Брак по расчету

– Паркер, успокойся, никто не просит тебя оправдываться. Тем более я. Это просто был пример. Какая муха тебя укусила?

Сажусь на одну из скамеек у края фехтовальной дорожки и снимаю защитный шлем.

– Вчера Джемма спрашивала меня про Порцию. Мы эту тему никогда не обсуждали, но вчера она захотела узнать, что там произошло, и мне было очень неловко рассказывать ей. Она была со мной, рядом, обнаженная и прекрасная, и все, чего я хотел, – это снова заняться с ней любовью, но я не знал, если все это ей расскажу, будет ли она еще меня хотеть.

– Ты мужчина, это нормально, что у тебя были другие романы до нее.

– Ты не понимаешь. Я не хочу, чтобы она считала меня негодяем, тем, кто затаскивает женщин в постель ради развлечения, а потом бросает.

– В общем, кем-то вроде меня, – вторит Хар-ринг.

– Именно.

Харринг хлопает меня по плечу:

– Я тоже тебя уважаю, братишка!

– В общем, так. И если бы вы все были столь любезны и забыли про эту историю с Порцией, я был бы вам благодарен.

– Забыли.

– Ты понимаешь? Я сижу тут с тобой и должен бы думать только о нашей ожесточенной дуэли, а вместо этого все мои мысли только о том, где Джемма, что она делает, что на ней надето и сколько времени мне потребуется, чтобы это с нее снять.

– Это нормально, значит, тут все работает, – говорит Харринг, сжимая вставку в брюках.

– Но я мог бы целый день просто сидеть и смотреть на нее, и все! Я ее даже к Локсли ревную, потому что сейчас она с ней!

– Кстати о Локсли, – подпрыгивает Харринг. – Ну у нее и характер! Мне уже интересно, какова она в постели. На мой взгляд, должна быть очень даже ничего…

– Локсли – асексуалка, и потом, она с этим ботаником из «Пало Альто».

– Да, но никогда не говори «никогда»…

– Ты сейчас открыто признаешься, что хочешь соблазнить Локсли? – недоуменно переспрашиваю я.

– Кто? Я? Да ты что! – выпучивает глаза Харринг. – Нет, я просто говорил, так, гипотетически.

73 Джемма

Вот и еще одно спокойное утро в Денби. Я с трудом отпускаю Эшфорда в душ, но при этом не отказываю себе в удовольствии полюбоваться его обнаженным мускулистым телом, пока он идет в ванную.

Потягиваюсь, снова ныряя в пуховые подушки.

Сколько я уже не сплю в своей комнате? Не могу сказать точно. Две недели? Три? Месяц?

Не знаю, но я решила больше не считать дни, отчасти потому, что все это случилось так неожиданно и так сумбурно, отчасти чтобы не сглазить. В прошлом я всегда вела счет часов, дней, недель, и никогда мне это удачи не приносило; всегда оказывалось, что из нас двоих по-настоящему влюблялась только я, поэтому в этот раз я наслаждаюсь каждым днем, точно он первый.

– Ты могла бы составить мне компанию, – зовет меня Эшфорд из-под струй душа.

Я присоединяюсь к нему в ванной комнате и сажусь в большое плетеное кресло со спинкой в форме павлиньего хвоста.

– И что ты там делаешь? – спрашивает он.

– Вид отсюда отличный, – признаюсь я с улыбкой. – Если бы ты еще и покружился, было бы идеально.

Эшфорд слушается – кажется, ему весело.

– Я в твоей власти.

– И тебя это не тяготит?

– Скажу тебе так, я всегда думал, что у женщин, которые выходят замуж за мужчин гораздо богаче себя только ради повышения своего финансового статуса, нет чувства собственного достоинства.

– А ты что же?

– А я… Я женился на женщине гораздо богаче себя, и то, что я в ее власти… – Он выходит из душа, подходит ко мне и, раздвинув мои скрещенные ноги, целует внутреннюю сторону бедра: – …самое возбуждающее чувство в моей жизни. И знаешь, что еще я думаю? – шепчет он, щекоча дыханием кожу. – Что тебе больше всего идет моя фамилия, и ничья больше, леди Паркер.

Я наклоняюсь к нему, и тут звонит его телефон и все не умолкает. После безуспешной попытки не обращать на него внимания, Эшфорд решает ответить.

Он исчезает в спальне и после краткого разговора возвращается ко мне:

– Это Дерек звонил, – сообщает он. – Спрашивал, можем ли мы сегодня к нему приехать.

Я все кручу в голове его слова, но, признаться, не представляю, по какой причине он мог нас вызвать; надеюсь только, что это не из-за какой-нибудь проблемы с моим наследством.

– Когда звонит адвокат, обычно хороших новостей не жди, – замечает Эшфорд.

Мы заходим в лифт. Дерек ничего не знает о последних изменениях, потому что, как и дома, мы не хотим на каждом углу кричать о своих отношениях.

Господи! Я что, назвала это отношениями? Так странно… но в действительности что же еще это может быть, если он, пока мы едем в лифте, опирается на стену и, опустив подбородок мне на макушку, прижимает меня к себе все то время, что мы едем.

Но, учитывая, что мы хотим выглядеть отстраненными и независимыми, как и в самом начале этой затеи, когда лифт останавливается, Эшфорд целует меня в кончик носа и отпускает.

– Я все пыталась придумать, о чем же может пойти речь, но ничего в голову не приходит, – вздыхаю я.

– Адвокат сразу же вас примет, – объявляет секретарша, сопровождая нас в кабинет.

– Джемма, Эшфорд, присаживайтесь! – тепло встречает нас Дерек. – Джемма, а ты изменилась с нашей последней встречи. Позволь сказать, выглядишь ты великолепно. Наконец наследство бабушки Катрионы принесло тебе пользу.

– Спасибо. Я работала над собой.

– И ты очень постаралась. Да и ты, Эшфорд, в отличной форме! Решение проблем с банками, должно быть, вернуло тебе немало спокойных ночей.

– Да, но не так много. Мне не нравится валяться без дела. – С этими словами Эшфорд многозначительно косится на меня. – Впрочем, Дерек, должен признать, что твой звонок был крайне неожиданным.

– И все-таки произошло самое настоящее чудо, поэтому я не мог не позвонить.

– Чудо? Разве не ты сам говорил, что чудес в юридической сфере не бывает, а только стратегии? – скептически переспрашиваю я.

– Да, ты абсолютно права. Поправлюсь: произошло просто невероятное событие.

– Ну, тогда выкладывай, – подбадриваю его я.

– Да, итак, мы с вами расстались на том, что решили ваши проблемы с долгами, наследством и свадьбой.

– Мы все это знаем. – Я начинаю терять терпение.