Бруно, начальник полиции

«Некоторые сказали бы, что аналогичные силы действуют сейчас во Франции», — заметил Бруно.

Он повернулся к Памеле, которая поставила на стол небольшой поднос с большой темной бутылкой, кувшином воды и тремя маленькими стаканами. «А как насчет твоей теории о том, что виной всему война, Памела?»

«Подожди минутку, Бруно», — сказала Кристин. «Это вы, французы, изобрели консервы еще во времена наполеоновских войн, а войны были тем, что распространило эту систему.

Крымская война 1850-х годов, Гражданская война в Америке 1860-х годов и франко-прусская война 1870 года проводились на консервах, потому что это был единственный способ прокормить массовые армии. Буквально на днях в вашем местном супермаркете я увидел банки «Фрай Бентос» — вы знаете, как это получило свое название?»

Бруно покачал головой, но наклонился вперед, внезапно увлекшись этим разговором. Конечно, огромным армиям новобранцев понадобились бы консервы. Первая мировая война в окопах, вероятно, не велась бы без этого.

«Фрай-Бентос — город в Аргентине, который начал экспортировать мясной экстракт в Европу в 1860-х годах, чтобы использовать излишки мяса всех животных, убитых для аргентинской торговли кожей. И довольно скоро торговля мясом стала намного крупнее, чем кожей».

«Потрясающе», — сказал Бруно. «Я знал, что вы историк Франции, но не еды».

«Именно так я рассказываю своим студентам о глобализации», — сказала Кристин. «Вы должны показать им, что история что-то значит в их жизни, и нет более простого способа, чем рассказать об истории еды».

«Хотел бы я, чтобы у меня были такие учителя, как вы. Все наши уроки истории были посвящены королям и королевам, папам римским и битвам Наполеона», — сказал Бруно. «Я никогда не думал об этом с такой точки зрения».

«Я согласна со всем, что Кристин говорит об истории», — сказала Памела. «Но Вторая мировая война и нормирование, которое продолжалось почти десять лет после войны, усугубили ситуацию. После столь долгой зависимости от дешевых импортных продуктов питания Британия чуть не умерла от голода из-за кампании немецких подводных лодок. Люди ограничивались одним яйцом в неделю и почти не ели мяса, бекона или импортных фруктов. Даже традиция готовить лучше в ресторанах чуть не умерла, потому что существовал очень низкий лимит на то, сколько они могли брать за еду. Потребовалось целое поколение, чтобы прийти в себя и заставить людей снова путешествовать и наслаждаться иностранной кухней, а также иметь деньги, чтобы ходить в рестораны и покупать кулинарные книги. Она подняла темную бутылку с подноса.

«А теперь я хочу, чтобы вы попробовали это в качестве дижестива вместо коньяка. Это шотландский солодовый виски, который по сравнению с обычным виски то же, что отличное вино шато по сравнению с обычным вином. Это блюдо называется Лагавуллин, и оно родом с острова, где родилась моя бабушка, поэтому у него вкус торфа и моря.»

«Вы пьете это как коньяк?»

«Мой отец учил меня сначала нюхать его, очень долго нюхать, затем делать крохотный глоток и катать во рту, пока напиток не испарится, а затем глубоко вдыхать ртом, чтобы ощутить вкус во всем горле.

Тогда сделай настоящий глоток.»

«Кажется, что все тело теплое», — сказал Бруно, сделав глубокий вдох.

«Это действительно очень вкусно», — сказал он, сделав большой глоток. «Очень необычный дымный вкус, но очень приятный дижестивный напиток после замечательной трапезы и отличной беседы. Я чувствую, что многому научился. Спасибо вам обоим».

Он поднял свой бокал за них, пытаясь решить, кого из двоих он считает наиболее привлекательным. Он знал, что они немного поддразнивали его в течение всего вечера, и он мог бы попытаться поддразнить их в ответ.

«Итак, позвольте мне подвести итог, — сказал он, — спросив, действительно ли я ел сегодня вечером блюда английской кухни?» Памела выглядела слегка смущенной. «Я пробовал шотландский солодовый виски и шотландского лосося, вино из Корнуолла, французскую говядину и французские почки, французский салат с овощами и клубникой и французское шампанское, которое было сделано в Англии. Единственной полностью английской частью этого блюда был сыр. И все это было чудесно приготовлено англичанкой с очень хорошим вкусом, живущей в Перригоре.»

ГЛАВА 20

Все еще ощущая приятный вкус виски во рту, Бруно доехал до конца подъездной аллеи, где жила Памела. Он остановился на склоне холма, где сигнал был бы лучше, достал мобильный и проверил время. Сразу после половины одиннадцатого. Не слишком поздно. Он позвонил Жан-Люку, мускулистому мужчине, который был убежденным болельщиком регбийного клуба и своим лучшим другом среди местных копов. Ответил женский голос.

«Франсин, это Бруно. Их сегодня нет дома?»

«Привет, Бруно. Тебе лучше быть осторожнее. Капитан Дюрок в эти дни почти каждую ночь выпускает ребят погулять. Этот ублюдок хочет побить рекорд по задержаниям за вождение в нетрезвом виде. Подождите, я позову Жан-Люка.»

«Опять пьянствуешь, Бруно?» — спросил его друг, его голос был слегка затуманен вином. «Тебе следовало бы подавать лучший пример. Да, этот ублюдок снова отправил парней на тот свет. Прошлой ночью мы с Ворином были с ним на дороге в Периге, а он свернул на перекресток, ведущий в Ле — Эйзи, с юной Франсуазой. Я думаю, он, возможно, немного привязан к ней, но она терпеть не может эту сволочь. И никто из нас тоже.

Он назначил нас на альтернативные ночные смены, и мы все по горло сыты им по горло. Вот что я вам скажу. Юный Жак сегодня выходит на патрулирование. Я позвоню ему, узнаю, где он находится, и перезвоню вам».

Бруно ждал, позволив своим мыслям задержаться на двух женщинах, с которыми он провел вечер. Кристин была традиционно хорошенькой, темноглазой брюнеткой того типа, который ему всегда нравился, а ее живость и быстрый ум делали ее какой-то знакомой. Если не считать акцента, она могла быть почти француженкой. Но Памела была другой, скорее привлекательной, чем хорошенькой, и с ее широким и грациозным шагом, прямой осанкой и волевым носом она могла быть только англичанкой. Однако в ней было что-то довольно великолепное, подумал он.

Спокойная и уверенная в себе, она была женщиной из ряда вон выходящей и очень хорошо готовила. Теперь, что он должен приготовить для них? Они, вероятно, наелись перигорской кухни более чем достаточно, и он, безусловно, наелся, так что мог забыть о супе по-туренски и фуа-гра, а также о различных способах приготовления утки, но у него все еще оставалось немного трюфелей, тушеных в масле, так что ризотто с трюфелями и грибами было бы интересным. Две женщины грациозно стояли у стола на его кухне, пока он помешивал, и… Зазвонил телефон, вырывая его из задумчивости. «Бруно, это Жан-Люк. Я позвонил Жаку, и он на мосту. Он сказал, что Дюрок снова отправился на перекресток в Ле-Эйзи. Очевидно, он нашел там хорошую добычу. Где ты? Наверху, возле пещеры? Ну, вы могли бы вернуться по мосту и помахать Жаку, когда будете проезжать мимо, он знает вашу машину. Или вы могли бы обогнуть водонапорную башню и спокойно вернуться домой. Это только ты или кто-то из остальных парней сегодня на улице?»