Брак по расчету

– Локсли! Хватит уже подкрадываться сзади! Сколько тебе лет, три года? – взрывается Харринг.

– Если бы. Точно было бы лучше. Так что? На что сегодня выписываем чеки? Бурение скважин в Африке? Школы в Боливии? – обрывает разговор моя подруга.

– Реинтеграция в общество трудных взрослых, – вмешивается Эшфорд.

– Ты слышал, Харринг? – Сесиль толкает его локтем в бок. – Это же наш вечер!

– Локсли, говори за себя! Я никуда реинтегрироваться не хочу.

– Не понимаю, почему весь высший свет месяцами воротил от меня нос, когда вы двое ведете себя еще хуже! Ты, Сесиль, будто вышла из фильма «Сияние», а у тебя, Харринг, репутация не самая безупречная. Без обид. Я вас обоих люблю, но это факт, вы же первыми это признаете.

Харринг гордо выпрямляется:

– Позволь тебе кое-что объяснить: я родился, когда мои родители еще не были женаты. В то время это был настоящий скандал, но мой отец был младшим сыном, и титул виконта должен был перейти к его старшему брату, моему дяде. К несчастью, несколько лет назад он погиб в автокатастрофе, детей у него не осталось, и виконтом Уэстборо стал мой отец. Таким образом, я становлюсь наследником титула, и к тому же я удачливый сукин сын. Но по праву рождения. Поэтому все остальные должны радоваться и целовать меня в задницу.

– А мою историю ты и так знаешь. Наполовину французская семья в течение многих поколений, а еще я мизантроп, атеистка и смогла получить титул от родителей по наследству. Могу ненавидеть кого захочу, потому что никто, даже муж, не сможет отобрать у меня титул, – добавляет Сесиль.

– Тогда и не выпендривайся, – упрекает ее Харринг.

– К твоему сведению, виконт Харринг, как маркиза я сверху.

– Серьезно? – подмигивает Харринг.

– Сесиль… ты же ему сама преподнесла это на блюдечке, – замечаю я.

Эшфорд доволен промашкой моей подруги:

– Да, Локсли, на этот раз ты забила гол сама себе. Пойдемте выпьем, пусть у вечера будет хоть какой-то смысл. Так или иначе, мои поздравления, Сесиль. Сегодня ты разговаривала с Харрингом дольше всего, настоящий рекорд.

– Ты прав, я немного не в форме. Пора вернуться к своим старым привычкам: молниеносные оскорбления за четыре секунды, – ворчит она.

– Прими это: с возрастом мы становимся мудрее, – подкалываю ее я.

– Но, возвращаясь к разговору, когда ты говорила, что любишь меня и Харринга, ты же не имела в виду одинаково, правда? Ну то есть меня ты же любишь больше?

– Скажем так: если бы я не предпочитала мужчин, сразу бы выбрала тебя.

– Если бы я предпочитала не мужчин, то выбрала бы кого-нибудь из ангелов Victoria’s Secret. Прости, Джемма, но у меня высокая планка.

– Иди ты, Сесиль! – Но только я оборачиваюсь ко входу, как так и замираю на месте. – Иди ты.

– Одного раза было достаточно, я все поняла, – возмущается Сесиль.

– Второй был не для тебя. Приехала эта самка богомола, Порция!

– А тебе-то какая разница? Она со спутником! С этим… как же его. С Лысиной! – говорит Сесиль, указывая на мужчину рядом с ней.

– С кем?

– Ну тот, с кем она пришла! Лысина! Вылетело имя из головы, но помню, что в университете экзамены вызывали у него такой стресс, что у него волосы выпадали пучками, вот он и ходил весь с проплешинами… – Сесиль прищуривается, чтобы получше рассмотреть парочку. – Сейчас не могу сказать, страдает ли он этим до сих пор, весь побритый… Но не сомневаюсь, что это он. Странный выбор для той, кто пытался завоевать герцога, теперь явиться с этим вот!

– С Лысиной или нет, ее присутствие меня раздражает. Знать, что они с Эшфордом в одной комнате, меня просто… брр! – не могу закончить фразу.

– Да, если сказать безжалостно откровенно, ты уже давно какая-то бледная. Где здоровый румянец? Выглядишь уставшей, взгляд потухший… Ты вообще ешь?

– Не очень. Не хочу. Все эти мысли в голове крутятся, и еда уж точно не на первом месте среди моих проблем. Сесиль, меня можно назвать вечной рогоносицей, и призрак бывшей девушки Эшфорда возрождает во мне худшие страхи.

– Тогда остается лишь надеяться, что у Лысины в штанах подъемный кран и Порции будет чем занять время.

– Разве тебя не тошнило от секса? Как так, что сейчас ты принялась оценивать присутствующих?

– Просто рассматриваю разные сценарии.

– Пока ты их рассматриваешь, схожу в дамскую комнату.

78 Эшфорд

– Локсли нужно запереть! Закрыть в одной из этих прекрасных камер с обитыми стенами и выбросить ключи! – ворчит Харринг.

– Но почему ты-то сам ей отвечаешь каждый раз? Не обращай внимания, – отвечаю я.

– Но мы же на благотворительном вечере! Я должен заботиться о тех, кому повезло меньше меня, быть альтруистом.

– Ты и альтруизм – две параллельные прямые, и встретиться вам не дано.

– Кстати о встречах! Что тогда на матче по поло хотела Порция?

– Все прояснить. Точнее, сначала меня унизить, а потом прояснить. Обвиняла нас, отвратительных и злых мужчин, которые разбивают сердца бедным невинным девушкам.

– Это она-то невинная? Которая уселась на твой бильярдный стол без трусов и раздвинула ноги?

– Не надо было тебе об этом рассказывать.

– А все остальные разы: в сарае Ли, в теплице за фикусом твоей матери, в трофейной комнате клуба по поло…

– Хаз, мне не нужен краткий пересказ прошлых серий!

– Я твоя память!

– Ты заноза в заднице! Так или иначе, в конце Порция пришла к выводу, что, поскольку мы вынуждены посещать одни и те же места, можно положить вражде конец и двигаться дальше, каждый своим путем.

– Странно… Зная Порцию, я бы сказал, что она бы повесила тебе камень на шею и сбросила бы в Темзу какой-нибудь туманной февральской ночью.

– Учитывая характер той, о ком мы говорим, не исключаю, в самом начале у нее могла быть такая мысль, – рассеянно отвечаю я, оглядываясь. – Не вижу Джемму. Она же была с Локсли.

– Понятия не имею. – Потом у него звонит телефон, Хаз читает сообщение и поспешно хлопает меня по плечу: – Так, у меня дела. Хорошего вечера, Паркер. До скорого! Возможно.

Оставляю Хаза разбираться с его любовными приключениями и решаю отправиться на поиски Джеммы. Обхожу зал, но нигде ее не вижу, поэтому выхожу в лабиринт коридоров Грир-холла.

Есть в этих приемах что-то дьявольское: каждый раз, когда кого-то ищешь, встречаешь всех, кроме тех, кого хочешь. По очереди меня поймали Мюррей, сэр Роберт, герцог Невилл, леди Венеция и леди Августа.