Божественные игры

Обилие опасностей научило меня всегда быть настороже. Именно поэтому, едва заслышав далёкий крик, я сразу вскакиваю, попутно обнажая меч. Мои нервы натянуты, я уже согласен сразиться с трибутами, но пусть это будет не очередная подлянка от богов!

Прерывистый, полный ужаса крик приближается и вскоре мы видим его владелицу - Пайпер. Словно обезумевшая, она проносится мимо, даже не задержав на нас взгляда. Но не успев скрыться из виду, она падает и остаётся лежать неподвижно. Мы замираем, напряжённо вглядываясь вдаль, готовые в любой миг сорваться с места. Но едва последние крики девушки растворились в душном воздухе, лес снова замер, как замирает вода, встревоженная брошенным в неё камнем.

Удостоверившись, что никакой опасности не предвидится, мы опускаем оружие и подбегаем к Пайпер. Её руки раскинуты в стороны, она лежит, повернув голову, а на её спине покоится небольшой заплечный мешок. По остекленевшему взгляду девушки я понимаю, что она мертва. Пушечный выстрел не оставляет в этом никаких сомнений. Мой взгляд, блуждающий по её распростёртому телу, останавливается на маленькой, длиной с иголку, колючке, что торчит из её шеи. Я неосознанно протягиваю к ней руку, намереваясь вытащить её и рассмотреть поближе…

– Осторожно!
– Аннабет вовремя останавливает меня.
– Наверняка она отравлена.

Я тут же одёргиваю руку и мысленно проклинаю себя за неосторожность, ведь и сам только что подумал о том же.

– Похоже на шип какого-то растения…

– Наверно, так оно и есть. Помоги мне…

Я осторожно приподнимаю Пайпер, чтобы Аннабет было легче снять мешок с её плеча. Собственные действия вызывают у меня отвращение, хотя я и понимаю, что это вынужденная необходимость. На арене царят волчьи законы. Я стараюсь не смотреть Пайпер в лицо, но взгляд притягивается сам собой. Даже сейчас, несмотря на тонкие полосы грязи на лице, она выглядит красивой. И от этого её смерть кажется ещё более несправедливой.

В мешке погибшей дочери Афродиты мы находим немного еды, а также пустую бутылку и моток проволоки. Всё это легко поместилось бы в моём рюкзаке, но Аннабет берётся сама нести эту поклажу - так мы увеличиваем свои шансы не остаться без всего, даже если один из нас вынужденно потеряет свою ношу.

– Надо уходить отсюда, - закинув мешок на плечо, Аннабет осматривается по сторонам.

– Согласен, - я подхожу к месту недавнего кострища и затаптываю едва тлеющие угли.

Эта часть леса и так отталкивала нас своей неизведанностью, а после смерти Пайпер задерживаться здесь и вовсе не хочется. И потому мы, невзирая на усталость, ближе к вечеру возвращаемся на свою территорию. Правда, там неприятных воспоминаний тоже хватает с избытком, но там, по крайней мере, есть вода да и ловушки тех краёв нам уже знакомы.

Но куда бы мы ни пошли, за нами всюду незримой тенью следует тревога. Скоро всё должно решиться… И окружающая нас тишина не без оснований кажется нам затишьем перед большой бурей.

***

– Ничего не поделаешь, видно, у нас только два выхода, - наступившим утром я подвожу итоги своих тяжёлых раздумий.
– Или мы снова отправляемся в лабиринт - возможно, там что-то ещё осталось, - или идём искать оставшихся трибутов и заканчиваем эти Игры. Иначе скоро мы будем не в состоянии сделать ни то, ни другое.

Аннабет, будто не слыша меня, сидит, обхватив руками колени и уставившись в одну точку. Падающая на её лицо тень от раскидистого куста усугубляет его и без того мрачное выражение. Еды у нас совсем не осталось - и это наша главная проблема. Запасы Пайпер мы разделили ещё вчера.

– Я не хочу погибнуть от рук полубогов, лучше уж такие твари как циклоп, - тихо произносит Аннабет.
– И убивать я тоже не хочу. Пусть будет лабиринт.

– Думаешь, так у нас больше шансов выиграть?
– осторожно спрашиваю я.

– А кто здесь вообще выигрывает?
– бесцветным голосом отзывается дочь Афины.

В её взгляде - пустота, никаких эмоций и, кажется, уже ничто на свете не способно вывести её из этого транса. Такое равнодушие равносильно смерти, и мне становится по-настоящему страшно за Аннабет. Но, к счастью, мои страхи не оправдываются: через минуту она вздыхает и видно, что через силу, но всё же улыбается:

– Прости. Ты прав, нельзя раскисать. Надо что-то делать. Идём.

Аннабет поднимается, и мы с ней собираемся уже отправиться в путь, как вдруг лесную тишину разрывает пушечный выстрел, теперь кажущийся ещё более грозным, чем в начале Игр. Сердце на миг замирает, а затем пускается вскачь: наших противников осталось всего двое. Знать бы ещё, кто они… Новость на минуту задерживает нас, но менять намеченного плана мы не собираемся.

Шаг за шагом мы преодолеваем расстояние, отделяющее нас от лабиринта, и вот впереди показывается просвет, обозначающий границу леса. Весь пройденный путь мы шли молча. Я невольно прислушиваюсь, втайне надеясь уловить новый выстрел, хотя и понимаю, что не стоит ждать лёгкой победы. Но тем невероятнее он звучит, когда мы подходим к кромке леса.

Я останавливаюсь и вопросительно гляжу на Аннабет. Одна жертва за другой - ситуация всё больше накаляется. И теперь нас только трое. Трое трибутов на огромной арене… Сомневаюсь, что боги будут ждать, пока мы нечаянно столкнёмся.

Аннабет тоже выглядит растерянной.

– Давай для начала попробуем подойти к лабиринту, - неуверенно предлагает она.

Так мы и поступаем, но идём ещё медленней, чем прежде, с трудом передвигая отяжелевшие ещё со вчерашнего дня ноги. Мы уже не таимся, пересекая открытую местность, лишь изредка на всякий случай оглядываемся по сторонам. Впрочем, не думаю, что нам сейчас грозит опасность.

Примерно на середине пути я поднимаю взгляд и, остановившись, хватаю Аннабет за руку. Далеко впереди ясное небо заволокли тёмные тучи дыма. Очень смахивает на лесной пожар. Вот только вряд ли это случайное природное явление. Я оборачиваюсь и вижу позади такую же картину. Вероятно, огонь занялся по всей окружности арены, за исклячением водного пространства.

Внезапно в той стороне, куда мы направлялись, раздаётся оглушительный грохот - и за минуту лабиринт, со всеми его ловушками и чудовищами, перестаёт существовать, погребённый под земляной насыпью. Лишь у подножия осевшего холма остаётся упоминание о нём в виде груды камней, поднявших вверх густое облако пыли. Каменные своды, крепкие, как сама скала, рухнули в одночасье, точно насквозь прогнившая деревянная постройка, - явно не по своей воле. Теперь нам точно больше некуда идти, хотя, по правде говоря, в последнее время мы и не думали о том, чтобы войти в лабиринт.

Между тем, пока мы стоим в нерешительности, огонь стремительно приближается, подгоняемый всеми ветрами. Если так пойдёт и дальше, то менее чем за полчаса он доберётся сюда и тогда выгоревшая под солнцем трава вспыхнет как сухая солома, а мы окажемся запертыми в кольце смерти. Я верчу головой в поисках укрытия и понимаю: если где и искать спасения, то на самом высоком холме посреди арены, по-прежнему остающимся зелёным. По крайней мере, туда бушующая стихия дотянется в последнюю очередь. Чувствую, Игры закончатся там, где и начались…