам в приглашении на завтрашнее открытие моей ресторации. Буду рада увидеть вас там завтра вечером.

— Я рад, что вы решили проявить благоразумие. И на сегодня, позвольте откланяться, — он встал и слегка склонил голову. — И, госпожа Еляна, поверьте, в ваших же интересах дружить со мной, поэтому отзовите своих ребят. Они доставляют слишком много хлопот, мешая свободно передвигаться по городу и заниматься своими делами. Не ожидал, скажу честно, что подданные ночной королевы, — эти слова он произнес с сарказмом, — способны организовать слежку на таком уровне. — Он взглянул на Дишлана, и добавил с усмешкой, — Передайте им, чтобы не расстраивались, я просто гораздо опытнее.

Абрегорианский шпион еще раз поклонился и стремительно вышел из кабинета. Дишлан выругался, проклиная высокомерного и самоуверенного типа.

— Я с тобой согласна, — рассмеялась я. Никогда не видела, чтобы мой телохранитель был настолько эмоционален.

Глава 14

Я впервые за много лет надевала бальное платье. Я уже и забыла, каково это, когда прохладный воздух касается оголенных плеч, когда корсет жестко держит спину и слегка впивается краями в тело, когда собранные на затылке волосы оттягивают голову назад, удлиняя шею. И когда мне на грудь опустились холодные камни ожерелья, переданного мне бароном Грацем, я резко выдохнула и часто-часто заморгала, чтобы не расплакаться. Слишком пронзительными были воспоминания. Слишком болезненными.

Тяжелые серьги оттянули уши, браслеты обхватил запястья… И я как будто бы перенеслась на пять лет назад, в королевский замок. Как счастлива я была тогда. Как беззаботна. Против воли из груди вырвался длинный всхлип. Я больше не могла сдерживать слезы, и они катились по щекам сами.

— Мама, ты такая красивая, — восторженный шепот детей заставил взять себя в руки. Им не надо видеть мою боль. Я не хочу, чтобы они ее чувствовали. Я вытерла слезы ладонью, наплевав на правила этикета, и, растянув губы в улыбке, сделала самое беззаботное лицо, какое только смогла и повернулась к ним.

Лушка и Анни стояли в дверях, глядя на меня распахнутыми в восхищении глазами.

— Нравится?! — покачала я широкой длинной юбкой и улыбнулась.

— Очень, — кинул Лушка, а Анни вздохнула:

— Мама, я тоже хочу быть такой же красивой, как ты.

— Будешь, — улыбнулась я и заверила дочь, — обязательно будешь!

— Да, — кивнула она, — камешек сказал, что когда я вырасту у меня будет много красивых платьев. И, мама, — она вдруг нахмурилась, — ты свой камешек возьми с собой. Он тебе будет нужен.

Сердце бухнуло. Я только кивнула и надела тяжелый серебряный браслет на руку. Он был совсем не к месту, но было бы глупо поступиться безопасностью ради красоты. Тем более, если это «сказал камешек».

Выехала я как только стало смеркаться. Самый короткий день в году заканчивался. За мной приехала карета, которую отправил барон Грац. Она была не такая роскошная, как кареты моем прошлом, но я все равно в груди поселилась глухая тоска. Я давно запретила себе думать о том, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы не случился переворот и отец не был бы убит. Постоянное напоминание о потерях мешает жить дальше, идти вперед к поставленной цели. А я должна быть сильной.

Прикрыла глаза, с удивлением ощутив, что они снова мокрые, вытерла слезы предусмотрительно захваченным платком, высморкалась. И вздернула подбородок вверх. У меня все получится. Я все смогу. Пусть я уже никогда не назову короля отцом, но любимым братом назову обязательно. И ничто не свернет меня с пути, который я выбрала.

В ресторации шли последние приготовления. Официанты носились между столиками, раскладывая приборы и расставляя бокалы. Я не зря потратила колоссальное количество времени, чтобы выдрессировать их, превратив из подавальщиков в уникальных специалистов, достойных обслуживать даже королевские трапезы.

Но в то же время ресторация не выглядела помпезной и вычурной, как трапезная в королевском замке.

Если в харчевне я делала упор на дороговизну обстановки, то здесь пошла совершенно другим путем. Нарочитая простота, глазированная глиняная посуда, очень изящная и изготовленная, конечно же, под заказ. Стулья накрытые чехлами, скатерти, свисающие со столов до самого пола, большие салфетки из обычного хлопкового полотна, но с изящным кружевом по краю.

Настоящие окна были закрыты плотными портьерами. Я отказалась от бархата, он выглядел здесь слишком неуместным, но украсила низ светлых полотняных штор точно таким же дорогим кружевом, как на салфетках.

А вот фальшивые окна слегка прикрыла легкими полупрозрачными занавесками, чтобы все могли хорошо разглядеть сельские пейзажи, написанные рукой Жерена. Картины выглядели очень реальными. Глядя на них можно было легко забыть о том, что на самом деле сейчас зима. Казалось, что яркое солнце греет на самом деле, а с высоты бесконечного голубого неба, покрытого легкими белыми облаками, слышно пение птиц. Невольно хотелось распахнуть створки, чтобы ощутить аромат цветочного поля и свежесть леса, услышать мычание коров на лугу и шум ветра.

А еще я решила не препятствовать распространению слухов о новой ресторации. Обычно владельцы стараются скрыть свои задумки, чтобы народ не потерял интерес. Но я сделала все наоборот, велев своим сотрудника рассказывать все, что они видят интересного в интерьере и меню всем друзьям и знакомым. Да, этим людям будет не по карману посещение моей ресторации, но они работают прислугой в домах аристократов. И мне ли не знать, как интересно послушать рассказ служанки о городских сплетнях.

На этом вся моя рекламная компания и закончилась. Сначала я хотела устроить грандиозное открытие в лучших традициях другого мира, но потом решила, что эту часть моих знаний лучше приберечь. Пока мне достаточно работы сарафанного радио, а большое празднество можно будет организовать в другой раз.