Брелок желаний

Где даже кофе в автомате пахнет как "приз получателю Гран-при по поэзии".

И где нас ждал последний брелок.

И параллельно с этим — гала-концерт Пайки в Киото.

А пока… я просто стоял, жевал бесплатную Марукаву (сакуровую жвачку), и думал, что, возможно, влюбился в здание, раз и на всю жизнь.

«ГОРОД КИОТО»

Япония — она как дорогой чай: сначала не понимаешь, зачем, потом пробуешь — и осознаёшь, что до этого пил тёплую жижу из пакетика.

Город был тихий, ухоженный и как будто нарисованный. Всё настолько симметрично и упорядоченно, что моя славянская душа почувствовала угрызения совести за всю свою кривизну.

— Вот здесь, — сказал Боб, — под храмом Фусими-Инари, внизу, в техническом блоке, лежит коробка. А в ней — брелок. И охрана. И камеры. И дрон-охранник. И… возможно, парочка автоматических катан.

— Класс. Значит, чтобы достать брелок, надо сначала стать невидимкой, ниндзя и программистом.

— Или котом, — вставил Григорий, и глаза у него блеснули, как у генерала, который только что придумал новый способ завоевать Европу с одним танком и паяльником.

Мы поселились в рёкан — традиционный японский отель. Татами, рисовая бумага, тишина, чай, фраза «пожалуйста, не кричите после десяти» в каждом углу.

Пайка сразу ушла на подготовку концерта: у неё был стадион на двадцать тысяч человек, шоу-дизайнер из Осаки и неонасекомое, программирующее световую проекцию прямо в воздухе. Мы остались втроём: я, Боб и Григорий — обсуждать, как изящно не сесть в японскую тюрьму.

— У меня есть идея, — сказал Григорий, залезая в большую коробку из-под лапши, будто это был командный пункт. — Завтра ночью. Я в костюме обычного японского кота. Ты, Матвей, — турист, потерявшийся в храме. Боб — техник по вентиляции.

— А зачем ты в костюме обычного кота, если ты и так кот?

— Ты бы удивился, сколько тут необычных котов, Матвей. Тут даже робот-кот в Макдональдсе доставляет заказы. Я должен быть максимально черным и незаметным. Как философия дзен, только с хвостом.

Я тяжело выдохнул.

— А если нас поймают?

— Мы скажем, что Пайка готовит шоу и хочет устроить сюрприз. Ну, шоу с брелоком, древней силой и небольшой порцией галлюцинаций.

— Хорошо. Но если завтра кто-то из нас окажется в японской газете — ты переводишь заголовок.

— Не вопрос. Главное, чтобы там не было слова «международный скандал».

Ночь. Храм Фусими-Инари. Киото.

— Начинаем, — произнёс Григорий и поправил ворот кимоно. Оно ему не шло, как вся эта поездка не шла мне. Шёл он, как профессор дзен-минимализма, только с манерами московского бармена.

Я огляделся. Улица пустая. Фонари блекло светят между проходами, словно намекая: «Сейчас не время для туризма, дружочек».

— Боб, готов? — спросил я.

— Угу, — ответил он, чиркнув по дисплею девайса, который визуально напоминал калькулятор, но стоил, по его словам, как мопед. — Камеры на цикле, сигнализация — в спящем режиме. У нас ровно восемь минут, пока система безопасности храма думает, что она в отпуске.

— Вперёд, — кивнул я.

Мы вошли в главный павильон. Сквозь красные колонны тянулись тени — длинные, как старые долги. Григорий не шёл — он скользил. Грациозно. Глухо. Нервно щёлкал когтями по полу, как дирижёр, у которого под ногами оркестр мин.

— Остановитесь, — скомандовал он через пару шагов.

Мы замерли. Кот выдвинул коготь, провёл по полу и прищурился.

— Лазерные ловушки. Вертикальная сетка. Микродатчики движения. Работают на тепло и контраст. Если подбросить мандарин — превратится в салат.

— А если пройти пониже? — спросил Боб.

— Тогда ты просто умрёшь ниже, — ответил кот, вытаскивая что-то, похожее на шариковую ручку.

Нажал. Из наконечника вышел тонкий луч. Лазерный сканер. Провёл им вдоль стены — проявилась решётка. Плотная, как раскадровка экшн-сцены.

— Проход только один. Узкий. Меньше метра между лучами в самом углу у пола. Такое чувство, что этот участок специально оставили для котов.

Я — пройду. Вы нет — если только не жрали бургер перед вылетом, — сказал Гриша.

Григорий грациозно прошёл вперёд. Выглядело это так, будто он танцует балет для тех, кто устал жить. Остановился, подмигнул.

Мы с Бобом следом. Руки вдоль тела. Не дышать, не чесаться, не думать. Особенно не думать о налогах. Они самые тяжёлые.

Прошли. Медленно. С грохочущим сердцем. В какой-то момент я чуть не задел один из лучей капюшоном. Кот бросил на меня взгляд, которым обычно смотрят рецензенты на любительский театр.

— Осторожней. У меня нервы не титаново-керамические.

Позади ловушки. Впереди — тишина. До поры.

Мы подошли к массивной двери. Без ручек. Только глянцевый экран.

— Биометрия? — предположил Боб.

— Нет. Анализ походки, тембра дыхания и длины шланга между ног, — фыркнул Григорий. — Стандарт для японских архивов повышенного уровня.

Он мяукнул. Специфично. Глубоко. Почти театрально.

На экране всплыло:

“Приветствие распознано. Хранитель подтверждён. Доступ разрешён.”

— У тебя там что, приватный аккаунт? — выдохнул я.

— Я просто харизматичный, — ответил кот и шагнул внутрь.

Внутри — подземный коридор. Холодный. Обитый полимерными панелями с ламинированной структурой. Неоновые подсветки. Лёгкий запах пыли, электроники и... страха. Стены — с маркировками на японском:

«Не касаться без перчаток».

«Если вы здесь — вы либо спецагент, либо покойник».

— Ещё одна секция, — сказал Григорий, — и начнётся веселье.

Мы двинулись дальше.

На повороте с потолка выдвинулись две автоматические турели. Быстро. Без звука. Только механическое "чик" — и мы оказались в зоне поражения.

— Стоять, — рявкнул Григорий. — Не дёргаться. Они вас ещё не видят.

Он ткнул в пол.

— Давление. Сенсоры под плиткой. Сейчас я… — он подошёл к стене и встал на задние лапы, прижавшись к панели, — ...вот сюда.

Нажал. Турели щёлкнули. Моргнули. Вернулись назад.

— Обходной режим. Спасибо монаху-идиоту, который поставил систему из 2016 года и не обновлял прошивку, — прокомментировал Гриша.

— Откуда ты вообще знаешь все эти вещи? — спросил я.

— Потому что пока вы спали в самолёте и ели "Доширак", я читал технические планы этого места. На японском. Без гугла. Под мизансцену Шопена.