Божий молот

– Я вас слушаю.

– Когда военные получат вашу санкцию на исследование мыса Фернис?

– Не знаю.

– Это ваша сфера, Артур, – тихо напомнил президент. – Здесь вам принимать решение.

– Впервые слышу, – парировал Гордон. – Какого рода исследование вы подразумеваете?

– Нам бы хотелось обнаружить слабые стороны объекта.

– Но ведь неизвестно даже, что он из себя представляет, – вступил в беседу Харри.

Лерман покачал головой.

– Все считают, что мы имеем дело с замаскированным космическим кораблём. Вы согласны с этим мнением?

– Я не могу согласиться или не согласиться. Просто не знаю, – ответил Харри.

– Господа, – вмешался Артур. – Я полагаю, сейчас не время для подобного обсуждения. Мы сможем вернуться к этому вопросу после беседы президента с четырьмя свидетелями и не раньше, чем увидим место происшествия.

Лерман утвердительно кивнул. В лабораторию вошёл генерал Фултон с толстой пачкой бумаг в руках и сел, не сказав ни слова.

– Ну, хорошо, – сказал Крокермен. – Давайте посмотрим на них.

Из динамика внутренней связи раздался голос Энис.

– Ребята, сейчас вас ожидает встреча с президентом.

Жалюзи с лёгким шорохом раздвинулись и исчезли в стене, а за ними показалась прозрачная перегородка, приблизительно, два метра в ширину и один – в высоту. Через двойное стекло Эдвард увидел президента Крокермена в окружении нескольких человек, знакомых по телепередачам, и ещё двоих, чьи лица ничего не говорили ему.

– Простите меня за вторжение, господа и вы, мисс Морган, – начал Крокермен с неглубоким поклоном. – Надеюсь, мы знаем друг друга, даже если формально не представлены. Это мистер Лерман, министр обороны, это мистер Роттерджек, мой советник по науке. Вы знаете Артура Гордона и Харри Файнмана? Нет? Они возглавляют специальную группу, изучающую, по моему поручению, ваши находки. Подозреваю, у вас есть причины для недовольства, о которых вы хотите сообщить мне.

– Рад встрече с вами, сэр, – раздался голос Минелли.

Крокермен повернул голову в другую сторону. Эдвард сообразил, что все палаты выходят в центральную лабораторию. На противоположной стороне в последнем окне он увидел бледное при свете люминесцентной лампы лицо Стеллы Морган.

– Я пожал бы вам руки, если б имел такую возможность. Пострадал каждый, кто замешан в этой истории, но вы – особенно.

Эдвард пробормотал что-то в знак согласия.

– Мы плохо понимаем, что происходит, господин президент.

– Мне доложили, что вы вне опасности. У вас не обнаружено никаких… гм… космических микробов. Откровенно скажу, вас держат здесь из соображений государственной безопасности, а не из-за физического состояния.

Теперь Эдвард понимал, отчего Крокермена называют самым обаятельным президентом со времён Рональда Рейгана. Сочетание приятной наружности, манера держаться с достоинством, искренность – пусть и обманчивая – смогли поднять настроение даже у Эдварда.

– Мы беспокоимся за наши семьи, – сказала Стелла.

– Думаю, ваши родные осведомлены о том, что вам ничто не угрожает. Это так, генерал Фултон?

– Да, сэр.

– Мать мисс Морган, тем не менее, задала нам жару, – заметил президент.

– Хорошо, – кратко прокомментировала Стелла.

– Мистер Шоу, мы также сообщили о вас и ваших студентах Техасскому университету.

– Мы не студенты, а доценты, господин президент, – уточнил Реслоу. – Я не получил ни строчки из дома. Вы можете объяснить, почему?

Крокермен вопросительно посмотрел на Фултона.

– Вам никто ничего не посылал, – сообщил генерал, – а это мы не контролируем.

– Я только хотел навестить вас и показать, что о вас помнят и что вы не заключены сюда навсегда. Полковник Пхань доложил мне, что если в течение ещё нескольких недель у вас не найдут микробов, то не будет и повода держать вас здесь. А к тому времени… скажем, сложно предугадать, что останется секретом, а что нет.

Харри взглянул на Артура, вопросительно подняв бровь.

– Один вопрос, сэр, – сказал Эдвард.

– Слушаю?

– Существо, которое мы нашли…

– Мы называем его Гость, как вы знаете… – прервал Эдварда Крокермен со слабой улыбкой.

– Да, сэр. Гость сказал, что у него плохие новости. Что он имел в виду? Вы говорили с ним?

Крокермен побледнел.

– Боюсь, я не вправе ответить… Это может не понравиться, понимаю, но даже я должен иногда плясать под чужую дудку. А теперь я хочу задать вам вопрос. Вы первыми обнаружили гору, пепловый конус. Что показалось вам наиболее странным? Что поразило? Мне нужны ваши впечатления.

– Эдвард первым заподозрил что-то необычное, – вспомнил Минелли.

– А я никогда не видела эту гору, – добавила Стелла.

– Мистер Шоу, что удивило вас более всего?

– То, что горы не было на картах… И то, что она была… голой. Выглядела так, будто возникла совсем недавно. Ни растений, ни насекомых, ни нацарапанных надписей или рисунков, ни пчелиных ульев.

– Ни пчелиных ульев, – повторил, кивая, президент. – Спасибо. Мисс Морган, я собираюсь встретиться с вашей матерью. Что-нибудь передать ей? Что-нибудь, не вызывающее у нас возражений, конечно.

– Нет, благодарю, – ответила Стелла.

Молодчина, подумал Эдвард.

– Мне будет о чём поразмыслить после нашей встречи, – сказал, помолчав, Крокермен. – Как сильны духом американцы! Надеюсь, мои слова не звучат банально и не напоминают политический лозунг. Я просто думаю так. Именно сейчас мне необходимо увериться в нашей силе. Это очень важно для меня. Спасибо вам.

Он помахал рукой и вышел из лаборатории. Жалюзи, шурша, опустились на прежнее место.

7 октября

Над Долиной Смерти нависло свинцово-серое небо, воздух оставался по-утреннему прохладным. Вертолёт президента приземлился на временной армейской базе в трёх милях от псевдогоры. Два военных грузовика встретили прибывших и медленно повезли их сначала по асфальтированной дороге, потом по грунту, испещрённому следами джипов. Затем дорога оборвалась, но машины, подпрыгивая и дребезжа, поехали дальше, объезжая редкие кустарники и деревья. Автомобили ползли по солеустойчивой траве, песку, сгусткам застывшей лавы и отполированным пустыней камням. Новоявленный конус возвышался ярдов на сто над тем местом, где они остановились – в конце белеющего на фоне пустыни оврага, в котором ещё десять дней назад бурлила вода. По всему периметру горы стояли войска под командованием Элберта Роджерса из разведки. Роджерс, низкорослый жилистый человек с обветренным лицом встретил восьмерых – включая Гордона и Файнмана – посетителей у самого кордона.