Бомж, или хроника падения Шкалика Шкаратина

Нина озадаченно постояла у забора, оглянулась, и не найдя взглядом своих пацанов, тихо побрела домой. Смурно было на душе. Гадко.

Ведь куда не кинь - права Шурка. Не пошла тогда за Георгия... Хромотой его отвернулась. Сердобольные доброхоты наушничали, мол, в передний угол посоха не ставят. А Степка приблудный ... подарок, что ли... Две полы, да и те голы. Притулился, кобелек ферменский, и как это у них получается?!. И невольно, как всегда в минуты печали и тоски, на ум пришел образ лунноликого, улыбчивого ангела, подхватившего ее коромысло с ведрами, не умеющего много говорить, но умеющего так сердечно... молчать...И его теплые, сухие руки... И грустноватые глаза... Где он теперь?... Сведет ли судьба на повторное счастье?.. Что- то признаков нет.

Нина машинально обернулась. И не найдя в утлой деревенской панораме признаков возрождающейся жизни, а один лишь неприютный, сырой и ветреный день, прислонилась спиною к обманчиво-теплой каменной стене старой деревенской церкви.

Приюти, господи...

Глава седьмая . Вся чудовищность образования

Ягода от ягодиц недалеко падает.

Неизвестный умник

... Из школы Шкалика едва не вышвырнули за пьянку...

Ну-ну-ну!..Мой щепитильный читатель! Как вы могли это подумать?!. Нос, я думаю, соединяется посредством головы с мыслительными процессами, но... "выковыривать из носа..."... извините. Если вы имеете в виду собственный опыт, то позвоните мне по прочтении. Возможно, и ваши аргументы вытекают из... постулатов вышеупомянутого Козьмы.

Женька Шкаратин на экзамен по литературе за полный курс неполной средней школы притащил шкалик шмурдяка. Точнее, пол-литра. Не пить, конечно. Просто по привычке, умыкнул у мамы Нина, из-под потерявшего чутье носа, бутылку с похмельной бражкой. И, сунув ее в школьную сумку, автоматически притащил на экзамен. Это было устойчивой привычкой Шкалика -- таскать бутылки из-под маминого носа. И кто, и когда его надоумил, ученика несчастного?.. Загадочная жидкость отвратительного запаха и сладко-паточного вкуса делала маму Нину бесконечно доброй и щедрой на оплеухи и сдержанной на похвалу и материнскую ласку. Страдал Женька и - безвинно страдал. А однажды -- спер!.. И -- пошло! Умыкнет бутылку, бросит в школьный сортир... Глядишь, на завтра мать, как мать. А не рискнет - под неусыпным взором -- не дает мамашка покоя наставлениями да тычками. Воспитывает в духе разлитого экстремизма. А когда появлялись очередные "папы", и мама Нина начинала новую жизнь, Женька особенно рисковал, выкрадывая в день по две-три бутылки. И - особенно изощряясь накануне Великих праздников: дней Конституции, Пасхи, химика или медика, последней пятницы на этой неделе...

Рискнул и теперь. Мама Нина выходила из запоя по системе Нельзя Бросать Резко. Но вот комиссия! Приближался выпускной вечер, и выпускник Шкаратин хотел пригласить родную мать на это Торжество, на его первый Великий Праздник за всю прожитую жизнь. И решив, как и прежде, избежать семейных драм, украл эту вонючую бутылку шмурдяка. И, походя, притащил ее в класс, за полчаса до экзамена.

– - Жень!
– - Восхитилась саблеухая Ирка Иванова -- Ты чё, пить будешь?!

– - А чё?..
– - Призадумался парень.
– - У тя закусон есть?

– - Ой, девочки, -- завизжала саблеухая, -- Шкаратин притащил... шкалик... опупел! Хочет напиться и на больничный... сесть, чтобы не сдавать...

– -Женька... шкалик, -- завизжали все вокруг, -- ты чё, опупел, чтобы не сдавать?!

– - Да я... Да пошли вы... Да это... Лирику на опохмелку притартал!
– - Нашелся наконец Женька и тут же открыл пластмассовую пробку.
– - Чуешь, а? Шмурдяк -- закачаешься!..

– - Ты что, псих! Заткни! Лирику принес... Да он тебя твоей бутылкой промеж рог... понял?

– - Сам ты ш-ш-ши-шизик... Хочешь з-знать: Лирик вчера в пивнухе п-пиво с ф-ф-физиком дули! А-а-а-?.. Понял?.. Давай по граммульке, а, Ш-Ш-Шкаратин?
– - ободрил друга Леха Пьянников, называемый за глаза прозвищем Та-танк.

– - Шкалики... Несчастные...- осуждали правильно воспитанные одноклассники.

– - ...попадешься, Женька...- не то предупреждали, не то сочувствовали другие.

– - Да пошли вы все...

За выскобленными и вымытыми по случаю Великого Праздника выпускных экзаменов школьными окнами благоухала размалеванная, самовлюбленная, веселая пора. Наряду с сексапильной возбужденностью пестрого пернатого населения, чирикали, взбудораженные грядущей ответственностью и тайным вниманием недозревших пацанов, прехорошенькие вчерашние школьницы, будущие выпускницы. Всеобщий вселенский гомон сливался в слаженный жизнеутверждающий ровный гул жизни.

Так и хотелось вскочить на свежемытое окно, распахнуть с треском оконные створки и, набрав в легкие шибающего весеннего аромата, изо всей мочи закричать в равнодушную природную ширь: "Иттит-твою мать! Как прекрасна жизнь!!!" Да так, чтобы взвились в небеса гулькающие пришкольные голуби, а вспугнутое сельское эхо, отраженное от заречных гор, привычно бы вторило: "...мать-мать-мать..."

Женька напряженно затыкал большим пальцем принесенную в школу бутылку. Характерный бражный запах отменного шмурдяка мгновенно заполнил помещение восьмого "б" класса, удушая запах свежесорванных луговых цветов и свежепобеленной извести...

– - Фу, Шкаратин, нафунял, -- морщились одноклассники. Сейчас придут и найдут, точно шпаргалку под партой...

– - Ты ее за окно вылей, -- советовали другие.
– В форточку.

– - Сургучем залить надо, -- вспоминали самые опытные.

– - Уксусом нейтрализовать!

– - ...Хлоркой...

– - Да просто выпить и -- дело в ш-ш-шляпе, -- подначивал уже знакомый голос Та-танка.

– - Да он же умрет!
– - Протестовала все та же саблеухая Ирка Иванова, растопыренной ладошкой хлопая себя в лоб.

– - Конечно, выпить... Только на-на-на всех... Ни-ни-не одному же Ш-Ш-Шкаратину отдуваться!
– - Волновался Леха.

– - Сам виноват...

– - Да замолчи ты, ударница несчастная!

– - Наш-ш-ш-шли стрелочника, Ш-Ш-Шка..!

– Ну что вы резину тянете! Сейчас придут!.. Они, кажется, уже идут!..

– - Братцы, я придумал! Эврика!.. -- Эдик Пальчиков вдруг вскочил на парту.

– - Давай, Эд...

– - Братцы! В этом сосуде находится пятьсот миллилитров этой... чего там находится. В нашем классе до конца учебного года осталось 25 человек... Если пятьсот миллилитров разделить на 25...

– - Я хоть лопну -- не буду, -- выскочила Ирка.

– - И я...

– - ... И я -- хоть убейте меня.

– - Предатели...

– - ... враги народа!

– - ... то, значит, на каждого получится всего лишь по 20 миллилитров. Слону -- дробина!

– - Ура! Да здравствует великий математик...

– - ... профессор Бутылкин!

– - Эй, профессор, а сколько это будет в литрах?

– - Ой, мальчики! Они сейчас придут, -- ворвалась в дверь Ленка Огородникова, шпионившая под учительской дверью.

– - Стаканы давай...

– - Здесь только реторты...

– - Давай реторты!.. Женька, разливай. Шкалик... несчастный.

– Реторты, черт, кончились...

– В пробирки наливай! На...на...

– не проливай, балда, это же...цимус!

– Сам ты синус, у меня рука дрожжит...

– Женечка, давай, пожалуйста, быстрее... Они, наверно, уже идут.

– а всем не хватает...

– Я же сказал - не буду! И не буду!

– кто против нас, тот... Иди, на стрёме постой.

– Ну, Шкаратин, если я сейчас умру, я твоей мамке все расскажу. Какой ты гад, бутылки воруешь!