Боксер-6: назад в СССР

— Девчонок, Колян, много не бывает, — философски заметил Лева.

— Давайте-давайте, — поторапливал нас Григорий Семенович, — свой этот… конкурс «мини-бикини» еще успеете устроить. Уже начало соревнований скоро, нужно о деле думать, а форму поразглядываете потом!

Соревнования действительно должны были начаться буквально с минуты на минуту. Когда мы все-таки нехотя закончили переодеваться и разглядывать форму и вернулись в главный корпус, все зрители уже сидели на своих местах, а участники кучковались в коридоре перед входом в зал. К слову сказать, я сразу же заметил, что народу в зале в момента торжественного концерта заметно поубавилось, и теперь в зале без особого труда можно было отыскать множество свободных мест практически в любом секторе. Это было легко объяснимо, ведь на различные торжественные вступления всегда прибывает какое-то количество официальных лиц. Как правило, они «отбывают» свои протокольные 20–30 минут и уезжают дальше по своим делам. Чтобы какой-нибудь «почетный гость» после выступления с речью остался на все мероприятие целиком — такое бывает очень и очень редко.

Да и обычные зрители поначалу тоже не проявляют особенного интереса к соревнованиям. Вот когда начинаются финалы — там публика уже ломится поглазеть на самых сильных участников и стать свидетелями чьего-нибудь триумфа. Потом можно будет читать репортажи в газетах или смотреть их по телевизору и с гордостью рассказывать друзьям: «А я там тоже был и все видел своими глазами!» А первые, в какой-то степени «разминочные» этапы, на которых только начинают отбирать будущих финалистов — кому они нужны? Разве что самым дотошным любителям конкретного вида спорта, для которых важна любая деталь. Ну и самим специалистам, конечно же — тренерам, спортсменам, спортивным журналистам. Но соревнования устраиваются все-таки не для них, поэтому их при оценке заполняемости зала и в расчет брать необязательно.

— Ну что, как ты думаешь. — Сеня тихонько толкнул меня в бок. — Мы победим?

— Сень, ты прямо как будто в войнушку играешь, — заметил я. — Ну или кино про белых и красных смотришь.

— Ой, лучше бы кино, — вздохнул Сеня. — Мне в такие моменты иногда кажется, что я вот сейчас открою глаза — и окажется, что я лежу дома на кровати. Или еще того хуже — выйду на ринг и вдруг пойму, что не знаю ни одного движения.

— Потому что ты сам себе внушаешь разную чепуху, — ответил я. — Мало того, что просто волнуешься, так еще и начинаешь под это волнение какие-то аргументы подбирать. Смотри вон лучше, наши заклятые друзья пришли за нас поболеть!

— Где? — заинтересовался Сеня.

На одном из первых рядов в секторе неподалеку действительно расположились близнецы и мой бывший друг Витька. «Что они здесь делают?» — подумал я. «Им же самим скоро на ринг выходить!». Впрочем, уселись они рядом с проходом, чтобы можно было при необходимости оказаться в служебной части помещения за несколько секунд. Видимо, очень уж им хотелось посмотреть, как будут выступать те, кто поставили их на место. А может быть, и понаблюдать, как именно мы работаем, чтобы затем понять, как нам можно отомстить…

Да и черт с ними, сейчас мне было не до них и вообще ни до кого. Итак, чемпионат открыл свою турнирную сетку! Мне довелось выйти на ринг одним из самых первых. Я этому был только рад: значит, не успею чересчур «перегореть» и выйду свеженьким и размятым как раз до рабочего состояния. Моим противником оказался незнакомый мне до этого парень из Куйбышева. Судя по всему, боец был серьезный: кандидат в мастера спорта, неоднократный призер городских и краевых соревнований… Честно говоря, от таких соперников иногда приходится видеть пренебрежительное отношение, когда на тебя смотрят эдак свысока: мол, мы тут звезды, конечно, но, так уж и быть, снизойдем и поработаем и с обычными разрядниками.

Совсем не так происходило с этим куйбышевцем. Как только рефери дал сигнал и начался первый раунд, я сразу почувствовал, что мой соперник, скорее всего, изучил мою манеру работы в ринге. Он очень точно старался действовать по моим слабым местам — и, наоборот, очень вовремя пытался избежать моих коронных ударов. Возникало такое впечатление, что он как будто бы прочитал сценарий будущего боя перед стартом, и теперь старался обернуть этот сценарий в свою пользу.

Если этот парень так ответственно относится к своим выступлениям, то наверняка после объявления пар участников он моментально навел справки, расспросил кого надо и выяснил, что к чему и с кем ему предстоит биться. В результате он отлично усвоил, например, что я был особенно хорош в работе левой рукой, и с самого начала стал действовать так, чтобы лишить мою левую сторону любого преимущества.

Таким образом, первый раунд фактически окончился ничьей. Я не переживал, в этом не было ничего страшного: мы знакомились, привыкали друг к другу, изучали стратегии друг друга. А вот мой тренер подошел ко мне с довольно серьезным выражением лица, как будто бы я уже наполовину проиграл.

— Повнимательнее будь, Миша, — проговорил мне на ухо Григорий Семенович, пока я обтирался полотенцем и делал традиционные несколько глотков воды.

— Да куда уж внимательнее-то, — недовольно пробурчал я. Честно говоря, ход первого раунда меня только подстегнул, хотелось показать лучше результат во втором раунде.

— Внимательнее всегда есть куда, — возразил Григорий Семенович. — Ладно, скажу тебе попроще: действуй, как он! Ты же видишь — он тебя успел хорошо изучить, значит, надо сбить его уверенность. Держи в голове, что как только ты задумаешь что-нибудь сделать, у него наготове уже будет ответ.

Это было, кстати, очень дельное замечание. Постараться перенять на время способ мышления соперника бывает нелишним. Тем более что во втором раунде мой противник пошел еще дальше и начал мешать моей работе ног! Мало того, что он наносил контрудар в ответ на любой мой удар слева, так теперь я еще постоянно чувствовал его переднюю ногу за своей! Я-то сразу понял его намерения: если он будет контролировать мою ступню, он тем самым будет контролировать и весь бой в целом. Стоя в одном положении и не сдвигаясь с места ни на один миллиметр, много в боксе не наработаешь (да и не только в боксе).

Ситуация начинала становиться все более напряженной. Дело не то чтобы попахивало керосином, но все шло именно к тому. Мой противник слишком хорошо подготовился к бою. Уж не знаю, кто снабдил его подробной информацией (а может, у него от природы было такое свойство — схватывать все моментально), но у меня было ощущение, что он читает все мои мысли и намерения. Особенную опасность для меня представляла именно его работа с моими ногами. Дело в том, что когда передняя нога одного бойца находится за передней ногой другого, тот, первый имеет в своем распоряжении лучшие углы и для атаки, и для защиты. Если бы наши стойки были параллельны, то мы бы находились плюс-минус в равных условиях и каждый работал бы с осторожностью, оставляя поле для маневра.

Таким образом, мой куйбышевский соперник сумел перехватить инициативу. Мне ничего не оставалось, как принять эти условия игры, поскольку я не успел вовремя сориентироваться в происходящем. Второй раунд остался за ним, и когда я подошел к канатам, где меня уже поджидал Григорий Семенович, во мне боролись сразу два чувства: жуткая досада, что не сумел распознать стратегию соперника, и злое желание переиграть его в решающем раунде.

— Мишаня, все нормально, — терпеливо внушал мне тренер на ухо. — Это бывает. Теперь ты уже знаешь, как он работает и на что делает упор. Подумай, что ты можешь ему противопоставить?

— Да я уже подумал, — немного раздраженно ответил я. Во мне самом тоже сидел точно такой же тренер, но не мог же я сказать об этом Григорию Семеновичу!

— Я и не сомневаюсь, — отозвался мой наставник. — Этот противник тебе по зубам, он хорош и крепок, но в нем нет ничего сверхъестественного. Поэтому ты сейчас все сможешь, парень! Давай!

И я дал. Я с самого начала третьего раунда решил для себя, что если уж этот куйбышевский кандидат в мастера так лихо блокирует меня с помощью контроля ступней, значит, в первую очередь нельзя позволять ему заполучить этот контроль. А дальше уж, как говорится, план покажет.