Булочка для сыскаря

– О, юная леди так хорошо с ним знакома? – почему-то вдруг недовольно фыркнул Эдгар.

– Нет, всего лишь один раз видела на выступлениях в академии, – я развела руки в стороны, показывая нехитрым жестом беспочвенность обвинений. – Только моя предшественница, кажется, была в него влюблена.

– Память тела? – уточнил Ю. – Хотя нет, ты же в собственном теле переместилась.

– Над ее кроватью висел его портрет крупным планом в цвете. И у меня была возможность все досконально изучить, – дала исчерпывающее объяснение я. Однако ревнивые нотки в голосе Эдгара на меня произвели впечатление. Хотя внешне я это никак не проявила.

– У него издали глаза действительно смотрятся черными. Но если внимательно присмотреться вблизи, один глаз темно-синий, а другой темно-коричневый, – объяснил наставник.

– Нет, – я разочарованно покачала головой. Часто люди за всю жизни могут не встретить ни одного гетерохромика. А мне вот уже описание двух попалось. – Ева четко и просто сказала: синий и коричневый. Без всяких там темных оттенков.

– Тем не менее, круг подозреваемых неумолимо сжимается. Вначале мы лишь каннибалов откинули. А теперь и внешние приметы имеем, – усмехнулся сэр Фэлкон.

– Ладно, секунды здесь уже ничего не играют, – вздохнул Юстас. – Ты мне лучше скажи, как твои глаза?

Вопрос он адресовал ученику.

– Ева творит чудеса! – неожиданно улыбнулся Фэлкон. – Я ей сразу не сказал, хотел сюрприз сделать. Но придется признаваться сейчас. Сегодня утром мы обнаружили, что мои камни покрылись сетью трещин. И пока я ждал вас, потер их и с удивлением почувствовал, что-то наподобие песка на руках. Нет, видеть я не начал. Но мне кажется, что стал различать свет и темноту.

– Дай посмотрю! – не выдержала я. Все же в данной ситуации я чувствовала себя не меньше, чем врачом.

Эдгар послушно откинул голову на спинку кресла. А Юстас встал за моей спиной. Ему, похоже, тоже стало интересно заглянуть под веки его светлости.

Я аккуратно раздвинула их на правом глазу и даже присвистнула от удивления. Камень стал гладким! Я бы даже сказала, что полированным. Поверхность была зеркальной и в ней отражались огни.

– Потрясающе! – не выдержал он. – Ева, ты точно работала в правоохранительных органах, а не врачом?

– Это тайное лекарство наши врачи тоже не знают. Зато силовики точно осведомлены о его уникальных свойствах! – я тут же вспомнила пожилого полицейского, который читал у нас курс оперативно-розыскной работы в универе. Он нам всегда говорил, что даже самый плохой самогон показывал на экспертизе лучшие результаты чем любая магазинная водка. Понятно, что экземпляры с куриным пометом и димедролом в расчет не брались.

– Мне все равно, что за средство и кто его назначил, – в наш диалог вступил Эдгар, который вернулся в исходное положение и теперь с интересом нас слушал. – Но я знаю точно одно: Ева сделала намного больше, чем мой доктор. Да еще и совершенно бесплатно!

– С деньгами туговато? – уточнил Юстас. – Ты же знаешь, я всегда готов помочь!

– Я не готов брать в долг то, что не знаю, чем буду отдавать! – недовольно скривился хозяин.

– Но ты же можешь вступить в наследство… – начал было он.

Однако Эдгар резко его прервал:

– И кому я такой нужен? Из жалости? Не могу и не хочу.

Он замолчал, сжав губы в узкую полоску. И я поняла, что еще одну тайну сэра Фэлкона пока не узнаю.

Глава 17

После разговоров я, как хорошая хозяйка дома, пошла провожать гостя до двери. Он этого не требовал, и мог вполне уйти сам. Но меня глодало любопытство.

– Евочка, ты же устала, не утруждай себя! – почти ласково сэр Юстас похлопал меня по плечу. – Иди отдыхай!

– Вы считаете, что я не в состоянии добраться на карете до приюта и обратно, и от этого буду валиться с ног от усталости? – возмутилась в ответ.

– Любая барышня… – начал было он.

– Только я не любая, и тем более не барышня! – скривилась я в ответ. – А проводить вас до дверей – единственный способ поговорить с глазу на глаз без Эдгара.

– Что-то еще по приюту? – он удивленно вскинул брови вверх.

– Нет, – покачала я головой. – Просто мне крайне интересно, почему герцог живет впроголодь? Неужели кто-то из его родни умудрился промотать всё состояние?

– И по какой причине ты об этом спрашиваешь? – он как-то озорно улыбнулся и прищурился.

– Просто я его же кормлю. И мне приходится на это тратить свои заработки. Согласитесь, что как-то странно для прислуги его светлости, – мне не передалась его веселость. Я стояла перед ним с хмурым видом.

И улыбка наставника медленно сползла с лица:

– Нет, родственники Эдгара в азартные игры не играли и состояние не проматывали, – он покачал головой. – Просто всегда ставили условие для своих потомков, что они не могут получить доступ к семейным деньгам, пока не обзаведутся второй половиной. То есть не женятся. Пока он работал, проблем не было. Жалования начальника полиции столичного округа вполне хватало на безбедную жизнь. Но кто же думал, что глупая тяга к приключениям может обернуться вот таким образом!

Он постоял, пристально посмотрел на меня, затем вздохнул и уточнил:

– Я ответил на твой вопрос? – и взялся за дверную ручку, демонстрируя, что ему не терпится покинуть этот дом.

– Да, спасибо! – лишь ответила я. Он же коротко кивнул и вышел, сказав мне на прощание:

– Будут новости о маньяке, звони по мультивиду!

– Да, конечно! – кивнула в ответ. И после этого очень медленно побрела обратно в сторону кабинета. Но затем резко передумала и пошла на кухню. Мне нужно было хорошо подумать и проанализировать ситуацию.

И это не относилось к нашему делу. Я думала о нас с Эдгаром. Я все гадала, он сделал мне предложение серьезно или просто так неудачно пошутил? И все больше склонялась ко второму. Ведь он повторно ни о чем таком не спрашивал, замуж меня второй раз не звал и не уточнял, что я надумала. А тут открылись новые факты. И вполне возможно, что ему действительно нужна хоть какая-то жена, даже такая, как я, благо он меня не видит. А на ощупь я ему нравлюсь.

Я решила испечь блинов. Это муторное и достаточно долгое занятие мне нравилось тем, что за ним хорошо думалось. Так сказать, совмещалось приятное с полезным.