Бородинское поле

промышленных деятелей его круга, больше всего опасался не

внешнего, а внутреннего врага. Генерал Перес и конгрессмен

Генри Флеминг посмеивались: какие там, к черту, внутренние

враги, откуда им взяться? Коммунисты? Они малочисленны, в

США их влияние ничтожно. Государственная

административная машина хорошо отлажена, работает четко.

Правящая верхушка финансово-экономических тузов и военно-

промышленного комплекса прочно держит в своих руках все

главные рычаги власти: армия, полиция, юстиция, средства

массовой информации - все может быть пущено в ход в случае

чрезвычайных обстоятельств. Любое выступление

недовольной толпы будет немедленно подавлено. Это вам не

какая-нибудь там Италия или Франция, где того и гляди

произойдет смена системы вполне демократическим путем

либо путем насилия взбунтовавшейся толпы. В США такое

исключено. Так считают близорукие оптимисты Перес и

Флеминг.

У дальновидного Раймона своя точка зрения. Он смотрит

далеко вперед, с глобальных позиций, - взвешивает,

анализирует, увлекается прогнозами, трезво, без паники, но и

без особого оптимизма. Теперешнее экономическое

благополучие Америки недолговечно. На смену материальному

процветанию придет экономический крах. Он неизбежен.

Природные ресурсы страны на грани полного истощения.

Прежде всего - энергетические. Разведанных на земле запасов

нефти хватит на 35 лет, газа - на 40 - 45 лет. Разведанные

запасы урана ограниченны, так что надежды на использование

ядерной энергии невелики. В то же время гидроресурсы также

достигли своего предела. Оскару были хорошо известны эти

цифры. Он допускал, что действительность может внести кое-

какие коррективы в эти цифры, незначительные. Даже если

нефти и газа хватит на 50 лет, это ничего не меняет. Полсотни

лет пролетят быстро, и если за это время ученые не найдут

новых источников энергии, произойдет катастрофа. Но еще

прежде, чем наступит окончательное истощение природных

ресурсов, произойдет трагическая схватка между

поставщиками и потребителями. Страны - поставщики нефти и

газа все больше становятся независимыми и предпочитают

распоряжаться своими природными богатствами по

собственному усмотрению - личные интересы ставят превыше

интересов богатого, всесильного и бесцеремонного дяди.

Силой у них не отнимешь, не заставишь делать так, как тебе

выгодно: время канонерок безвозвратно миновало. Русские -

вот кто стоит поперек дороги. Но сразиться с ними - значит

решиться на самоубийство. Итак, придется туже затянуть

ремень. Это повлечет цепную реакцию: нехватка энергии

приведет к сокращению производства, вызовет массовую

безработицу, какой еще не знала история США. А это чревато

всенародным взрывом. В массах и сейчас зарождается

брожение: все больше людей начинает понимать, кто правит

Америкой. Пока это брожение глубинное. Оно зреет и бурлит в

недрах масс, и когда достигнет точки кипения, произойдет

вулканический взрыв, и раскаленная лава народного гнева

разольется по всей стране, сметая на своем пути

фешенебельные промышленные и банковские офисы,

загородные виллы и дворцы. Наступит хаос. И только армия,

только пули смогут остановить потоки разъяренных масс и

водворить незыблемый порядок свободы и демократии.

Эти два последних слова Оскар мысленно всегда

произносил с иронией, а вслух вообще избегал их произносить,

потому что слишком откровенно в них звучали фальшь и

лицемерие. Он-то знал их подлинную цену.

Оскар трезво оценивал происходящую сейчас в США

"молодежную революцию". Бунт молодежи его, как и его коллег

из правящего класса, не пугал: он знал, что власти полностью

контролируют это движение; опытные политиканы, используя

средства массовой информации, хорошо отлаженную

пропагандистскую машину, направляют бурный поток

молодежных эмоций в нужное им русло, добавив в этот поток

мути и грязи, составленной из секса и марихуаны.

Идеологические стратеги господствующего класса США

поставили во главе "молодежной революции" своих людей,

вроде Эбби Хофмана и Джерри Рубина, которые, бравируя

направо и налево словом "революция", одурманивали

незрелых юнцов и девчонок наркотиками и беспардонным,

откровенным сексом, для определения которого слова

"половая распущенность" звучат слишком благородно,

пожалуй, целомудренно. Был брошен "революционный" лозунг:

все дозволено, делай все, что хочешь, каждый человек имеет

право на любой поступок. В этом, мол, суть подлинной

свободы. Молодежь должна освободиться от гнета домашнего

очага и пойти "куда глаза глядят". И пошла, ведомая

новоявленными "пророками", вроде Джерри Рубина,

прозванного Моисеем похищенных детишек из предместий.

Мальчишки и девчонки бросали уют и комфорт домашнего

очага и оседали в трущобах Нью-Йорк-Сити, предаваясь

разврату. Вожди "революционной" молодежи и теоретики

"революции", ее идейные лидеры, щедро финансировались

власть имущими. Появился мутный поток книг и статей, в

которых описывались сексуальные сцены из жизни подростков,

пелись гимны марихуане, одновременно критиковался

существующий строй с его ханжеством и буржуазной моралью,

с его запретами на свободу. Имелась в виду сексуальная

свобода. "Секс - проявление естественного инстинкта, и

подавление его неестественно и противозаконно, - вещали

идеологи взбунтовавшейся молодежи.
– Непристоен не секс в