Богатство
Шрифт:
С бароном Пирром у нас установились холодно-нейтральные отношения. Я делала вид, что не ненавижу его всеми фибрами души. Он изображал, что стоит за моей спиной вовсе не для того, чтобы иметь возможность в любой момент вонзить нож.
Именно Пирр сообщил мне, что на следующий же день после возвращения герцога Форента, я перееду жить в посольство с дочерью, а вот Лушку должна буду оставить в Среднем городе. Ибо безродному подобранцу не место в приличном обществе.
Это был удар посильнее всех прочих. Я пыталась отстаивать право забрать обоих детей, но барон Пирр только ухмылялся, говоря, что если мне что-то не нравится, то я могу попробовать
Теперь я была уверена, этот мерзкий тип мстит мне за то унижение, через которое я заставила его пройти в кабинете Третьего советника.
Я несколько часов писала и переписывала письмо Третьему советнику, в котором умоляла его о милости. И только когда письмо было написано, поняла, как была не права. Если Лушка останется здесь, в Среднем городе, под присмотром верных мне людей, то у него будет больше шансов спастись в случае моего провала. И как бы мне не было больно, но я должна оставить сына. Ради его же безопасности.
За Анни я не боялась. Она будет официально названа герцогиней Форент, наследницей титула своей матери. Навредить ей будет довольно сложно. К тому же Третий советник никогда и ничего не сделает моей девочке, ведь она ключ к благосклонности императора Абрегории.
Детям я пока ничего не сказала. Просто старалась проводить с ними как можно больше времени, играть с ними, смеяться и веселиться. Хотя больше всего мне хотелось схватить их в охапку и рыдать от того, что ждет нас всех в будущем.
А день отъезда приближался гораздо быстрее, чем мне хотелось бы. Со дня на день с герцогом Форентом должен был случиться несчастный случай. Сначала я мечтала замедлить время, оттянуть момент, когда во всеуслышание будет объявлено, что я герцогиня. Мне было страшно. Казалось, все сразу узнают, то я вру, и меня тут же поволокут на виселицу. Но теперь я мечтала, чтобы все поскорее закончилось. Тем или иным образом. Нервное напряжение достигло апогея. Если бы не травки Матери, то не могла бы ни спать, ни есть, ни делать вид, что все, как всегда.
Жерен планировал вернуться на день раньше, чем известие о преждевременной гибели посла Абрегории достигнет Яснограда. Чтобы он не попал на глаза стражникам на воротах, мы договорились встретиться за Внешними стенами.
Отправлять в мой дом гонца тоже было не разумно. За мной шла тотальная слежка. В определенный момент я стала замечать, что даже письма попадают на мой стол в повторно заклеенных конвертах. Очевидно кто-то изучает их содержимое до того, как передать горничной. А, возможно, это делает она.
Я стала настороженно относиться даже к моему ближайшему окружению. Я верила, что подкупить моих людей невозможно. Но я знала, Третий советник легко может шантажировать их жизнью близких. Как он уже шантажирует меня. И радовалась нашей с Жереном предусмотрительности. Мы еще в самом начале просчитали эту ситуацию и условились о тайных кодах, которыми мы будем общаться. И когда на моем столе появилось письмо из ювелирной лавочки Нижнего города с маленькой черной кляксой на конверте, я поняла: все получилось как надо. Жерен ждет меня под стеной.
Если бы клякса была красная, это означало бы, что все пошло не по плану и я должна немедленно забирать детей и бежать.
Я вскрыла конверт только через пару часов, которые тянулись как резиновые, и сделала вид, то прочитала рекламное сообщение, которое эта лавочка рассылала в дома знати Среднего
и Даже Высокого города. Все знали, несмотря на убогий вид в этой лавке можно купить самую роскошную и безумно дорогую контрабандную ювелирку.— Дишлан, — я немедленно крикнула телохранителя, — мы едем в Нижний город, в «ту самую» ювелирную лавку, — уточнила я. Обычно я не говорила, куда еду, но сегодня не тот случай. Сегодня я должна была сделать так, чтобы информация о цели моей поездки была доступна как можно большему количеству людей. — Мне сообщили, что у них появились серьги с изумрудами работы Иржена из Монтийской епархии. Они безумно дорогие, но я так давно их хотела! Быстрее, Дишлан! А то кто-нибудь успеет раньше меня!
Мы мчались по городу так быстро, как только могли. И не только мы. Все было по-настоящему, люди Жерена на самом деле именно сегодня передали в лавочку очередную партию «контрабанды». И к ювелиру спешили кареты со всех уголков Яснограда. И я приехала далеко не первая. Собственно именно для этого я и тянула время.
По дороге я положила под язык щепотку Безмятежности, и сейчас чувствовала себя довольно сносно. По крайней мере, несмотря на волнение, ноги шли куда надо, а голова была способна думать.
— Госпожа Еляна, — как только я вошла в лавку передо мной возник замурзанный мальчишка-подмастерье, — вам придется подождать, — сообщил он. — Мастер сказал, что сначала примет леди из Высокого города. Но вы можете подождать в гостиной? Вас проводить?
— Проводи, — кивнула я. И вслед за мальчишкой нырнула в узкую и низкую дверь, которая захлопнулась за спиной Дишлана, отрезая нас от всех остальных посетителей.
— Идемте, — зашептал мальчишка, хватая меня за руку, и потащил куда-то в полутьме такого узкого коридора, что Дишлану пришлось идти боком и полусидя. Его габариты не вписывались в размеры прохода.
Гостиная оказалась небольшой комнатой, в которой сидели около десятка женщин, которые визгливо спорили о том, кто пришел раньше. Нас они даже не заметили, так были заняты.
Мальчишка улыбнулся, приложил палец к губам, призывая к тишине и потащил меня дальше. Дишла следовал за мной по пятам. Я предпочла бы оставить его и отправиться за Внешние стены одна, но знала, без шума это сделать не получится. Мой телохранитель добровольно не отстанет.
Мы пробиралась темными переходами довольно долго. Когда деревянные стены домика ювелира сменили земляные подземного хода контрабандистов, я даже не заметила. Просто в определенный момент поняла, что стало слишком душно и влажно. И появился насыщенный запах пыли. Точь-в-точь как в тех подземельях, по которым мы бежали с Лушкой. Мне даже стало немного не по себе.
А потом появился запах гнилых овощей. Как в старом погребе. Значит мы уже почти добрались решила я. И точно через несколько минут мы оказались в подполе, в котором кучами лежали картошка, морковь и стояли кадки с кислой капустой. Сейчас в конце зимы здесь было довольно пусто.
Мальчишка довел нас до лесенки, ведущей из подпола наверх и сказал:
— Идите наверх, вас там ждут. Когда закончите, спускайтесь, я проведу вас обратно.
— Спасибо, — улыбнулась я пацану, и Дишлан, вытащив из кармана монетку, вложил ее в грязную ладошку. Глядя, как радостно вспыхнули глаза ребенка, острая иголка кольнула где-то в груди. А ведь на его месте мог бы быть Лушка… Если бы тогда, много лет назад, Гирем не положил глаз на нищую побродяжку с двумя детьми. Или если я не справлюсь…