Бородинское поле

помощнику с приказом - взять бронебойщиков второго и

третьего отделения и немедля выйти навстречу второму танку.

Однако приказ этот оказался излишним: Олег Остапов уже

раньше принял такое решение и теперь пробирался сквозь

чащу к восточной опушке, где надрывно гудел мотор немецкого

танка да периодически раздавались короткие пулеметные

очереди.

Олег шел с противотанковой гранатой в руке, за ним

гуськом след в след - четыре бойца: два автоматчика и два

бронебойщика бороздили рыхлый глубокий снег. Олег

находился в состоянии душевного подъема, но не охотничьего

азарта, а какого-то более возвышенного, что можно было бы

назвать праздником души, для которого были свои основания и

причины. Позавчера лейтенант Думбадзе вручил ему письмо

от Вари и затем подробно рассказал о своей поездке в Москву,

а вчера Олег встретился с подполковником Макаровым,

беседовал с ним задушевно, по-родственному. Встреча с

Глебом окрыляла Олега, наполняла чем-то живительным,

волнующим, праздничным, и вовсе не потому, что с ним

говорил командир полка, а потому, что это был родной брат

Вари, образ которой сопровождал его повсюду. Олег бежал

навстречу танку уверенно и легко, совершенно не чувствуя

страха. Он даже не знал, один там, на восточной опушке, танк

или несколько, словно это не имело особого значения. Лесная

чаща позволяла бойцам приблизиться к танку незамеченными

на расстояние верного броска гранаты или бутылки, стволы

деревьев служили неплохим укрытием от пуль.

Очевидно, и танкистов охватили сомнения, как только

они прошли по лесу первые полсотни метров, подминая под

себя засыпанные снегом, точно одетые в маскхалаты,

молодые елочки, за которыми им чудились притаившиеся

гранатометчики. И когда командир немецкого танка

почувствовал два щелчка по броне - стреляли невидимые

бронебойщики, - он принял благоразумное решение: дав

задний ход, быстро вывел танк на опушку, одновременно

поливая лес из пушки и пулемета. Танк пошел вдоль леса в

южном направлении метрах в пятидесяти от опушки, так, чтоб

до него не долетела граната. Командир танка, видно, был

опытным и осторожным. Вскоре он вышел на южную сторону

леса - ко второму танку и остановился невдалеке от него,

пройдя благополучно через минный пояс. Сухов и бойцы

досадовали: надо же, должно, в промежутке двух мин

проскочил. Просто повезло ему.

Началась дуэль двух танков и бронебойщиков, которая,

впрочем, продолжалась не более десяти минут. Ее прекратили

танки, уйдя восвояси. И тут только Сухов сообразил, что эти

два фашистских танка, в сущности, прикрыли отход своих

пехотинцев, отвлекли огонь взвода на себя. Сухов был огорчен:

позволил немцам перехитрить себя. Он отослал пулеметчиков

и бронебойщиков по своим отделениям, сам пошел на КП,

чтобы по телефону доложить командиру полка о том, что

попытка двух танков прорваться в расположение взвода

отражена без потерь с обеих сторон. Но оказалось, что

полевой телефон не работает. Должно быть, где-то обрыв

провода. Остапов вызвался проверить и исправить. Сухов

согласился. Олег быстро нашел место обрыва: нетрудно было

догадаться - там, где танк прошел. Он соединил провода и

замотал изоляционной лентой. Через полчаса Сухов уже

разговаривал по телефону с Судоплатовым, докладывал

обстановку.

– Хорошо, товарищ Сухов, будьте начеку, - сказал

начальник штаба. - Немцы могут повторить атаку на нашем

участке. Сейчас они наступают на Акулово.

И действительно, в стороне Акулово вовсю гремел бой, и

даже по доносившимся сюда выстрелам и разрывам можно

было догадываться о его ожесточенности. А здесь было тихо.

Сухов решил пройти по отделениям и рассказать

солдатам о том, какие уроки нужно извлечь из только что

закончившегося боя, из которого, несмотря на

беспрепятственный отход фашистских автоматчиков, взвод

вышел победителем. И в самом деле: автоматчиков с танков

сшибли? Сшибли. Танки в расположение взвода не

пропустили? Не пропустили. И все обошлось без потерь. Но не

это он считал главным, а ту убежденность, что в лесу танки не

страшны, если они идут без прикрытия пехоты. В лесу танк

беспомощен, лес для него - опасная ловушка. Вот эту мысль

он и старался внушить каждому бойцу.

После полудня над расположением полка снова

появились "хейнкели". Они бомбили главным образом

артиллерийские позиции, но несколько бомб сбросили и на

лесной островок Сухова. Бомбы эти не причинили никакого

вреда. А потом начался минометный и артиллерийский

обстрел. По взводу Сухова били тяжелые минометы.

Некоторые мины рвались вверху, ударяясь о деревья, и их

осколки представляли опасность даже для бойцов,

укрывшихся в стрелковых ячейках. Именно таким осколком

был ранен лейтенант Сухов. Ранение было серьезным, рану

тотчас же перевязали двумя индивидуальными пакетами. Но

Остапов понимал, что нужна хирургическая операция,

раненого надо безотлагательно эвакуировать, и он позвонил

командиру полка. Выслушав Олега, Глеб сказал официальным

тоном:- Товарищ Остапов, командование взводом примите на

себя. Раненого нужно доставить на медпункт. У вас есть какие-

нибудь средства, носилки, что ли?

– Носилок нет, товарищ подполковник, - ответил Остапов.

– Да если и были бы, то на носилках трудно по глубокому снегу