Борьба
Шрифт:
Что за чертовщина? Зачем она таскала с собой чизбургер?
У меня внутри все сжалось.
Но я притворился, что ничего не замечаю, когда Эмбер убрала документ и начала собирать вещи в сумку. Сегодня вечером после работы я заеду в продуктовый магазин и куплю что-нибудь перекусить для офиса — походную смесь и протеиновые батончики. В следующий раз, когда она придет сюда, если проголодается, я дам ей что-нибудь. Может быть, зайду в «Уайт Оук» и куплю печенье. В любом случае, я не торопился домой.
— Мне прийти завтра? — спросила она.
— Наверное, было бы неплохо приходить каждый
— Хорошо. — Она встала, закидывая сумку на плечо.
Я вышел вслед за Эмбер, придержав для нее дверь, и, когда она вышла, повернулся к Гертруде.
— Ты узнала что-нибудь о ее семье?
— Нет. — Она покачала головой. — Похоже, никто не знает ни о ней, ни о ее родителях.
— Черт. — Я провел рукой по волосам. Может быть, она просто пропустила обед. Или эта еда была для животного. Возможно, она постоянно носила эту одежду, потому что все остальное, что у нее было, было неудобным.
Возможно, моя скука заставляла меня видеть то, чего на самом деле не было.
— Хорошие новости, — сказала Гертруда. — Пока ты встречался с Эмбер, мне позвонили два раза. Одна женщина хотела, чтобы ты ознакомился с планом недвижимости. И мужчина, который хотел бы, чтобы ты помог основать корпорацию для его семейной фермы.
— Это здорово. — Так почему же я не испытал ни малейшего волнения?
После нескольких других запросов в начале недели общее число моих клиентов увеличилось до восьми. Составление плана недвижимости и регистрация были простыми и предсказуемыми задачами. Именно это я и надеялся найти в Каламити.
Вот только я мог думать только об Эмбер Скотт.
И Ларк Хейл.
— Ты не против сегодня запереть офис? — спросил я Гертруду, мне нужно было выбраться из офиса. Чтобы прокатиться и подумать о том, как я собираюсь разобраться с судебным процессом между Эмбер и Ларк.
— Вовсе нет, — ответила она. — Увидимся завтра.
Забрав бумажник и ключи, я вышел из здания, сел в машину и около часа катался по шоссе. Оленей и коров было больше, чем других транспортных средств — еще одна перемена, против которой я не возражал. Во время поездки я не видел ничего, кроме голубого неба, бескрайних полей и высоких гор. Весна в Монтане была неподражаема из-за зеленых лугов, которые заполняли долину между горными хребтами, окружающими Каламити.
В любой другой день я бы оценил этот пейзаж. Сегодня я был слишком погружен в свои мысли.
Потребовался целый час езды, чтобы прийти к выводу: я ни хрена не знаю, что мне делать.
Я не часто признавался в этом другим, и уж тем более самому себе, но, когда я наконец направился домой, свернув в тупик, я не мог отрицать, что был совершенно не в своей тарелке, когда дело доходило до Эмбер Скотт.
Мне нужна была помощь.
Поэтому я поставил «Стингрей» в гараж и, вместо того чтобы зайти в дом, сунул ключи и телефон в карман, а затем направился через подъездную дорожку к Ларк.
Это было ошибкой. Эмбер была моей клиенткой. Даже если мы не подписали контракт, и я работал бесплатно, я согласился стоять по ее сторону баррикад, а Ларк находилась по другую.
Вот только кто еще мог ей помочь? Служба по делам детей и семьи не рассматривалась,
потому что Эмбер было восемнадцать. Департаменту шерифа потребуются доказательства, а не какие-то глупые догадки. И я не мог подойти к родителям Эмбер и открыто обвинить их в пренебрежении, когда, опять же, у меня не было доказательств.Ларк была учительницей Эмбер. Кого еще я знал, кто видел бы ребенка каждый день?
С точки зрения этики, я должен держаться подальше от Ларк, даже если этот судебный процесс — полная чушь. Но развернулся ли я? Нет, я продолжал идти.
Блять. Я рисковал своей лицензией ради этого. И все же, казалось, я не мог остановиться.
Герти будет в бешенстве, если я потеряю практику и ей придется искать новую работу. Надеюсь, выходное пособие на огромную сумму успокоит ее.
Расправив плечи и сделав глубокий вдох, обжигающий легкие, я поднялся на крыльцо Ларк, остановилась перед ковриком и нажал на кнопку дверного звонка. Откроет ли она вообще дверь? Думаю, я это выясню. Мой пульс участился, пока я ждал, надеясь, что она не проигнорирует меня сегодня вечером.
За дверью послышались тихие шаги, прежде чем щелкнул замок. И вот она появилась, заставив мое сердце, как всегда, замереть. Черт возьми, эта женщина. Что, черт возьми, она со мной делает?
Я прочистил горло. Мне следовало заранее продумать, что сказать. Для человека, у которого был хорошо подвешен язык, один взгляд на нее — и я терял дар речи.
— Я, э-э… привет.
Ларк приподняла брови, скрестив руки на груди. На ней была свободная толстовка, которая открывала горло. Она открывала ложбинку у основания ее шеи, нежные ключицы и безупречную гладкую кожу. Эта кожа была создана для моего языка. Я хотел попробовать на вкус каждый дюйм ее тела. Прядь каштановых волос выбилась из ее неряшливого узла, и длинные пряди падали на шею.
Это было сексуально, но мне так нравились ее распущенные волосы, каскадом рассыпавшиеся по плечам. Свободные от резинки и жаждущие, когда мои руки запутаются в этих локонах.
— Вам что-то нужно?
Возьми себя в руки, Тэтчер.
— Извините, что беспокою вас.
— Вы говорите «Извините, что беспокою вас», но все же вы здесь. — Она закатила глаза и отступила, чтобы закрыть дверь, но я протянул к ней руку.
— Пожалуйста. Всего одну минуту.
Она нахмурилась, но не захлопнула дверь у меня перед носом. Это было что-то, не так ли?
— Я не могу разговаривать с вами без присутствия моего адвоката.
Ну, черт возьми. Рад за нее. Если бы она была моей клиенткой, я бы сказал ей то же самое.
— Позвоните ему. Или ей.
— Что?
— Позвоните своему адвокату. Или по ФейсТайму. Потому что мне нужно с вами поговорить. Сегодня вечером. И если ему или ей нужно присутствовать, звоните.
— Эм, нет.
— Я не уйду. — Я повторил ее позу, скрестив руки на груди и бросив на нее вызывающий взгляд. Если мне придется простоять здесь всю ночь, так тому и быть.
Ноздри Ларк раздулись, когда она посмотрела на меня снизу вверх.
— Вы прекрасны, даже когда раздражены. — Слова вырвались без всякого предупреждения. Христос.