Боксер-6: назад в СССР

Вообще, конечно, свежие булочки — это не совсем то, чем следует питаться боксеру во время соревнований. Я даже усмехнулся, припомнив, как примерно за то же самое выговаривал Сене. Но если одну, да под вкусный чаёк… К тому же булочки с чаем — это только предлог и необязательное сопровождение. На самом-то деле мы встретились поговорить, а не поесть.

— Так что там у тебя с Ромкой-то, я так и не понял, — заговорил я, когда Тамара разлила по чашкам ароматный дымящийся напиток и разложила на столе булочки. — А то мы там с тобой как-то вскользь в этом коридоре…

— Ой, да чего он, — махнула рукой Тамара. — Даже говорить неохота.

— Ну ты же знаешь, что дальше меня ничего не пойдет, — сказал я.

— Да я не поэтому, — заверила меня Тамара. — Просто это неприятно, и… больно очень.

С минуту она помолчала, глядя в окно, и продолжила:

— Понимаешь, он некоторое время назад начал пропадать из дома, да не просто пропадать — все время что-то ценное с собой уносит. То серьги мои, то магнитофон… Говорит, что это на время, что вернет обратно — и с концами. Нервный стал какой-то, все время с ним теперь ругаемся и скандалим.

— Руки, что ли, распускает? — нахмурился я.

— Да нет, — вздохнула Тома. — Врать не буду, бить он меня не бьет. Но разговаривает так, как будто я лично всех его родственников изничтожила и плюнула еще сверху. И, главное, что ему ни скажи не то что поперек, а даже что ни спроси — все время одно и то же твердит, мол, ты ничего не понимаешь! А чего тут понимать, если он нигде не работает, уносит из дома вещи и возвращается только на следующий день и с перегаром!

— Ну да, — согласился я. — Тут и понимать ничего не надо.

— В том-то и дело, — снова вздохнула Тамара. — В общем, не знаю, что с ним делать и как вообще быть…

— Томка! — раздался грубый крик за дверью, и по ней заколотил чей-то кулак. — Открывай! Чего заперлась опять?

— Это Рома! — прошептала Тамара.

— Так, — быстро зашептал я, осматривая комнату. — Я сейчас спрячусь вон в том углу, там как раз занавеска собралась, и сразу он меня не заметит. А ты сделай пока вид, что в номере одна. Я потом сам выйду и разберусь, не волнуйся.

Тамара кивнула и, дождавшись, пока я хорошо укроюсь занавеской, открыла дверь.

— Чего так дубасить-то? — спросила она. — Дверь ведь вынесешь своими кулачищами.

— А ты какого хрена заперлась? — недовольно проревел Рома.

— А что мне, дверь нараспашку держать, что ли? — резонно спросила Тамара. — Или тут, по-твоему, одни мальчики-зайчики ходят?

— Зайчики, говоришь? — Рома раздраженно оглядел номер. — И какому зайчику ты тут вторую чашку поставила?

— Тебе, идиот, — всхлипнула Тамара, видимо, уже понимая, чем закончится этот разговор. — Я тебя ждала, между прочим, хотела вечер вместе провести, поговорить…

— Наговоримся еще, вся жизнь впереди, — грубо оборвал ее Рома. Кажется, наличие второй чашки и потенциального соперника в номере его почти не волновало. Значит, он действительно мощно «подсел на стакан». Н-да, ну и дела…

— Ага, впереди, а потом не успеешь оглянуться — а в жизни и не видела ничего, — проговорила Тамара.

— Ладно, хорош свою лирику девчачью гнать, — снова перебил ее Роман, ища что-то глазами. — Лучше скажи, тут на тумбочке кольцо твое лежало -где оно сейчас?

— Ты опять? — Тамара в отчаянии всплеснула руками. — Рома, ну что с тобой такое? Ты же ведь скоро все вообще из дома вынесешь, одни голые стены останутся! Сюда приехали, думала, хоть здесь побудем спокойно, как нормальные люди, а ты снова за свое!

— Да хватит тебе возникать, Тамар! — повысил голос Рома. — Я же тебе сказал — все возмещу, значит, возмещу! Где кольцо, я тебя спрашиваю!

— Не дам я тебе никакого кольца! — в голосе Тамары вдруг послышались воинственные нотки. — Если уж хочешь пить, так пропивай свое, а не чужое!

— Чего? — взревел Рома. — Это мне баба будет еще указывать, что мне делать, что ли? Не хочешь — пошла на хрен отсюда, я сам все найду и возьму, что мне надо!

— Рома! — умоляюще воскликнула Тамара.

— Отвали к черту, я сказал! — Рома в бешенстве схватил Тому за руку и отшвырнул ее в сторону. Не вмешаться уже было нельзя. и я резко выскочил из-за занавески.

— Ты? — опешил Роман. — Это, значит, ты здесь с моей Томкой…

— Ты совсем, что ли, больной? — отозвалась Тамара. — Ему лет-то сколько?

— А, ну да, — внезапно спохватился Роман. — А чего ты тут тогда делаешь?

— В гости зашел, — невозмутимо, но жестко ответил я. — Стою вот и не понимаю, с какого перепуга ты Тамару обижаешь.

— Чего? — снова взвился Рома. — Да кто ее еще обижает! Она сама кого хочешь…

— Ром, — покачал я головой. — Я не слепой и не глухой. И хочу тебе сказать, что обижать ее я не позволю. Про мои успехи в боксе ты, наверное, наслышан, так что последствия я тебе обещаю.

— Ишь защитничек нашелся, — пробурчал Рома.

— Лучше расскажи, что у тебя такое стряслось, что ты начал вещи выносить, — спокойно проговорил я. — На маргинала подзаборного ты точно не похож.

— Пойдем-ка выйдем лучше, — мрачно отозвался Рома. — Не при женщинах.

Тома вздернула плечиком — мол, вечно эти мужики чего-нибудь придумают, и мы с Ромой вышли в коридор.

— В общем, понимаешь, какая история, — оглянувшись по сторонам, Рома заговорил приглушенным голосом. — Я тут подработать хотел… ну Томка, сам понимаешь, женщина — это всегда расходы… ну вот, и мне предложили одну схему.

— «Схему», — проворчал я. — Просто подработку нельзя было найти, что ли?

— Ну… — развел руками Роман. — Слишком уж хорошую сумму мне предложили, и причем за короткое время, да и делать-то особо ничего не надо. В общем, от меня требовалось только перепродать партию левого алкоголя. Ну, точнее даже побыть посредником. Отвезти, получить бабки, вернуться, получить свою долю и отвалить.

— Дай-ка угадаю, — перебил его я. — А по дороге у тебя этот алкоголь свистнули, и теперь ты должен отдать все с процентами.

— Не только алкоголь, — кивнул Рома, — его вместе с машиной увели. С грузовиком, понимаешь? Теперь мне говорят, что я должен оплатить стоимость товара, плюс стоимость машины, плюс проценты, которые они потеряли, плюс, как они выражаются, за моральный ущерб.

— Ну да, — подхватил я, — при этом та машина с выпивкой наверняка стоит где-нибудь у них же в гараже.