Брелок желаний

Он посмотрел на нас. Уже без злобы. Усталый, выжатый, почти святой.

— Что делать-то? — прошептала Пайка.

— Делать? Во-первых — перестать быть идиотами. Во-вторых — выйти на связь с Прайдом не где-то на поле под Смоленском, а в экранированной точке, где они смогут перебить сигнал Древних. В-третьих… ладно, потом расскажу. Я теперь, вообще-то, связной.

— Типа... агент?

— Агент. Агент-грёбаный-007. Только без пистолета, но с миссией: не дать Земле быть съеденной как утренняя булочка к чаю цивилизации манипуляторов.

Он развернулся и зашагал к хвосту самолёта. Медленно, важно, оставляя за собой шлейф философской безысходности и кошачьего величия.

— А теперь, если позволите, мне надо отдохнуть. Я только что разговаривал с расой световых существ через нейроинтерфейс, собранный из моего мозга и, судя по ощущениям, пачки "Лейса" с крабом.

Перед тем как улечься, он обернулся:

— Кстати, они ещё сказали одну вещь.

Мы напряглись.

— Передай своим друзьям: если хоть раз кто-то нажмёт кнопку на брелоке просто по приколу — Прайд умывает лапы. Так и сказали. Точнее, лапы не умывает — сигнал глушит. Всё.

Он зевнул, свернулся клубком и пробормотал:

— И да… я теперь не просто Григорий. Я — Григориан. Информационный Контактный Узел. Но можно просто Гриша.

И задремал. В полёте. Посреди перелома эпох. Под гул двигателей и невысказанные страхи.

Кот. Контакт. Конец. Или — начало.

«ТОЧКА СОПРЯЖЕНИЯ»

Самолёт сел с таким звуком, будто снизу не взлётно-посадочная полоса, а коллекция челюстей отработанных богов. Мы плюхнулись на бетон аэродрома где-то в Карпатах — координаты были даны чёткие, но атмосферу, которая нас встретила, не описать ни одной картой.

Ветер тут был странный. Не холодный, не тёплый — просто… осведомлённый. Как будто шептал каждому на ухо: "Ты сюда не просто так приехал, дружочек. А теперь будь добр, не тупи." Вокруг — лес, мрак, чёрные деревья с ветками, как антенны старого телевизора, пытающегося поймать «Интерстеллар» через канал National Geographic.

Григорий, точнее, Григориан, вылез первым. Голову держал гордо, хвост — как у командира катастрофы. Он надышался своим величием и, не оборачиваясь, буркнул:

— Следовать за мной. Без фокусов, без "ой, я в кустики", и особенно без нажатий на что-либо блестящее. Кто облажается — будет носителем личного позора до конца галактического цикла.

— А что это за место? — спросила Пайка, подтягивая рюкзак.

— Бункер, — ответил кот. — Старый, до-холодновоенный. Его строили не для людей, а чтобы переждать приход чего-то, о чём тогда боялись говорить вслух. Проблема в том, что они угадали, но не с той стороны.

— Кто "они"? — уточнил Боб.

— Типа масонов, но с дипломами по астрофизике. Люди, которые нашли обломки одного из первых брелоков ещё до Первой мировой и решили, что с небес нам летит не мессия, а межзвёздный пинок под зад.

Мы шли по гравийной тропе, пока под ногами не хрустнул металл. Кот остановился.

— Мы на месте. Теперь главное — не врать. Ни себе, ни мне, ни им.

Он наступил на маленькую плиту, и с характерным дзыньк люк под нашими ногами отъехал в сторону. Из глубины ударило освещением, как из радиационной микроволновки. Мы нырнули внутрь.

Бункер оказался не подвалом, а целым техническим храмом. Множество старых проводов, переплетённых с чем-то, что явно не делали на Земле. Полупрозрачные экраны, мигающие символы, которые как будто читаются, но потом ускользают, как сон, если слишком быстро моргнуть.

— Здесь они и будут, — тихо сказал Гриша, — на частоте, которая пробивает пространство, но не эго. Будьте тише — они не любят крик.

Он подошёл к панели, которой, судя по виду, лет этак двести, но она вдруг ожила. Молнии пробежали по полу, свет начал переливаться, и в воздухе появилось шевеление, как будто само пространство что-то обдумывает.

— Они идут, — прошептал кот.

И в этот момент Прайд заговорил. Не голосом. Даже не мыслями. Это было чувство, переработанное в образы, а образы — в команды. И если бы кому-то из нас сказали "сейчас будет контакт", мы бы, возможно, приготовились морально. Но тут было как с поносом — всё происходит сразу.

"Земля. Код: 4521-?. Контакт разрешён. Временная синхронизация с объектом: Григориан. Слушаем."

Кот поднял голову, и его глаза начали светиться. Не фосфоресценцией, а смыслом.

— Они дают нам план, — перевёл он. — Пошагово. Протокол "Сопротивление Ловушке".

— Звучит вдохновляюще, — пробормотал я.

— Не обольщайся.

Первый пункт: "Уничтожить все активные брелоки, кроме связующего." - выполнено.

Второй: "Вскрыть архивы Древней Расы — на Земле их три. Один — под Антарктидой." - активно выполнение.

Пайка хлопнула себя по лбу:

— Ну, конечно. Нам бы хоть раз поездку в Турцию, а не в ад на льду…

— Третий пункт, — продолжал Гриша, — "Активировать коллективную защиту. Это не щит. Это идея, вложенная в массы. Люди должны знать правду. Но дозировано. Через истории. Через нас." - активно выполнение.

Он обернулся к нам и добавил:

— И четвёртый: не поддаться панике, даже когда начнётся.

— Что начнётся? — осторожно спросил Боб.

Кот помолчал. Потом сказал:

— Реколлекция. Они будут пытаться забрать всё назад — от воспоминаний до материи. Они начнут с локальных стираний. Сначала исчезнет контекст. Потом — чувства. Потом — люди.

— А мы?

— А мы — живая петля восстановления. Память. Запись. Доказательство. Пока хотя бы один из нас жив и помнит — Прайд может отмотать всё обратно. Но если все забудут — даже они ничего не смогут.

Он замолчал.

Контакт закончился. Свет погас. Панель стухла. Воздух остался заряженным, как перед грозой, которая всё ещё не решила, ударить ли прямо сейчас или дождаться более пафосного момента.

— Ладно, — сказал я, — а теперь вопрос: у нас есть хоть какой-то шанс?

— Да, — кивнул Гриша. — Если не облажаемся. Но это будет сложно.

— Насколько сложно?

— Представь себе шашлык. Теперь — сделай его из стекла. Потом — на скорость, в шапке из муравьёв. И чтобы при этом ещё спасать мир. Вот настолько.

Пайка закатила глаза вверх от чумовых сравнений Григория. Какая шапка из муравьев? Откуда он это все берет?

И Григорий снова зашагал вперёд, не оборачиваясь.