Борьба

Никаких извинений за то, что столкнулся со мной. Напугал. Думаю, мне следует считать, что мне просто повезло, что он потрудился поднять что-то с пола.

— Придурок. — Я скривила губы, направляясь в свой класс.

Мой день был… странным. Стычка с Уайлдером была обычным делом. Дети вели себя странно с первого урока, хихикали и перешептывались друг с другом на каждом моем уроке этим утром.

Что-то происходило, но я не хотела спрашивать. Когда дело доходило до школьной драмы, это было так же ужасно, как и тогда, когда я была подростком, и чем меньше я знала, тем лучше.

Лето уже наступило? Судя по обратному отсчету на моей доске, оставалось сорок дней. Мне эти дни казались вечностью.

Я поплелась в свой класс и убрала сумку с обедом. Затем я села за свой стол, допила диетическую колу и просмотрела работы, которые проверяла, как раз в тот момент, когда по зданию разнесся звонок на пятый урок.

Тишину заполнили голоса детей, которые разговаривали, смеялись и носились по коридорам. Но шум исчез так же быстро, как и появился, когда снова прозвенел звонок, за исключением одиноких шагов, которые раздавались по полу, когда мимо моей двери пронесся ребенок, спешащий на следующий урок.

Я вздохнула и потянулась к стопке отчетов по книге в корзине на моем столе. На пятом уроке у меня были подготовительные занятия, и, поскольку вчера вечером мне не хотелось работать дома, я просматривала отчеты, которые мои второкурсники сдали вчера.

Может быть, другой школьный учитель английского и предложил бы «Макбет», «Повелителя мух» или «Скотный двор», но мне было невыносимо читать эти книги, и я просто не могла заставить своих учеников страдать. Или, может быть, я избавляла себя от необходимости читать двадцать пять отчетов о книгах, которые мне не нравились.

Для всех своих занятий я выбрала одно обязательное чтение: «Убить пересмешника». Кроме того, учащиеся должны были самостоятельно прочитать девять книг в течение учебного года — по книге в месяц, — а затем предоставить мне двухстраничный отчет по каждой из них.

Отчет, лежавший на самом верху стопки, был посвящен роману Джона Гришэма. Я сама читала эту книгу. Ученица выбрала его, потому что хочет стать юристом. В конце отчета она пришла к выводу, что стать писателем гораздо интереснее, чем адвокатом.

Часть меня хотела скопировать ее текст и оставить в почтовом ящике Ронана, просто чтобы немного подразнить его. Это было заманчиво, как и сам Ронан.

Вчера, когда я увидела его в гараже, он помахал мне рукой. Он выглядел таким одиноким. Таким извиняющимся. И я чуть было не уступила. Я чуть было не пригласила его на тот ужин, о котором он все время просил.

Не поторопилась ли я с выводами на прошлой неделе? Я постоянно думала об этом в выходные. Я поставила себя на его место, пытаясь приспособиться к новому месту. Каламити, вероятно, был одиноким городом для чужака, каким он себя считал. У него не было друзей.

Между тем, в любой вечер я могла поужинать с несколькими членами семьи. Я могла позвать с собой дюжину друзей, чтобы потусоваться. Я родилась в этом сплоченном сообществе, поэтому мне не нужно было спрашивать о других. По большей части, я уже все знала.

Даже если бы я поужинала с Ронаном, это не означало, что мы должны встречаться, верно? Мы могли бы быть просто… соседями.

Я слишком остро отреагировала на прошлой неделе, не так ли? Сплетни были щекотливой темой. Но ему просто было любопытно. Может быть, мне тоже было немного любопытно.

Я выбросила мысли о Ронане из головы, сосредоточившись на отчетах, лежащих передо мной, пока не прозвенел следующий звонок, и на этот раз мой класс заполнился учениками, все спешили занять свои места. Перешептывания, с которыми я сталкивалась все утро, очевидно, распространились и на дневные занятия, потому что почти все дети сбились в кучки. Некоторые посмотрели в мою сторону, прежде чем начать хихикать.

Было ощущение, что они смеялись надо мной. Ладно, что, черт возьми, происходит? Если это действительно была я, хотела ли я знать?

Наверное, нет.

Снова прозвенел звонок, и, когда болтовня не прекратилась, я дважды хлопнула в ладоши.

— Давайте начнем.

— Мисс Хейл. — Парень в первом ряду поднял руку вверх.

— Да, Бекхэм.

— Можно мне получить пропуск в холл?

— Ты только что был в холле. — Я покачал головой, но открыла ящик своего стола, достала пропуск и отнесла его к нему на стол. — Пять минут. Ни секундой больше.

— Клянусь. Я сейчас вернусь. — Он практически вскочил со своего места и бросился к двери.

Еще одна рука взметнулась в воздух.

— Мисс Хейл.

— Рейни. — Я кивнула девушке, которая читала книгу Джона Гришэма. — Что случилось?

— Вы когда-нибудь были в суде?

— В суде, — повторила я. — В здании суда? Да.

— Для чего? — спросил другой ученик.

— Чтобы получить регистрацию на мою машину.

— Мне пришлось сделать это на прошлой неделе, — сказала Мари, сидевшая за ближайшим к окнам рядом столов.

Мэтт, сидевший напротив Мари, оглянулся через плечо и закатил глаза.

— Не все из нас еще получили права, Мари.

— Или у нас есть права, но нет богатого папы, который купил бы нам машину, — пробормотала Рейни.

Мэри насмешливо посмотрела на своих одноклассников, и воздух наполнился новой волной смешков.

Второкурсники. Да помогут мне Небеса. Они были самыми трудными.

Первокурсники были ненамного лучше, хотя некоторые из них все еще оставались невинными и милыми. Мой младший класс был моим спасением, в основном потому, что они были так увлечены учебой, что почти каждый ребенок начинал подумывать о колледже. В начале года старшеклассники держались молодцом, но к этому моменту, когда до окончания школы оставалось всего сорок дней, они все расслаблялись.

Это был не первый раз, когда я учила Мэтта, Рейни или Бекхэма — в пятом классе им тоже всегда требовались дополнительные перерывы на туалет. Но были и другие, такие как Мэри, которые были новичками в Каламити и все еще пытались приспособиться к детям, которые были здесь с рождения.

Перед моим мысленным взором возникло лицо Ронана, а вместе с ним и чувство вины.

— Давайте сосредоточимся, — сказала я детям и себе. — Пожалуйста, достаньте свои учебники по грамматике.

Это вызвало хор стонов.