Брелок желаний

Но Боб держался. Пока мы с Пайкой устраивали богемный шабаш в режиме «пляшем до потери паспорта», он бдил. В результате интернет разорвало: ролики с поющим котом, исполняющим «Рюмку водки на столе» на русском, завирусились быстрее, чем новый челлендж из TikTok. Люди визжали. Мемы полетели. Фанаты Пайки моментально узнали голос — мастер-аутентификация произошла по мяуканью. Григорий стал звездой. Почётный кот, бессмертный бард. Второй после Пайки. А по просмотрам — уже и первый.

А теперь мы в небе, над океаном. Направляемся в Киото. Не Токио, не Осака, а именно туда — потому что Гриша сказал. Якобы последний брелок лежит именно там. Точка. Прямо под храмом, в хранилище, в коробке, под слоем сигнализации и технологического пофигизма.

Пайка вся в телефоне: на связи с адом — согласует наряды, пиротехнику, танцоров, даже форму фейерверков. Всё через неё. Даже, подозреваю, капли для ушей осветителя. Я в это не лез. Умный стал.

— Что не спишь, задрот? — спросил мой кот, не отрываясь от игры на портативной консоли, которую он каким-то образом достал у нашего пилота.

— Да твою мать, Гриша, — вздохнул я. — Хватит так меня называть. Сколько можно?

— Ладно, ладно, проехали, Смоленская моя головушка. О чём думаешь? Вид у тебя такой, будто внутри мозга репетиция челябинского театра абсурда.

— Вот никак не пойму, — начал я с тоской философа, потерявшего смысл понедельника. — Если мы такая отсталая цивилизация, то нафига нас тянут за уши вверх? А потом — под Прайд подставляют? Это что, гуманистический развод на апгрейд с последующей утилизацией?

Гриша крякнул, поджал усы и выдал:

— Не знаю, Матвей. С Древней Расой не болтал. Они просто мяукнули в мозг: «Нам нужна помощь», — и отключились. Без вида на жительство, без картинок, без информации. Даже фотку с их Галактического Инстаграма не прислали.

— Ну вот! — я разозлился. — И ты, и я — прокачали мозги с помощью этих чертовых брелоков, теперь не можем спокойно заснуть, потому что в голове пазл, который не складывается! А Боб, собака сутулая, храпит, как будто мы летим в Турцию на ол-инклюзив.

— Не трогай Боба. Он на Гавайях такое отгребал... Пока мы с Пайкой пели «Рюмку водки» в дуэте, он пытался уговорить полицию, что мы — послы культуры. Пусть теперь поспит. У него нервы из мармелада.

— А план есть?

— У кого?

— Ну у нас. Мы же всегда прилетали, и у Боба был план! Он выкатывал стратегию, как будто родился в КГБ и вырос в Массачусетсе.

— Да не нужен там план. Это ж Япония. Там всё уже придумано за нас. Брелок — в коробке, в хранилище, под охраной. Там настолько всё защищено, что любой наш план в сравнении с их системой безопасности — это как деревяшка против термоядерного автомата.

— И чё делать?

— Пока не знаю. Что-то придумаем. Или не придумаем. Главное — концерт Пайки. Ну и заодно попробуем не попасть в местные новости.

— Тебе что, концерта на Гавайях не хватило? Где вы в два голоса вопили “Рюмка водки на столе”, пока пол острова не начали записывать завещания?

— Успокойся. Я просто… артист. Глубокая натура. Я вжился.

Я вздохнул и посмотрел в иллюминатор. Впереди маячила Япония, древняя, техногенная, как будто одновременно из будущего и из мифа. А мы летели туда — с котом, певицей и спящем телохранителем. Не команда, а какая-то странная вариация «Один дома», но в космическом масштабе.

Что нас ждёт — не знал никто. Но точно будет весело. Или очень плохо. Или и то и другое.

«ОСАКА. МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ КАНСАЙ»

Я всегда думал, что аэропорты делятся на два типа: “куда-то ты опаздываешь” и “куда-то тебя везут в мешке”. Всё. Больше никаких вариантов. Но Кансай… этот чертов аэропорт не влезал ни в одну из этих категорий. Он был из другой лиги. Из мира, где делают здания не чтобы "прилететь-улететь", а чтобы ты, падла, охренел, понял тщетность своей жизни и захотел здесь остаться хотя бы в качестве табуретки.

Кансай — это не аэропорт. Это научная фантастика на бетоне, облитая миллиардами долларов и сверху политая сакральной японской точностью. Его построили в океане. Не "у берега", не "на островке", а прямо в МАТЬ ЕГО ОКЕАНЕ. Японцы решили: “А давайте мы построим хаб в бухте, где тайфуны, землетрясения и чертова карасьева метель!” — и построили. На всякий случай на искусственном острове, потому что естественных уже было мало.

— Боб, — сказал я, оглядывая этот техно-приход в стиле дзен-киберпанка, — это что? Геймерский рай? Или финальная локация из какой-то футуристической JRPG?

— Это — Кансай, — отозвался Боб, глядя на монорельс, снующий между терминалами, как хвост у кота на Red Bull’е. — Самый дорогой аэропорт в истории человечества. 20 миллиардов долларов, если по-честному. В нём больше инженерных решений, чем в твоей квартире розеток. И все работают.

Всё тут было ненормальным. Стены — из стекла, настолько прозрачного, что я пару раз врезался лбом, думая, что передо мной воздух. Потолки, настолько высокие, что, если туда плюнуть — слюна вернётся пенсионером. Напольное покрытие — такой гладкости, что мои кроссовки стали лыжами. А туалеты... Туалеты, чёрт возьми!

Я зашёл туда просто пописать. Вышел — человеком другой касты. Унитаз говорил со мной, мыл, сушил, кланялся и напоследок пожелал удачи. Где-то в процессе я задумался, а не захочет ли он взять мой номер.

— Чувствуешь? — шепнул кот, уткнувшись мордой в аромат стойки duty-free, от которой пахло сакурой и деньгами. — Это не просто аэропорт. Это портал в мир, где всё правильно. Где даже автоматы с лапшой тебя уважают.

— Я боюсь что-то испортить, — прошептал я, наблюдая, как робот с голосом, будто из японского аниме, убирает крошку от печенья. За крошкой тут реально следят! Крошку! Она упала — и её сожрал робот с грустью, будто она испачкала ему честь рода.

На информационном табло висел список рейсов:

Киото — по расписанию. Токио — по расписанию. Будущее — без задержек.

Пайка где-то уже бегала по бутикам, обсуждая с дизайнером форму для выхода на сцену. Боб делал вид, что не спит стоя. А я стоял посреди самого эпичного аэропорта на Земле, среди людей, которые выглядели как модели из реклам “Жизнь удалась”, и понимал только одно:

Я слишком нищий для этого здания.

Тут даже Wi-Fi раздавался с извинениями:

«Извините, что мы ещё не передали сигнал телепатически. Мы работаем над этим».

— Гриша, — сказал я шёпотом. — У меня ощущение, что я попал в будущее, в котором я вообще не главный герой. Я максимум NPC, и то второго плана.

— Успокойся. Ты тут для важной миссии. Как минимум — жрать бесплатные моти (рисовое пирожное) с дегустации, пока охрана отвернулась, — прошипел он, уже зацепив моти в лапы и закрыв половину морды.

И в этот момент я понял — мы не просто прилетели в страну.

Мы прилетели в другую реальность.

Сверхточную, вылизанную до пикселя, где каждая гайка думает быстрее меня.