Бруно, начальник полиции
Шрифт:
«Мы проводили тихий и мирный парад и митинг у военного мемориала в память о погибшем герое войны, а эти свиньи начали выкрикивать расистские оскорбления, бросать ракеты и избивать людей», — сказал он. «Здесь, на нашей городской площади, собрались в основном школьники, но этим экстремистам, похоже, было все равно. Они организовали это нападение. Они наняли кареты, чтобы добраться сюда, привезли свои знамена и мегафоны, и они пришли с одним намерением — разрушить наш город и наш парад. Но они не считались с жителями Сен-Дени».
«А как насчет пострадавших?» — последовал следующий вопрос, на этот раз с другой камеры.
«Мы все еще считаем».
«А как насчет ваших собственных
Он поднес руку к лицу, и она действительно была в крови. «Боже мой!» — воскликнул он. «Я не заметил».
Камеры отвернулись, когда на площадь с ревом въехала машина скорой помощи. Доктор Желлетро стоял на коленях перед разбитым зеркальным окном отеля Сен-Дени рядом с одним из распростертых тел.
«Пара сломанных ног, треснувшая ключица и несколько сломанных носов. Нет ничего хуже хорошего матча по регби», — сказал Геллетро.
Бруно оглядел городскую площадь. Он увидел пожарные машины и машины скорой помощи, разбитые окна, булыжники, усеянные раздавленными фруктами, яйцами и овощами, а также испуганные молодые лица, выглядывающие из-за каменных колонн рынка. Он взглянул на окна мэрии и заметил несколько затененных лиц, выглядывающих из банкетного зала. Вот и все для сегодняшнего обеда, подумал он и начал организовывать передачу арестованных в жандармерию. Чертов Дюрок, подумал Бруно, это его работа.
ГЛАВА 17
Дугал, шотландский приятель Бруно по теннисному клубу, обычно никогда не вмешивался в официальные дела Сен-Дени, хотя мэр дважды просил его присоединиться к его списку кандидатов на выборах в местный совет. Продав свою собственную небольшую строительную компанию в Глазго и досрочно выйдя на пенсию в Сен-Дени, Дугал заскучал и основал компанию под названием Delightful Dordogne, которая специализировалась на сдаче домов в аренду туристам в высокий сезон.
Многие иностранные резиденты подписались на него, отправившись отдыхать в другие места в июле и августе и получив солидную прибыль от арендаторов, которым Дугал сдавал свои дома. Благодаря разнорабочим, уборщицам, садовникам и персоналу по обслуживанию бассейнов, которых Дугал нанял для обслуживания домов отдыха, он стал крупным местным работодателем. Бруно подумал, что при таком количестве иностранцев, въезжающих в округ, имеет смысл иметь одного из них в совете, чтобы представлять их взгляды. Дугал всегда отказывался, ссылаясь на то, что он слишком занят, а его французский слишком несовершенен, но на следующий день после беспорядков он был в зале заседаний совета вместе с остальной делегацией местных бизнесменов.
На сердитом, но исправном французском он объяснил, насколько плохими были теленовости предыдущего вечера.
«Сегодня у меня было три отмены заказа, все от хороших и постоянных клиентов, и я ожидаю большего. Это даже попало в английские газеты. Взгляни на это, — сказал он и бросил стопку газет на стол. Все уже видели заголовки и фотографии беспорядков на городской площади, но Бруно поморщился, когда Дугал размахивал экземпляром SudOuest с фотографией Бруно на первой странице. Его сфотографировали стоящим с протянутыми руками, чтобы защитить двух съежившихся женщин от группы нападавших, а заголовок гласил «Сен-Дени — линия фронта». Это был момент, когда он пытался укрыть Памелу, Кристину и других женщин, как раз перед тем, как его сбили с ног. На фотографии должна была быть Изабель, подумал он. Она была настоящей героиней.
«Вся заслуга в тебе, Бруно, ты проделал отличную работу, но это очень плохо сказывается на бизнесе», — сказал Дугал. И остальные подхватили. Все были обеспокоены предстоящим сезоном: отель, рестораны, кемпинги, менеджер парка развлечений.
«Как долго это будет продолжаться?» — спросил Джером, который управлял небольшим тематическим парком французской истории, где Жанну д'Арк сжигали на костре дважды в день, а Марию-Антуанетту гильотинировали каждый час, а между ними проходили средневековые рыцарские бои.
«Полиция должна
покончить с этим быстро, арестовать кого-нибудь и покончить с этим. Эта история с допросами подозреваемых без реального результата вызовет еще больше проблем у правых, еще больше контрдемонстраций у левых и еще больше негативной рекламы на телевидении. Это просто испортит нам сезон».«Мы все это знаем и все согласны. Но что вы предлагаете нам с этим делать?» — спросил мэр. «Мы не можем запретить все демонстрации, это противоречит закону, и как городской совет мы не имеем полномочий вмешиваться в дела судебных властей.
Произошло отвратительное убийство на почве расизма, и страсти разгорелись как слева, так и справа. Нам выделили дополнительных жандармов для поддержания порядка, и более сорока человек обвиняются в беспорядках и нападении, так что они вряд ли побеспокоят нас снова. Это единичный случай. Это вполне может повредить нашему бизнесу в этом году, но последствия будут недолгими. Нам просто нужно стиснуть зубы и переждать этот процесс».
«Я не уверен, что в следующем году я все еще буду заниматься бизнесом», — мрачно сказал Франк Дюамель с турбазы. Он говорил это каждый год, но на этот раз, возможно, оказался прав. «Я занял много денег в банке, чтобы профинансировать это масштабное расширение и новый плавательный бассейн, и если у меня будет неудачный сезон, у меня будут настоящие проблемы. Если бы не групповое бронирование от голландских парней, которые приехали на ралли Мотокросс, у меня бы уже были проблемы. Бруно кивнул, вспоминая дорожный хаос, вызванный этим событием в выходные перед убийством Хамида, когда сотни мотоциклов и сторонников заполонили город и прилегающие дороги.
«Я разговаривал с региональными менеджерами банков», — сказал мэр. «Они понимают, что это временная проблема, и они никого не будут закрывать — по крайней мере, если они хотят снова вести какой-либо бизнес в этой Коммуне. И только в том случае, если они не хотят нажить врага в лице министра внутренних дел. Вы все видели репортаж с его вчерашней речью о том, что вся Франция твердо стоит на стороне храбрых граждан Сен-Дени и нашего отважного полицейского».
Бруно почувствовал себя неловко. Политик только что пытался как можно лучше изобразить то, что для него было унижением, его прервали на полуслове и забросали фруктами и яйцами. То, что по телевизору показывают, как он беспомощно руководит беспорядками, не очень подходит для министра внутренних дел, поэтому, естественно, он попытался представить это по-другому в своей запланированной речи в Бордо. Бруно очень сомневался, что он пошевелит пальцем, чтобы помочь какому-нибудь проблемному бизнесмену, не выплачивающему свои банковские кредиты. Он никогда больше не сможет слышать о Сен-Дени без инстинктивной дрожи отвращения. Но именно такие заверения бизнесмены хотели услышать от своего мэра, и Бруно сказал себе, что он должен быть достаточно проницательным, чтобы понять это к настоящему времени.
«Чего мы хотим, так это передышки», — сказал Филипп, менеджер отеля Сен-Дени, который обычно выступал в качестве представителя деловых кругов города. «Нам нужны временные налоговые льготы на этот год, чтобы помочь нам пережить этот тяжелый период. Мы знаем, что налоги должны быть уплачены, но мы хотим, чтобы совет согласился дать нам немного времени, чтобы вместо того, чтобы платить в июне, мы согласились заплатить в октябре, когда закончится сезон и мы сможем показать вам наши бухгалтерские книги. Если мы потерпим поражение, то погибнет весь город, поэтому мы рассматриваем это как своего рода инвестицию города в свое собственное будущее».
«Это полезная идея», — сказал мэр. «Я представлю это совету, но нам, вероятно, нужно убедиться, что такая задержка будет законной».
«Еще одна вещь, о которой мы думаем, — это новый глава жандармерии», — сказал Дюамель.
«Он был бесполезен, абсолютно бесполезен. Если бы Бруно не взял на себя ответственность, могло быть намного хуже. Мы бы хотели, чтобы вы попросили перевести капитана Дюрока. После вчерашнего никто в городе не испытывает к нему ни малейшего уважения.»