Богатырь сентября

– Кто старое помянет…

– Ты доведешь нас до Волотовых гор? – спросил Гвидон.

– Постой! – вмешался Салтан. – Смарагда… Тилгановна, тебе же самой нельзя в Волотовы горы! Твоя мать хочет тебя Тарху отдать, а ты, я так понял, вовсе того не желаешь…

– И верно, она говорила! – вспомнил Гвидон. – Что, мол, лучше весь век белкой скакать…

– Сейчас это не страшно, – ответила им Смарагда с горделивым видом пренебрежения опасностью. – Пока с Тархом Кика живет, я ему не надобна, а она свое место ни за какие груды изумрудные не уступит.

– Ты врешь! – опять возмутился Гвидон.

– Вот пойдем, и сам увидишь!

– Когда я Кику заберу, тогда ты поберегись, рыжая! Ты хоть ей не чета, а все же…

– Тише, тише! – Видя, как от возмущения рыжая грива Смарагды чуть не встала дыбом, Салтан кинулся между ними. – Молчи, сынок! Смарагда очень красивая, хоть и по-другому! Мне она больше нравится, – сказал он, обнаружив, что не так уж соврал.

– Да пусть будет красивая! – с видом трудной уступки набычился Гвидон. – Только пусть к Кике меня отведет.

– И отведу. – Благодаря вмешательству Салтана рыжая несколько остыла. – И ты узнаешь, что я тебе правду сказала!

– Обратно пойдем через дуб? – Салтан показал на дупло в стволе. – Вниз?

– Можно и так, но это долго, – ответила Смарагда. – Там ведь еще от дуба в горы сколько идти придется.

– А побыстрее нельзя? – спросил Гвидон.

Смарагда помолчала, что-то обдумывая, потом сказала:

– Нам нужна река.

Глава 15

Искать реку они пошли самым естественным путем – вдоль ручья. Тот привольно лился через дубраву, играл струями над выложенным разноцветными камешками дном, весело нес и крутил падающие листики – а потом вдруг, словно устал и захотел к маме на ручки, с маленького обрыва прыгнул в реку.

– Вот! – Смарагда с беличьей резвостью взлетела на большой камень при впадении ручья в более широкое русло. – Ну-ка, отвечай, – обратилась она к Гвидону, – какая мать своих детей сосет?

– Мать? Детей? – Гвидон воззрился на нее как на сумасшедшую. – Нигде такого не бывает!

– Это загадка! – вполголоса подсказал ему Салтан. – Помнишь, в Диволесье…

– Опять загадки разгадывать? – Гвидон был не в настроении. – А копье твое где? Не отгадаю – сгрызешь меня, как орех?

Смарагда фыркнула от смеха:

– Из головы твоей знатный изумрудец выйдет!

– Я знаю. Можно я скажу? – взмолился Салтан, как лучший ученик в школе, не в силах смотреть, как мучается какой-то увалень над простым вопросом.

– Ну, скажи, – повелела Смарагда.

Несмотря на нелепое платье, которое на ней смотрелось клочком меха и почти ничего не прикрывало, вид у нее на высоком камне был царственный – родство с Кикнидой сказывалось.

– Это море-окиян. А реки – его дети, в него впадают, его собой питают.

– Вот какой у тебя отец умный! – уязвила Смарагда Гвидона. – Учись!

– Он не виноват, – вступился Салтан. – Дети двенадцать лет учатся, пока мудрость превзойдут, а Гвидон вырос за одну ночь да один день. В бочке не до учения ему было, только бы жизнь спасти себе и матери.

– Ну, вот, мы разгадали загадку твою, – буркнул Гвидон, недовольный, что выставил себя балбесом. – Можно дальше идти?

– Еще нет. Во всякой реке хозяин есть, и эти хозяева – Понтарховы дети. Позови, царь Салтан, хозяина реки, авось он нам поможет.

– И верно, – сказал Гвидон. – Помнишь, в море Стримон путь нам указывал…

– Попробуем, – согласился Салтан и живо вскочил на камень, а Смарагда спрыгнула, освобождая ему место. – Только ты, сынок, как кто появится, его-то девкой не называй.

Смарагда опять фыркнула, но зажала себе рот рукой и приняла важный вид – что не очень получилось, ее чуть раскосые изумрудные глаза искрились весельем.

– Эй, господин сей реки хозяин! – позвал Салтан, обращаясь к светлым текучим водам. – Понтарха великого сын! Сделай милость, покажися, с нами крепко подружися!

Вдали у переката появился бурун и стал быстро приближаться. В этом движении сказывалось нечто мощное, даже хищное. Смарагда, ойкнув, спряталась за камень, но с любопытством выглядывала оттуда, как белка из-за ствола. Бурун остановился напротив камня, где стоял Салтан, а потом из воды показался… Тот, кто показался, выглядел как человек, но виден он был только до пояса, нижнюю часть его тела скрывала вода. Был он мускулистым, но довольно худощавым, смуглым, темные волосы падали на плечи и грудь мокрыми волнистыми прядями. С них непрерывно текла вода, пробегала по груди и пропадала в речных струях. Видного только наполовину, господина реки можно было принять и за человека – если бы не ярко светящиеся синие глаза.

– Здравствуй, царь Салтан! – Дух реки взмахнул мокрой рукой, на людей полетели брызги.

– А он красавчик! – пискнула из-за камня Смарагда.

– Иди ко мне. – Речной дух поманил ее обеими руками, жестом и повелительным, и соблазнительным. – Я тебя плавать научу, жемчуга на дне пособираем.

– Спасибо, в другой раз! – опасливо ответила Смарагда.

Дух реки засмеялся – зубы у него были белые, как жемчуг, только заостренные, так что не одна Смарагда, но и Салтан ощутил тревогу при виде этой улыбки.

– Кто ты, князь речной?

– Я – Меандр, Понтарха сын. Отец нам всем наказала тебе, царь Салтан, помогать, коли будет нужда. В чем нуждаешься?

– Не можешь ли ты, Меандр, к Волотовым горам нас провести?

– До самых Волотовых гор – нет. Туда другая река течет, сестра моя. До нее провожу, коли желаете.

– Проводи, сделай милость.

Меандр опустил руку в воду и взметнул волну. На миг люди зажмурились от брызг, а когда открыли глаза, возле камня стояла лодка.

– Садитесь. – Меандр указала на нее. – Кони мои резвы, вмиг домчат.

– Кони? – удивился Салтан, беря Смарагду за руку, чтобы провести в лодку. – Где же они?

– А вот.

Смарагда, уже было усаженная на скамью, взвизгнула – у носа лодки прямо из воды показались головы и спины двух белых коней. Длинные гривы непрерывно бурлили, как пена на перекатах, косили бешено на седоков глаза, пылающие синим огнем, скалились острые зубы.

– Держитесь крепче! – велел Меандр, убедившись, что все трое путников сидят в лодке.

А потом вдруг выпрыгнул из воды! В облаке брызг волна подняла его и забросила на спину одной из белых лошадей; он уселся боком, свесив длинный хвост в черновато-зеленой чешуе. Смарагда опять завизжала, а Меандр обернулся и весело подмигнул. Потом свистнул – и лодка помчалась. Смарагда от толчка повалилась на Гвидона, вцепилась в него, и он с перепугу обхватил ее руками.