Больше жизни, Хлоя Браун!

Достаточно близко, чтобы она могла пройти от одного к другому пешком не устав.

Цокнув языком, она закрыла окно браузера, все еще не уверенная, радует ли ее это открытие или она находит поведение Рэда чересчур бесцеремонным. Хлоя чувствовала, что первое, но ей ужасно хотелось верить, что она склоняется к последнему. Так ей будет значительно легче сопротивляться своим похотливым помыслам. А освободившись от его опьяняющего присутствия и вспомнив, что мужчины благонадежны куда менее, чем среднестатистическая блоха, и принесли ей больше эмоциональных проблем, чем они того стоили, Хлоя решила, что и правда должна сопротивляться.

Не то чтобы она считала, что Рэд ухватится за шанс стать новым бросившим ее женихом. Но, каковы бы ни были отношения между ними, рано или поздно он уйдет из ее жизни – все так в итоге поступали, – и она переживет это куда легче, если поцелуи они сведут к минимуму. А еще ей будет куда легче, если они и забавные флиртующие имейлы сведут к минимуму, но он все продолжал их слать, и… что ж. Игнорировать было бы грубо. К тому же это отвлекало от определенных мыслей. Каким-то образом.

Клякс, возлежащий на журнальном столике, грациозно вылизывал задницу, вопиюще нарушая установленные в доме правила, – зрелище, от которого в груди у Хлои, как ни странно, появилось какое-то грустное чувство. Рядом с котом лежал ее телефон, из динамиков которого лился знакомый голос. Если быть точнее, он продолжал литься последние десять гребаных минут.

– Ты сегодня очень ворчлива, дорогая, – сказала Джиджи. – Ты чувствуешь слабость?

– Нет, – ответила Хлоя одновременно твердо и честно.

Ее физическое состояние было приемлемым; все сегодняшние страдания имели исключительно эмоциональный характер, и это раздражало. Даже сильнее, чем резкая боль в спине.

– И в чем же тогда дело? – поинтересовалась Джиджи.

Если отбросить в сторону связанное с Рэдом замешательство и тревогу перед субботним вечером, дело было в Кляксе. Вчера Хлоя наконец свозила его в ветеринарку – и что же она обнаружила? Что у него есть хозяйка, само собой. Хозяйка, которая сунула в него чип, будто это не кот, а какой-нибудь компьютер. Ветеринар заверил ее, что чипы одновременно гуманны и необходимы для кошачьей безопасности, но, поскольку чипированность Клякса означала, что она никак не сможет оставить его у себя, Хлоя обнаружила, что яростно противится этой мысли.

– Дорогая, – прожурчала Джиджи, – ты что, рычишь?

Хлоя немного встрепенулась:

– Вовсе нет. Зачем бы мне это делать?

Джиджи любовно вздохнула:

– До чего странные у меня внучки. Я так этим горжусь! Ваш отец удручающе обычный.

Отец Хлои был финансовым аналитиком с нулевой склонностью к скандалам, что безмерно разочаровывало Джиджи. Он никогда не расставался со своим пальто в «елочку», везде ходил быстрым шагом и говорил вещи вроде «подождите секундочку, пожалуйста». Все годы школьного обучения Хлои он совал ей в портфель ободряющие записочки, потому что знал, насколько она ненавидит уроки английского. Если Мартин Браун был обычным – Хлое хотелось бы, чтобы все были такими обычными. Но она не стала утруждаться и говорить это, потому что Джиджи тогда закатила бы глаза и обозвала его выбор галстуков «невероятно неоригинальным».

– Я не странная.

– Еще какая странная, дорогая. Не такая странная, как Даника, надо признать, но все же. Итак, чем ты занималась сегодня, моя сладенькая луковка?

«Луковка» было еще не самым своеобразным прозвищем, которым бабушка одаривала Хлою.

– Я свозила своего кота-найденыша к ветеринару и обнаружила, что он принадлежит какой-то помешанной на контроле женщине безо всякого уважения к неприкосновенности кошачьего тела. Ее зовут Энни.

–Энни?Какая дикость. Я уже ее презираю.

– Она уехала в отпуск, только представь себе, – ядовито сказала Хлоя. – У нее кот пропал, а она за границу укатила!

–Совершенновозмутительно, – пробормотала Джиджи, которая как-то отправилась в круиз по Средиземному морю, пока ее третий муж лежал дома с раздробленным бедром.

Конечно, всем, кого ее решение озадачивало, она сообщала: «Яне приказывала этому дураку ломать себе бедро в такой замечательный летний месяц».

– Когда она вернется, – продолжила Хлоя, – она позвонит мне и будет ждать, что я тут же подорвусь и верну ей кота. Сомневаюсь, стоит ли ей вообще доверять животных. Я нашла Клякса в смертельной опасности!

Тут любой здравомыслящий человек мог бы заметить, что еще ни один кот не умер, упав с дерева, да и к тому же коты – существа неуправляемые, но, к счастью, Джиджи здравомыслящей не была. Утешая внучку, она заявила:

– Эта женщина – безалаберная хозяйка. Я в этом уверена.

– И я тоже! Ты не знаешь… – Хлою перебил стук в дверь.

Ее внутренности немедленно растаяли, как серединка шоколадного торта с помадкой. Это Рэд. Кожу над ключицей начало покалывать, будто он отметил ее своим горячим взглядом.

– Ты тут, дорогая? – окликнула Джиджи.

Хлоя прочистила горло и отогнала неуместные мысли.А ну давайте обратно под замок.

– Мне нужно идти. Кто-то в дверь стучит.

– Кто-то? – весело переспросила Джиджи. – Хм, что ж, дорогая… Кто бы это мог быть? Судя по голосу, ты взволнована.

– Ничего я не взволнована. И я не знаю, кто это.

– А по голосу судя, – промурлыкала Джиджи, – ты говоришь неправду.

Вот откуда она узнала? Она всегда откуда-то знала. Видимо, это какая-то сверхспособность бабушек.

– Обсудим это позже, – пискнула Хлоя. – Пора-бежать-люблю-тебя-пока!

Она сбросила вызов, выдохнула, а потом смущенно разгладила на себе халат. За волнениями о сегодняшнем вечере и переживаниями из-за Клякса она умудрилась совсем потерять счет времени – а теперь Рэд пришел, а она едва одета, и – о господи! – все начинается просто ужасно. Хлоя схватила кота – на удачу – и кинулась ко входной двери.

И все же по пути она чувствовала себя странно бодро – почти легкомысленно.

Рэдфорд, большой и широкий, стоял на ее придверном коврике – улыбка почти осторожная, волосы льются по плечам жидким огнем. Он был в джинсах и фланелевой рубашке с закатанными рукавами, демонстрирующими предплечья с выпуклыми венами, крепкими сухожилиями и порослью едва заметных золотистых волосков. Хотя Хлоя, конечно, ни на что такое не пялилась.

– Вечер, – сказал он низким густым голосом.

И спокойным. Извечное спокойствие. Очевидно, его вовсе не тревожил тот факт, что, когда они виделись в последний раз, он лизал ее ухо.

Что ж, если это не волнует его, то и ее волновать не будет.

– Мне очень жаль, – сказала Хлоя, прижимая Клякса к груди. – Боюсь, из-за меня мы опоздаем.

Пришедший днем от Хлои имейл был кратким и по делу, но Рэд, видимо, хорошо выучил ее язык за несколько последних дней, чтобы сразу понять: она расстроена.

«Свозила Клякса к ветеринару. Он чипирован. Есть хозяйка».

О да! Она расстроилась. Но явно не собиралась разговаривать об этом, так что он не планировал поднимать эту тему.

А потом она открыла дверь, виновато хмурясь, стиснув губы и прижав Клякса к груди, и Рэд уже не смог бы удержать язык за зубами за все деньги мира.

– Ты в порядке? – спросил он, полностью игнорируя то, что она только что сказала, потому что, видимо, вот таким он теперь был человеком.