Босс на блюдечке

Я ношусь по помещениям, сталкиваясь с гостями. В спину мне несутся недовольные возгласы и чертыхания, но мне плевать: сначала я найду Эмилию, потом пойду убивать Адама. Лишь бы… лишь бы найти Эмилию. Бешено кручу головой во все стороны, продолжая нестись вперед — и замечаю за одной из полуоткрытых дверей знакомый оттенок ткани.

Толкаю дверь и влетаю внутрь. От представшей перед глазами картины мое сердце сжимается от ярости: раскрасневшаяся Эмилия сидит на диване, рядом с ней каменным изваянием стоит Адам. Не отдавая себе отчета в своих действиях, я подлетаю к охраннику и со всей силы отталкиваю его от сестры, вложив в это всю свою ярость и злость. Он отшатывается, сзади вскрикивает Эмилия.

— Что ты с ней сделал?! — шиплю, готовая в любой момент вцепиться ему в лицо ногтями.

Он молчит, но за моей спиной раздается неожиданный ответ сестры:

— Он мне помог! Ко мне… приставали, а Адам за меня вступился и привел меня сюда!

Я моргаю раз, другой, третий. Охранник даже не пытается оправдаться, но Эмилия сзади держит меня под руки, не давая нанести ему вред. Мне нет нужды спрашивать, правду она говорит или нет: Эмилия не умеет лгать.

Заставляю себя успокоиться. Так, я погорячилась, но у меня были для того все основания. Оборачиваюсь к сестре:

— Кто это был? Кто посмел тебя обидеть?

Она качает головой:

— Я не знаю, какой-то грубиян. Не волнуйся, он в мою сторону теперь даже не посмотрит: Адам вывернул ему руку и заставил извиниться.

Какой-то театр абсурда! Он запугивает одну сестру и вступается за другую — и все это в течение одного часа. Наш пострел везде поспел, ей-богу. Я окончательно беру себя в руки.

— Давай сейчас найдем Демьяна и поздравим его. К тому же, с тобой еще хотела поговорить Екатерина Валерьевна.

Эмилия не противится, когда я вывожу ее из кабинета. На Адама я даже не смотрю.

Демьян находится в самой гуще людей. По всей видимости, он только что произнес речь, которую мы благополучно пропустили, и теперь принимал поздравления от гостей. При нашем появлении его лицо светлеет:

— Вот вы где!

Он отстраняется от собеседников и поворачивается к нам всем корпусом, полностью переключая на нас все свое внимание. Я не оставляю этот жест незамеченным, и удовлетворенно улыбаюсь: наконец-то все идет как надо!

Демьян тем временем галантно целует тыльную сторону руки Эмилии. Я держусь чуть в отдалении, пряча хищный блеск в глазах: они чудесная пара, любой, кто на них взглянет, увидит это с первого взгляда! Незаметно осматриваюсь, чтобы считать реакцию окружающих: так и есть, женщины постарше умильно улыбаются, те, что помоложе, завистливо поджимают губы. Этот момент триумфа стоил всех неприятностей сегодняшнего вечера!

Я настолько поглощена ликованием, что не сразу обращаю внимание на то, что Демьян стоит с протянутой ко мне рукой. На миг у меня возникает в голове глупая мысль, что так стоит прекрасный принц, ожидающий, пока принцесса вложит ему в руку свою ладонь, но принцесса уже стоит рядом, а руку он протягивает мне. Затем я соображаю: он джентльмен, а значит сейчас приложится губами и к моей ручке. Это мне не нравится, Эмилия должна была быть единственной, чьей красоте он таким образом должен быть воздать должное, и посторонние девушки, включая меня, в мой сценарий никак не вписывались, но делать нечего: я протягиваю ему руку и быстро ее отдергиваю, стоит ему коснуться губами моей кожи. Все, формальности соблюдены, теперь я со спокойной душой могу оставить их с Эмилией и насладиться, наконец, заслуженным отдыхом, желательно, подальше отсюда.

За безопасность Эмилии я больше не волнуюсь: она с Демьяном, а он сумеет ее защитить, поэтому, вытерпев ради приличия еще десять минут, я незаметно покидаю торжество.

Мавр сделал свое дело.

40

На следующий день я выхожу на работу как ни в чем не бывало. Демьян, к моему удивлению, появляется вовремя: судя по тому, во сколько вчера вернулась домой Эмилия (хотя во мне, конечно, теплилась надежда, что Незваные пригласят ее переночевать в особняке), празднование затянулось далеко за полночь. Проходя мимо моего кабинета — у меня появился свой небольшой уютный уголок чуть дальше его приемной, — он останавливается:

— Ты вчера так быстро ушла.

— Сильно устала.

— Надо было сказать. В доме полно свободных спален, можно было просто подняться наверх и отдохнуть, а утром мы бы вместе поехали на работу.

Если все так просто, какого же черта ты не предложил это Эмилии, крутится в моей голове, но вслух я отвечаю:

— Ну что ты, я не могу злоупотреблять гостеприимством твоей семьи.

— Твое присутствие в нашем доме никому не в тягость, скорее напротив, ты очень понравилась моим женщинам. К тому же, я хотел познакомить тебя с отцом, ведь вы с ним еще не виделись.

Сначала меня подкупает его обращение «моим женщинам» по отношению к матери и сестре, есть в этом что-то обезоруживающее. Затем до меня доходит смысл второго предложения, а вместе с ним закономерно напрашивается вполне логичный вопрос:

— Зачем?

— Ты мой личный ассистент, моя правая рука, мой помощник — называй это как хочешь. Личный ассистент моего отца, Артем Николаевич, практически член нашей семьи. Слушай, — Демьян хмурится, явно подбирая слова, затем заходит и закрывает за собой дверь, — мама рассказала мне про случай с платьем и передала мне твою позицию. Видишь ли, твое отношение к своей работе похвально, но я… то есть мы, я имею в виду всех Незваных… будем рады, если ты чуточку изменишь свою позицию и позволишь нам увидеть в тебе не только наемного сотрудника, но и личность: со своими интересами, увлечениями, планами. Стать ближе к нам.

— Но я не хочу, — я очень красочно представляю, как становлюсь ближе со Звягинцевым: вот мы разбираем с ним договор, а потом попиваем чаек и дружно сюсюкаем над его пучеглазыми любимицами — и меня передергивает от омерзения. — Мы должны разделять работу и личное, это основное правило эффективного взаимодействия.

Демьян делает глубокий вдох:

— Безусловно, это твое право и никто не заставляет тебя насильно с нами сближаться, но ведь можно просто попробовать, верно? Если общение с нашим семейством будет доставлять тебе дискомфорт, ты можешь дать мне знать об этом в любой момент, и мы прекратим тебе навязываться за пределами офиса, хорошо? К примеру, мама приглашает вас с Эмилией в воскресенье на ужин, обычный ужин, во время которого ты сможешь определиться, будешь ли ты и дальше гнуть свою линию, или станешь к нам чуть ближе.

Я, уже планировавшая отказаться от столь щедрого предложения, успеваю придержать язычок: мама Демьяна хочет поболтать с Эмилией? Это отличная возможность свести их поближе! Выдаю лучезарную улыбку:

— Мы с Эмилией с огромным удовольствием придем к вам на ужин.

— Отлично! Что ж, теперь за работу. Что там с парковкой?..

Левкой живет в историческом центре города. Сжимая в руках пакет со снедью из ближайшего продуктового, я приветливо улыбаюсь консьержу, называю номер квартиры, пересекаю вестибюль и поднимаюсь на лифте до седьмого этажа.

Дверь открыта, поэтому я тяну ее на себя, даже не утруждаясь стуком.

— Есть кто дома? — кричу на всякий случай на пороге: мало ли, вдруг в квартире грабители, я хоть успею выбежать, пока они на меня не напали.

— Я на кухне! — раздается из глубины знакомый голос, и я двигаюсь на звук.

Квартира выглядит… не ахти. Большая — да, просторная — да, с качественным ремонтом — да, хорошо обставленная — нет. Такое ощущение, будто какой-то ребенок, — и я даже знаю, кто — просто набрал самую дорогую мебель и беспорядочно распихал ее по комнатам по принципу «куда влезло, туда встало». Сразу на контрасте вспоминается стильный, продуманный до мелочей дизайн пентхауса шефа.