Борьба
Шрифт:
Лично мне нравилось жить одному. Я не испытывал никаких угрызений совести по поводу тихого дома. Но мне нравились женщины. Мне нравился секс. Мне нравилась Ларк.
Забудь о ней.
Возможно, дело было не во мне, а в этом городе. Возможно, переезд сюда, где все было так по-другому, был ошибкой.
— Ронан, — сказала Гертруда.
Я отвернулся от стекла.
— Что?
— У тебя сердитый вид.
— Хм?
— Ты стоишь у окна и смотришь исподлобья. Ты отпугиваешь клиентов еще до того, как они войдут в дверь.
— О. — Я нахмурился и, подойдя
Она приподняла брови.
— Я расцениваю это как «нет».
— Почему бы тебе не убраться отсюда? Я побуду поблизости и сообщу тебе, если кто-нибудь позвонит, напишет электронное письмо или зайдет.
— Нет. Я не хочу уходить. — Даже если день будет идти мучительно медленно.
Работа для нашего первого клиента, мужчины, который обратился к нам с просьбой открыть его «ООО», была завершена. В пятницу к нам обратилась женщина, которая искала адвоката, который помог бы ей с разводом. Конечно, это был неоспоримый развод, так что не потребовалось никаких усилий, просто согласовать все с адвокатом мужа и подготовить документы для судебного решения. Но я был очень рад помочь, потому что любая работа лучше, чем ничего. И, может быть, если бы я мог чем-то занять свои мысли, они перестали бы возвращаться к Ларк.
Вот только сегодня было ужасно тихо. У нас не было никакой активности. Никакой.
Возможно, я зря выбрал Каламити. Я мог бы выбрать один из более крупных городов Монтаны, таких как Бозмен или Миссула. Место, где сплетни не распространялись так широко.
Блять. Это было моим падением, не так ли? Когда я упомянул, что спрашивал о ней.
Я мог поклясться, что Ларк была близка к тому, чтобы согласиться. Пока я все не испортил.
— Ронан, ты опять сердишься, — пробормотала Гертруда, смотря в книгу.
— Нет, это не так. — Да, это так. Я почувствовал, как у меня между бровями залегла морщинка.
Гертруда поджала губы, не отводя взгляда.
Это было выражение, которое я видел на лице Коры бесчисленное количество раз. Я ненавидел это чертово выражение.
Отлично. Я думал не только о Ларк, но и о Коре. Черт возьми.
Я вскочил на ноги и прошествовал в свой кабинет, чтобы не сердиться в присутствии Гертруды. Затем я рухнул в кресло и схватил бейсбольный мяч со стола. Он идеально лег в мою ладонь, а шов был таким же знакомым, как моя собственная кожа.
Мой брат подарил мне этот мяч много лет назад на день рождения. Когда я был двенадцатилетним мальчишкой, мечтавшим о высшей лиге, я был хорош, но не великолепен. Мне потребовалось несколько лет, чтобы понять, что бейсбол будет всего лишь развлечением, а не карьерой.
Но Ноа верил в мои мечты едва ли не больше, чем я сам. В тот год он сказал маме, что хочет купить мне подарок от себя, поэтому в шесть лет он порылся в своей копилке в поисках наличных. Потом она повела его в магазин, и он выбрал бейсбольный мяч.
С тех пор я держал его при себе, брал с собой в колледж и юридическую школу. Он лежал на каждом моем столе, включая этот.
Я откинулся на спинку стула так глубоко, что мне пришлось задрать ноги. Затем я подбросил мяч к потолку. Он снова упал мне в руку.
Бросок за броском, я позволял мячу взлетать, с глухим стуком
ударяясь о потолок, прежде чем он упал.— Кхм. — Гертруда прочистила горло, заставив меня выпрямиться так резко, что я чуть не упал.
— Кто-то пришел?
Она скрестила руки на груди, стоя на пороге.
— Прекрати это.
— Прекратить что?
— Подбрасывания. Это раздражает.
— Ты же понимаешь, что я твой босс, да?
— Да. К чему ты клонишь?
По-видимому, у меня ее не было.
— Мне скучно.
— Ха-ха, — сухо сказала она. — Хочешь книгу? Я принесла две.
— Что за книга?
Она одарила меня злобной ухмылкой.
— Роман.
— Принеси ее, — сказал я, разоблачая ее блеф.
Ее ухмылка чуть-чуть угасла, прежде чем она пришла в себя, на мгновение отошла к своему столу и вернулась с книгой. На обложке была изображена пара в объятиях, на женщине было платье, а торс мужчины был обнажен.
Я никогда раньше не читал любовных романов, но если это поможет мне забыть о Гертруде, то я бы попробовал. Не то чтобы мне было чем заняться.
— Выглядит великолепно, — сказал я, открывая книгу на первой странице.
— Ронан. — Гертруда подождала, пока я встречусь с ней взглядом. — Иди домой.
Я отложил книгу в сторону, потирая переносицу.
— Дома мне тоже нечего делать.
Пока я мучился и дулся из-за Ларк все выходные, я закончил распаковывать вещи. Так что все, что меня ждало, — это телевизор, который, как ни странно, на данный момент казался менее привлекательным, чем любовный роман.
— Я испытываю трудности, Герти, — признался я. — Твоя прежняя работа была такой же скучной?
— Нет, но я также не ожидаю, что эта работа будет скучной. У тебя уже было два клиента. Если предположить, что оба ушли отсюда счастливыми, они будут рекомендовать тебя другим.
Сарафанное радио. Это могло улучшить или разрушить мой бизнес. Точно так же, как это помешало мне сыграть с Ларк.
В тот момент я не верил в свои шансы.
— Что, если мы разместим несколько объявлений в местных газетах? Мы могли бы разместить их и в Бозмене. — Он был всего в двух часах езды. На данный момент двухчасовая поездка в одну сторону казалась отличным способом убить время.
— Ты хочешь, чтобы я узнала, сколько это будет стоить? — спросила Гертруда.
— Да, пожалуйста.
Она кивнула и уже собиралась уходить, когда обернулась.
— Ты привыкнешь к более медленному темпу.
— Да, — пробормотал я. Хотел ли я вообще к нему привыкать? Я был человеком, который всю свою взрослую жизнь провел в вечном движении. Было слишком стоять на месте. Слишком много времени на раздумья.
Было намного проще игнорировать прошлое, свои ошибки, когда я был на грани изнеможения.
— Может, мне стоит стать пилотом. — Идея возникла из ниоткуда, но мне она не понравилась.
Гертруда моргнула.
— Что?
— Я мог бы брать уроки пилотирования в свободное время.
— Тебе нравится летать?
Я пожал плечами.
— Не особенно.
— Будь честным. Переезд в Каламити — это кризис среднего возраста? Потому что я просто предупреждаю тебя, я уже пережила это со своим мужем, и больше не стану этого делать.
— Мне тридцать пять. Это не средний возраст.