Больно только в первый раз

— Полина… я не могу…

— Пожалуйста!

Ее губы гуляют по моей шее. Укус. Нежное касание. Руки в волосах.

Я стискиваю ладонями ее талию. Я буду твердый, если она продолжит.

Она смотрит в мое лицо. Взгляд — как молния. Разряд, считай, настоящий, мышцы колом становятся.

— Я... не могу, — проговариваю я.

Полина дрожит. И понимает, что у меня активность на уровне бревна.

Ее с моих колен словно сдувает ветром. Она быстро стирает со щек слезы и забирает с вешалки у окна шубу. Я наблюдаю за ней, боясь раскрошить зубы, которые сжал до одурения.

Резко повернув голову, мое алиби смотрит на меня исподлобья. Смеется сквозь слезы и произносит:

— Ну, пока?

Она исчезает из-за столика, прихватив свой чемодан. Ее цветы остались в вазе на столе, она не захотела оставлять их в холодной машине.

Я смотрю в пространство, дожидаясь, пока в носу станет поменьше нежного запаха.

Запрокинув голову, зажимаю пальцами переносицу и бормочу:

— Блядь…

Глава 32

Расул

Неделю спустя

— Твой адвокат не звонил?

— Нет… — отвечаю я, наблюдая за тем, как дворники гоняют по лобовому стеклу крупные хлопья снега.

Через неделю Новый год, и в прогнозе на тридцать первое — оттепель.

Динара кутается в капюшон шубы на пассажирском.

Демонстративно кутается, по факту машина прогрелась задолго до того, как Динара в нее села. Я забрал ее из торгового центра, она покупала подарки своей родне. И нет. Мой адвокат не звонил.

Я нанял его вчера, чтобы помог разобраться с подпиской о невыезде, прежде всего. Да и с моим положением в целом.

Минниханов сейчас в Дагестане, и, по информации из разных источников, его положение подвешено в воздухе гораздо хуже моего. Карточный домик у него сыпется. Не знаю, сколько палок в колеса поставили ему конкретно мы с Денисом, но выяснять это сейчас мне ни хера не интересно.

Я хочу скинуть с себя это дело. Теперь, когда вопрос остался за формальностями и бюрократией, терпение особенно подводит.

Накаляет еще и то, что в один момент стало очень много моего «будущего». Оно теперь на повестке. Постоянно. Большой поток обстоятельств, который тянет меня вперед, в будущее. Самое главное из них, конечно, сидит рядом.

— Ты правда этого не делал? — обращается ко мне Динара. — Ты его не бил?

— Ты уже спрашивала.

— Ну и что, — режет она. — Хочу еще раз спросить. Дома все думают, что ты его побил. Я твои интересы отстаиваю. До хрипоты всем доказываю, что ты этого не делал. Что ты не такой дурак. Хотя… если ты из-за меня такую глупость и сделал… — продолжает она, — мне все равно. Я в любом случае буду на твоей стороне…

Нас подрезает какой-то «Мерседес», поэтому ответить я не успеваю. Сигналю, зажав клаксон, и матерюсь под нос.

Я уже отвечал на ее вопрос. Отвечал очевидное — что мне тоже дорога моя репутация. Как и репутация всех людей, которые вложили в меня дохрена сил, и я бы не стал рисковать ни первым, ни вторым. Прежде всего вторым.

То же самое я сказал вчера ее отцу, с которым целый час беседовал по телефону…

— Что ты ответил отцу? — спрашивает Динара.

— Что подумаю.

— О чем тут думать? — Чувствую на себе ее взгляд. — Он всегда считал тебя очень перспективным. Ты под его руководством горы свернешь…

Ее отец предложил мне спонсорство на участие в международных турнирах. Предложил стать моим менеджером. Мы с Динарой и познакомились через него. У него своя спортивная школа. Крепкая и известная. Я занимался там какое-то время. Пока было финансирование.

— Мне нужно посоветоваться с тренером, — объясняю я тихо. — Он должен оценить мою физическую форму в моменте. Объективно оценить.

— Отец найдет тебе другого тренера. Лучшего.

Не сомневаюсь.

И в этом есть смысл. Реши я двигаться куда-то сильно дальше, чем сейчас, в любом случае искал бы нового тренера. И это нормально. Но вопрос моих планов был и остается открытым. И до ситуации с Миннихановым, и сейчас. Поэтому отвечаю следующее:

— Я еще ничего не решил.

— Какой же ты упрямый…

Я слышал от нее это много раз. И сейчас, как обычно, не реагирую.

— Я просто хочу домой… — полным эмоций голосом сообщает Динара. — Может, ты поторопишь своего адвоката?

— Тебе не обязательно меня ждать, — и это тоже я уже говорил. — Ты можешь поехать домой…

— Я никуда без тебя не поеду.

Я торможу перед домом ее двоюродных к тому времени, как Динара это произносит.

Я уже дважды бывал в этом доме.

В первый раз ее родня пыталась соблюдать приличия, во второй — обошлись без этого. Я провел с Динарой наедине больше часа, и это зверски напомнило мне о наших встречах в прошлом. Таких же местами украденных. И если тогда в этом было дохрена остроты, то теперь снова возвращаться в эту реку меня не тянет.

Этот формат общения просто перестал меня интересовать, потому что теперь ничего, как раньше, между нами я воспринимать не могу. Слишком крутой поворот произошел. Слишком. Крутой.

— Я никуда без тебя не поеду, — повторяет она. — Я… буду с тобой, здесь. Сколько нужно. Не страшно, потерплю. Просто потеплее оденусь.

Динара смотрит на меня исподлобья, когда я поворачиваю голову.

Через секунду она уже меня целует, забросив на шею руку.

С ней я давно научился себя контролировать. Может, за исключением первого поцелуя. Тот первый я, пожалуй, на всю жизнь запомню, потому что хотелось до тремора. Она была неопытная совсем, да и я тоже недалеко ушел. А после бывало всякое. Бывало и горячо, и весело, но всегда с включенной башкой. По-другому просто не мог себе позволить, поцелуи у нее я так или иначе всегда крал.

Так что сейчас для того, чтобы себя контролировать, мне даже усилий прилагать не нужно. Даже когда ее ладонь опускается на мое бедро в опасной близости от яиц, я напрягаюсь, но не слишком сильно.

Во-первых, я знаю, что она никогда не решится подержаться за мой член самостоятельно. Не думаю, что месяц замужества сильно ее перепрошил. Во-вторых, просто раствориться в ее прикосновениях не получается. Я знаю, чего она хочет. Чувствую в том, как губы дрожат. И как дыхание пляшет. Это возбуждение.