Больше, чем любовь

Что, если она немного солжет? Даже не солжет, а просто утаит от него правду. Неужели это такой уж грех, если подумать, что благодаря ему она впервые почувствовала себя женщиной? Да, больше всего на свете она мечтает стать матерью, но перед этим ей хотелось бы еще раз испытать настоящую страсть и вкусить наслаждения. Неужели это так дурно?

Когда на следующий вечер он опять позвонил, она, успокоив свою совесть подобными рассуждениями, старательно выбирала слова в разговоре с ним.

Поздоровавшись, он сразу спросил:

— Ну как, получилось?

Она немного помолчала и тихим голосом, будто ей было тяжело говорить, сказала:

— Думаю, нам придется попытаться еще раз.

— Ах, ангел мой, мне очень жаль. Тебе очень паршиво?

— Нет, терпимо.

— Господи, как жалко! Я был почти уверен, что в Вашингтоне у нас все получилось. Ведь мы так много занимались любовью и чувствовали себя совершенно раскованными. Как ты думаешь, в чем тут проблема?

— Я не думаю, чтобы здесь была какая-то проблема, — твердо сказала она, не желая внушить ему мысль, что с ним что-то не так. — Просто два месяца явно недостаточно.

— Не знаю. Уж как мы старались! Не думаю, что это получилось бы, если бы мы прибегли к твоему доктору… Впрочем, даже если бы и получилось, — со страстью добавил он, — я ни за что бы не упустил возможность провести с тобой время. Нам было так хорошо, правда?

— Да, правда, — честно подтвердила она.

— Значит, попробуем еще раз.

— Если ты не возражаешь…

— Еще бы я стал возражать!

— Спасибо, Спенсер, ты удивительно благороден и щедр. Спасибо!

— Кх! М-да… Только на этот раз у меня новая идея. Если следовать прошлому расписанию, нам нужно встретиться через две недели. Я предлагаю встретиться раньше, скажем, через десять дней, а ты распланируй все так, чтобы взять полноценный отпуск. Примерно в это время мне нужно будет приехать в Нью-Йорк. Я мог бы сделать крюк, забрать тебя и доставить сюда, ко мне. У меня здесь идеальное место для отдыха.

— К тебе? — Она сразу представила себе песчаный пляж на берегу океана и полное уединение.

— Да. Здесь тепло, простор и полное спокойствие. Уж если где и стоит зачать ребенка, то только здесь.

Дженна нисколько в этом не сомневалась, хотя проблема зачатия ее уже не волновала. Она боялась утратить душевный покой. После того как она увидит его в его собственном доме, ей будет труднее перенести расставание с ним. Да она и не хотела видеть его дом.

— Думаю, я могу взять несколько дней отдыха, — уступила она.

— Речь идет не о нескольких днях, а о настоящем отпуске.

Она подумала о работе, о назначенных на будущие недели деловых встречах. Момент оказался подходящим. Конец августа самое спокойное время года.

— Можно взять пять дней плюс выходные.

— А я рассчитывал на десять дней плюс выходные, то есть на две полные недели.

— Нет, я не могу.

— Не может этого быть. Только не говори, что у тебя намечены какие-то дела до или после Дня труда.

— Но я покидала офис на такой большой срок только по делам.

Помолчав, он сказал:

— Если у тебя появится ребенок, тебе придется взять более длительный отпуск.

— Да, но я буду рядом, мне смогут звонить.

— Послушай, я же не приглашаю тебя в Сахару, я говорю о Флориде. У нас здесь налицо все удобства, включая, естественно, и телефон. Если ты понадобишься, с тобой всегда смогут связаться. Ну же, ангел мой, соглашайся.

Возразить на это было нечего, а ей так хотелось оказаться рядом с ним. Но она еще не предложила ему своего варианта!

— Хорошо. Только давай я сама к тебе приеду. Я закажу билет на рейс в Майами, а там найму машину.

— Но мне все равно лететь в Нью-Йорк. Мы можем вернуться ко мне на моем самолете.

— Нет, слишком уж он крошечный!

— Зато это мой, личный самолет, и я знаю его _как свои пять пальцев. Если что-то пойдет не так, я почувствую это раньше, чем покажут приборы.

— Насколько мне помнится, недавно у тебя были с ним какие-то проблемы.

— Верно, но я устранил их и не разбился.

— Это ясно. Если бы ты разбился, мы не говорили бы сейчас по телефону. У тебя не было бы ни малейшего шанса выжить. Я видела твой самолет, он выглядит таким старым и потрепанным.

— Не знаю уж, как он выглядит, но за последние пятнадцать лет я пересекал на нем континент больше раз, чем у нас с тобой пальцев на руках и на ногах, и даже больше. Дженна, самолет у меня надежный, а я опытный и надежный пилот.

— Может быть, но я безумно боюсь летать. Я сведу тебя с ума раньше, чем мы оторвемся от земли. Серьезно, Спенсер. Будет гораздо лучше, если я сама к тебе приеду.

— Ты мне не доверяешь, — сухо сказал он.

— Тебе доверяю, а вот самолету и погоде — нет.

— Я не полечу, если с самолетом будут какие-то неполадки или объявят сложный прогноз. А пилот коммерческого рейса может не знать о неполадках, и что касается погоды, то он вынужден летать в любую погоду, потому что придерживается расписания. Ты что, считаешь меня потенциальным самоубийцей?

— Судя по твоим приключениям, можно так подумать.

— Но ты действительно так думаешь?

— Нет. — Ей ли было не знать, как он любит жизнь!

— Тогда летим вместе.

— Спенсер, но я буду ужасно волноваться.

— Нет, потому что ты будешь сидеть рядом и видеть все, что я делаю. А кроме того, ты знаешь: я никогда не подвергну опасности тебя и ребенка, которого мы сможем зачать, если на этот раз все сделаем правильно.

Она страшно боялась лететь на его самолете. Но ей было стыдно перед ним за свой обман. А если уж говорить о доверии, то ему она доверяла как никому другому.

— Ну, ты об этом пожалеешь. У тебя в жизни не было такого пассажира, каким буду я. Не исключено, что я запачкаю всю твою кабину.

Он сразу оживился:

— Не бойся, я захвачу специальные пакеты. Дженна, я так рад! Мы прекрасно проведем время. Я жду не дождусь этого!

— Угу. Я тоже. Что из вещей мне захватить?

Его список был невелик: купальник, шорты, майки и легкое платье, из чего она заключила, что жизнь на его острове действительно совершенно свободная. Это ее вполне устраивало, а главное, она будет там со Спенсером!