Бородинское поле

еще ничего не знает. Ответила:

– Передай ему привет, я скоро приеду. - И, положив

трубку, уже Олегу: - Игорь в отпуск приехал. Сейчас у Галинки.

Я должна уйти.

– Вот как! И мне не позвонил.

– Телефон звонил много раз, возможно, он. Но ты не брал

трубку.

– А что ж ты не подозвала его к телефону?

– Я боялась, что ты возьмешь трубку, не утерпишь.

– Да, да, конечно. Поезжай, родная. Я тоже буду

собираться. Значит, завтра в Подгорск. Я заеду за тобой. Жди

меня. Хорошо?

Она кивнула и, нежно поцеловав его, покинула

мастерскую. А через четверть часа ушел и Олег.

Варя уже пришла с работы и хлопотала на кухне.

Возбужденная, радостная, сообщила о приезде Игоря. Олег

скрыл, что ему эта новость уже известна, спросил:

– Где же он?

– Всего часок побыл дома и к Гале побежал. Да, звонил

Глеб. Ты ему очень нужен. Просил позвонить.

– Хорошо, - торопливо и возбужденно сказал Олег,

досадуя на самого себя за предательское волнение. Всякий

раз, возвращаясь домой после свидания с Валей, он имел

растерянный и виноватый вид, сам это чувствовал и понимал,

но никак не мог совладать с собой. Ему казалось, что Варя все

знает, только виду не подает, принимает это как неизбежное и

щадит прежде всего себя. Ни к чему лишний скандал. Сейчас

его возбужденность можно было объяснить приездом сына.

Игорь Остапов, отслужив срочную службу, вопреки

желанию родителей, поступил в военное училище. И вот он -

курсант.

Олег не замедлил позвонить Глебу Трофимовичу.

Отставной генерал ушел в общественную работу и имел

свободного времени ничуть не больше, чем когда руководил

кафедрой и преподавал в военной академии. В новую свою

роль он вошел с большим удовольствием, нашел ее

интересной, общественно полезной и ответственной.

Телефонному звонку Олега обрадовался и пробасил в трубку:

– Нужны совет и консультация авторитетного зодчего,

каковым я тебя считаю.

– Готов к услугам, - в тон ответил Олег.

– Нам нужно встретиться на Красной площади,

желательно чем скорее, тем лучше.

– Немедленно?

– Если возможно.

– И надолго?

– В пределах часа. Постараюсь не злоупотреблять твоим

временем.

– Тогда я еду.

Они встретились на Красной площади, у парадного -

закрытого входа в ГУМ. Был предвечерний час середины

августа. В лучах заходящего солнца ослепительно сверкало

золото кремлевских башен и церковных куполов. За

игрушечно-нарядным Покровским собором белоснежным

лебедем плыло здание гостиницы "Россия", и в окнах ее

задорно и ярко играло солнце. У Мавзолея Ленина под

мелодичный бой курантов сменялся караул. Над зеленым

куполом Кремля на фоне небесной синевы в державном

спокойствии ярко алел Государственный флаг. По гладко

отполированной подошвами брусчатке неторопливо

прогуливались толпы людей, заполнившие огромную и

торжественно-величавую площадь, главную площадь страны.

Поджидая Олега, Глеб Трофимович рассматривал

Кремль, возвышающуюся над ним колокольню Ивана

Великого, площадь, заполненную людьми, словом, весь

ансамбль центра столицы, и в душе его зарождалось что-то

высокое и горделивое. И это не первый раз - всегда так. Он

вспомнил, как осенью сорок первого, после выхода из

госпиталя и перед отъездом на фронт, приходил на Красную

площадь с сыном Святославом. Как давно это было! Теперь

генерал-майор Святослав Глебович Макаров где-то охраняет

мирный труд Отечества. Пишет редко.

Олег появился неожиданно со стороны улицы

Куйбышева, а Глеб ожидал его со стороны улицы 25 Октября.

Протянул Глебу руку, шутливо сказал, переводя дыхание от

быстрой ходьбы:

– Слушаю, товарищ генерал. Давно ждешь?

И Глеб коротко изложил существо дела. В президиум

Общества по охране памятников поступил тревожный сигнал.

Якобы есть проект реконструкции центра столицы, начиная от

ГУМа и до площади Дзержинского, и якобы по этому проекту

все здания, расположенные между улицами 25 Октября и

Куйбышева, подлежат сносу. Выслушав Глеба Трофимовича,

Олег сказал:

– Абсурд. Совершеннейшая глупость. Но вопрос о

реконструкции участка, прилегающего к Красной площади в

районах улиц Разина, Двадцать пятого Октября и Куйбышева,

давно назрел. Здесь стало тесно, днем в районе ГУМа

создается невероятная толчея. Тебе это хорошо известно. К

ГУМу невозможно подъехать на машине, будь то такси или

собственная. Улица Двадцать пятого Октября с утра и до

вечера запружена людским потоком. Люди идут на Красную

площадь, идут в ГУМ. Это естественно. С каждым годом

людской поток будет расти. Нужно что-то делать. Что именно?

Если тебя интересует, я, как архитектор, могу изложить свою

точку зрения. Предлагался тоннель под Красной площадью от

Москворецкого моста до Исторического музея. Лично я не вижу

в этом необходимости. Предлагалось убрать из здания ГУМа

магазин и приспособить его под выставочный павильон или

что-то другое в этом роде. По-моему, это тоже не надо делать.

ГУМ должен оставаться магазином. Но первую линию, которая

ближе к Красной площади, следовало бы приспособить под

кафе различного профиля без спиртных напитков.

Изолировать эту линию от других, магазинных, открыть в нее

парадный вход. И тогда не торчали бы на Красную площадь из

витрин вот эти говяжьи туши и сардельки, дамские сорочки и